В Крыму в поселке у моря Малореченском несколько лет назад пожалела и приютила меня женщина. Я приехала больная, и не было сил искать койко-место, да и не сдают там теперь места койками, только комнатами. Женщина при входе в парк в маленьком киоске варила, парила и жарила на продажу всякую восточную еду. Народ мимо шел все голодный и еда съедалась на ура. Несколько дней я прожила у нее, мало интересуясь ее личными делами, но все же успела отметить ее спокойствие, трудолюбие и желание зарабатывать не халявно, как многие на побережье, а что-то делая. И дело это было – кухонная каторга. К 6 утра она бежала в свой киоск, и в 12 ночи – возвращалась.Ежедневно. Ей безотказно помогала дочка 14 лет, и рядом постоянно вертелся маленький сынок – около 8 лет. Дружная – неполная – семья.
Я уехала. И вдруг начались письма. Фотографии. Звонки. Вопросы о моем здоровье. Меня это просто поразило. И я привыкла, что у меня в Крыму есть друзья. Неожиданное и греющее чувство.
В этом году я будучи проездом, по приглашению заехала к ним и прожила у них несколько дней.
И узнанное о ней раньше и сейчас сложилось в интересную и необычную картину.
Зуре. Её зовут Зуре. Она крымская татарка. Из тех, чьи родители были выгнаны из Крыма в Азию. Родилась в Фергане. Там училась, занималась спортом, там стала Мастером Международного класса по легкой атлетике. Там же вышла замуж за такого же именитого спортсмена. Родила дочь. А 91 году был снят запрет крымцам на возвращение к историческим корням. И они приехали на Родину. И здесь началась её новая и очень тяжелая жизнь.
Мусульманка, воспитанная в традициях послушания старшим. Подчинилась мужу и его родне. Бросила спорт. Жить было негде. В заселенном переселенцами с засушливых и залитых водохранилищами территорий юга России и Украины Крыму – татарам места не было. С трудом получив участок на краю Симферополя, построили дом. Он работал в милиции, она сдельно – работала на хозяина. Тяжелая работа была, но думала – вот построим дом…, а там – всё будет отлично.
Дом построили. Приехала его мать. Дом отняла. Жестоко избив при этом свою невестку. А чтобы неповадно было мужа от матери уводить.
Переехали в село на побережье, там образовалась татарская диаспора, и там остался еще бабушкин дом. Дом, конечно , никто не собирался возвращать, но дали комнату в общежитии. Там и стали жить. Родили сына. И снова стали строить дом. Строили долго и мучительно. Построили.
Приехала его старшая сестра и отняла дом. И снова жестоко ее избили вплоть до больничной койки. Защитить никто не мог. Муж - подполковник милиции, большой человек. Он – муж, то есть, ушел жить в дом. Оставил её с детьми на волю Аллаха! После больницы - развелась.
Очень упорная, целеустремленная, понимая, что помощи ждать не приходится – начала жить новой жизнью. Социально активная, вошла в поселковый Совет, занималась фитнесом с отдыхающими, но денег не хватало. И тогда с большим трудом купила клочок земли, где и поставила старый киоск. И стала варить , парить и жарить.
Очень многие , пользуясь широтой её души, ели и пили кофеек – бесплатно.
Внезапно у дочери открылась очень тяжелое заболевание. Пожизненное. Подлечились. Живут с оглядкой на ее самочувствие. Побаливает сын, благодаря тяжело проходившему времени беременности – тяжелая работа, нервные срывы. Жуткие побои от любимого мужа и его матери и сестры. Все перенесла.
Баллотировалась в депутаты. Набрала почти полный список голосов. Зарубили с недочетом одного вдруг потерявшегося голоса. Испугались её справедливости и нетерпимости к беспределу.
К своему клочку земли прикупила с огромными трудностями и препонами еще клочок земли. Рогатки ставили беспрерывно, но упорство и понимание, что помощи ждать неоткуда, победила.
И снова стала строить… На этот раз – хотела сделать туалеты и душевые кабины. Нанять работников. И заняться делами поселкового совета. Но не удалось полностью реализовать этот план. Запретили.
Построила двухэтажное здание – наверху открытая веранда с двумя комнатками – кафе и кухня с кладовой. Внизу – два цивилизованных туалета – Мэ и Жэ. И еще комната отдельная – для будущего магазина.
Сил снова ушло не меряно. Денег не хватало. Пришлось взять партнеров. Они дали стройматериалы. Теперь они арендуют кафе. За стройматериалы. Денег, естественно, не платят. Европейская и восточная кухня. Прибегают – балуются бесплатными молочными коктейлями.
А Зуре… - при туалетах. Воду отключают по нескольку часов в день. Следовательно, туалеты не работают и денег – нет.
Тогда она снова напрягается и покупает аппарат для приготовления молочных коктейлей. И муж, объявившись, дарит сыну аппарат для приготовления сахарной ваты, правда, бывший в употреблении, и не очень качественный.
И вот они опять всей семьей - работают. Дочка- 18 лет, студентка университета (факультет восточных языков) делает коктейли, сын – ему сейчас около 12, делает сах.вату, а Зуре моет туалеты, следит за чистотой и порядком, бегает в магазин за молоком, сахаром, сиропами и дирижирует всей работой в общем.
Мужчинам она нравится, но в общении с ними очень строга. Мусульманское воспитание не дает ей возможности почувствовать себя желанной.
Подтянутая фигурка, всегда очень нарядная, никогда не распускается, не ноет и не вздыхает. Живут по-прежнему в общежитии. Люди, понемногу обживаясь в Крыму, обустраиваются в собственных домах. Освобождаются клетушки в общежитии. В результате, у нее теперь три 10-метровые комнатки. Дала детям музыкальное образование. У дочки очень красивый голос, прекрасно поет. Но решила не заниматься пением профессионально. Сын занимается борьбой – очень честолюбив, борется только за первые места. Хочет стать чемпионом Европы – пока вот такое желание. «А Вы знаете, я ведь настоящий крымский татарин. Я родился в Крыму. Мама мне так сказала»…
Забота только – как сделать все-таки себя и детей счастливыми, как заняться не унижающей достоинство работой – ведь огромный потенциал уходит на мелкую и рутинную бытовуху.
Вот такая вот она – моя Зуре.