Бой за деревню Высокую - самая яркая страница моей фронтовой жизни. Она почти не исчезает из памяти. Однажды по молодости я попытался описать этот бой «стихами». Тогда мне казалось, что стихами... Сейчас эти слабо рифмованные строчки вызывают во мне лишь улыбку и чувство неловкости за их наивность и претензию на стихи. Но что было, то было... Но всё-таки не удержался и слегка поправил некоторые строчки.
Бои у деревни Высокая
Я расскажу вам, товарищи, коротенько
Об участии в бою под одной деревенькой,
По себе так, маленькой,
Но обороне немцев - удаленькой.
На рассвете ровно в три
Поднялись бойцы и... «Пли!»
«Ура! Ура!» - загремело вокруг.
Пошатнулся немецкий редут.
Потянули мы пушки свои
В деревню, что впереди.
Только поставили около школы,
Как пошли в атаку немецкие своры.
Не хотелось им этой деревни отдать
И решили её у нас отобрать.
Как увидел я этих солдатиков,
Крикнул Жданку: «Дай снарядиков!»
И давай их пускать им навстречу,
А иногда и с картечью.
Да все в немцев, да в фрицев...
Столько упало их, что можно грести плицей,
И получили мы со Жданком свою долю
Здесь за деревней на колхозном поле.
Роща Квадратная наша.
И мы со Жданком приехали на «кашу».
Не успели толком окопаться,
Как немцы посмели нам показаться.
Пехотинцев из рощи прогнали
И на нашу пушку наступали...
А мы со Жданком тут и были,
Нам их встречать не впервые.
Поставили пушку стволом им навстречу
И зарядили её картечью.
Над нами лёгкий снег бусел...
Я за прицелом к пушке присел.
Немцы надели белые халаты
И в гости к нам как «до ридной хаты».
Мы со Жданком их встречать давай.
«Жданок, успевай, заряжай!»
Как мухи, пред глазами валятся,
Видимо, зимнего холода боятся.
Видим, дело становится без проку:
Стали они обходить нас сбоку.
Жданок с автоматом - за ёлку
И давай их сшивать, как иголкой.
И я тут тоже не дремал:
В ствол свои снаряды посылал.
И так мы им тут дали,
Что они половину своих солдат потеряли,
Одного «языка» в плен мы взяли
И поскорей восвояси удрали.
А немец сказал, сколько их было, -
Семьдесят фрицев к деревне той подходило,
А осталось в роще зимовать
Ровным счётом тридцать солдат.
Стали говорить о нас вояки,
Как отбили вдвоём две атаки.
Заслужили мы оба награды:
Медаль «За отвагу» и орден «Славы».
Описывая этот бой, я вспоминаю о послевоенных встречах с моим фронтовым другом и его детьми. Встретились мы в 1970-е годы (точную дату не помню), когда по телевидению шла популярная тогда передача «От всей души» (ведущая Валентина Леонтьева) - о поисках и встречах потерянных друзей и близких людей. Эта передача и родила во мне желание разыскать Виктора Жданка. Жив ли он?
Мне было известно, что деревня Риминка, в которой жила его семья, находится в Чаусском районе Могилёвской области. И я обратился в Чаусскую районную газету с просьбой помочь мне разыскать Виктора. Проще было написать сразу в деревню, на имя председателя колхоза, но я не был уверен, что он ответит. А редакция газеты - такое учреждение, которое помогало всегда и всем. Ответ пришёл быстро. Из редакции сообщали, что Викентий Игнатьевич Жданок (мы его звали Виктором) живёт в той же деревне и работает комбайнером, является лучшим комбайнером района. Не успел я отправить ему письмо, как получил ответ от самого Жданка. Письмо было написано под диктовку младшей дочерью Надей, ученицей седьмого класса. Мой друг удивился, что я ищу его, и спрашивал, не нужна ли мне какая-то помощь, которую он готов оказать.
А вскоре к нам пришёл молодой человек и назвался Жданком. Я посмотрел на него и обомлел: вылитый Виктор Жданок, точь-в-точь такой, каким я его помнил. Это был его сын Владимир. Он работал в наших краях газосварщиком на прокладке газопровода и в Перми бывал часто. Иногда заходил и к нам. От него мы узнали о семье Жданка, в которой семеро детей - три сына и четыре дочери.
В первые же каникулы я поехал в далёкую и близкую мне Белоруссию. У моего друга как раз была самая страдная пора - жатва, однако он выкроил время, чтобы съездить «туда, где мы остались живы», - в деревню Высокую и рощу квадратную. Мы легко нашли нашу огневую и свои окопы. Они осыпались, кругом выросли ёлочки... Всё пережитое вдруг стало явью. На обратном пути заехали в деревню Петуховка, на окраине которой находилась братская могила. В списках погребённых обнаружили знакомые фамилии. И вновь воспоминания... Горькие, тяжёлые минуты. В Риминке жило ещё несколько человек, воевавших в нашей батарее. Лично я не знал их. Они были в других расчётах, но Жданок познакомил меня с ними, у нас оказалось немало общих знакомых.
Следующим летом мы приехали в Риминку вместе с Ниной. Ей понравилась гостеприимная семья Жданка, она до сих пор помнит вкус самогонки и сала, уезжать от них не хотелось.
В дальнейшем мы не раз приезжали в Риминку, были в Минске, где живут сейчас их дети, даже гуляли на свадьбе у младшего сына Миши. Виктор Игнатьевич совершил однажды ответный визит в Пермь, но жил у нас недолго - почувствовал себя плохо и уехал домой. Старики сейчас уже умерли, связь с нами поддерживают их дети, настойчиво приглашают в гости. Спасибо им! Рады бы в рай, да грехи не пускают. А нас - возраст.
Жданка потянуло домой
Нам приказали оборудовать огневую по всем правилам и сделать блиндаж для себя. Мы поняли, что в ближайшее время наступления не будет. Но что мы можем сделать вдвоём? Вырыли укрытие для пушки, погребок для снарядов, ячейки для себя. На этом и остановились. Командир взвода Говорушко находится в другом расчёте, их там больше, они соорудили блиндаж.
Прошла почти неделя на новом месте. Снег растаял, установилась тёплая погода. На передовой тоже тихо, если не считать ночную музыку трескотни пулемётов да привычный артобстрел наугад. Началась обычная, размеренная жизнь: по очереди сменяем друг друга на послу у пушки и ложимся спать. Меня постоянно тянуло на боковую - ныла поясница, на которой появилось вздутие. Оно было безболезненным на ощупь, только вызывало неприятное ощущение при соприкосновении с брючным ремнём.
Жданок всё чаще вспоминает свой дом, где у него остались жена с двумя маленькими детишками - сыном и дочерью. А дом почти рядом, всего в восьми километрах от линии фронта, в деревне Риминка. По словам Жданка, деревня его находилась в лесу, вдали от дорог. Немцев в ней не было, только полицаи со своими подручными, с которыми старались ладить. Жили колхозом, как до войны. У Жданка, истосковавшегося по дому, и появилась шальная мысль: вот бы сходить домой. Самовольно нельзя: кругом посты, их не обойдёшь. Поймают - посчитают за дезертира или немецкого лазутчика. Пришлось обратиться к комбату Корневу. На удивление, он без колебания разрешил:
- Вот сообщат пароль, и уходи. Утром будь здесь.
Пароль необходим, так как на мосту через Проню стоит пост. А дальше - прямыми тропинками до Риминки.
Утром Жданок, побывавший дома, вернулся на свою огневую. Принёс гостинец - каравай хлеба. Нас кормили только сухарями, а тут - свежий, душистый хлеб. На нижней корочке каравая запеклись листочки капусты. Оказалось, здесь пекут хлеб не на голом поду, как у нас, а на капустных листах, чтобы не было на корочке ни угольков, ни частиц золы. Комбату в подарок отпускник доставил бутылку самогону. Для нас не было секретом, что наш комбат пьёт, даже наши «наркомовские сто грамм» выпивает, и мы их не видим. Только в праздничные дни 7 и 8 ноября приносили слабую, разбавленную водку. Через несколько дней комбат сам предложил моему другу навестить семью, что он охотно и сделал. Был и третий поход в Риминку, но уже самовольный.
Опубликовано в книге воспоминаний Дмитрия Архиповича Красноперова "Сороковые, роковые в моей жизни" (Пермь,2003).
Воспоминания Дмитрия Архиповича Красноперова можно почитать на нашем канале:
Дмитрий Краснопёров. Год 1942-й
Дмитрий Краснопёров. Год 1943-й. Начало...
Дмитрий Краснопёров. Год 1943-й. На передовую
Дмитрий Краснопёров. Год 1943-й. "Тещины блины"
Дмитрий Краснопёров. Год 1943-й. Хитрые миномёты
Дмитрий Краснопёров. Год 1943-й. Непонятное отступление
Дмитрий Краснопёров. Год 1943-й. Цена ошибки...
Дмитрий Краснопёров. Год 1943-й. Пограничная река Сож
Подписывайтесь, обсуждайте, критикуйте, не соглашайтесь, высказывайте своё мнение - нам это очень важно!