Утро этого дня началось так же, как и другие: зарядка, пробежка, завтрак, кофе. Но только сегодня на горячее была пшённая каша, и Эн её раньше тоже никогда не ела. Но ничего, потом даже спасибо сказала. Вот только сборы у меня сегодня заняли больше времени, так как мы должны были пойти к «Монаховой» пещере.
На поиски этой пещеры у меня когда – то ушло два года, вернее я только во второй мой приезд сюда нашёл её. А искать её я начал сначала по тому же путеводителю. И там было написано, что идём на самый верх по тропе от полочки, выходим на луг, чуть – чуть налево, и потом по дорожке опять налево. И дорожек там этих оказалось, ну очень много. И куда я только по ним не залез: и в бурелом, и в болото с лопухами выше меня метра на два, где ещё нарвался и на кабаньи следы, что шли ровно по тому же распадку, куда и мне так хотелось. Потому и не решился я тогда как – то дальше туда идти. А вечером я ещё и медвежий след на своей тропе приметил. А ворона на дереве мне так ехидно сверху кричит: «Иди, иди. Там тебя уже давно ждут». В общем, в тот год у меня на поиски времени не хватило, ведь были у меня ещё и другие заботы.
На следующий год я свои поиски начал уже с расспросов у местного охотника, как там и куда. Он покрутил пальцем в воздухе и задумчиво так произнёс. Что сам бы он может её и нашёл, но только вот топать ему туда недосуг. А на словах он это объяснить не сможет, потому как там сверху со всех сторон вниз сплошные распадки идут, а под ними скалы, так что там, если куда – то не туда свернуть, то и выбраться обратно уже труда составит. Но дал мне карту, и на ней показал, где эта самая пещера находится. Так что теперь я в первый же раз нашёл и нужную мне дорожку, и даже по противоположным склонам сориентировался куда мне примерно надо было спускаться, да на том свой первый день поисков и закончил. А вечером у себя в лагере вдруг сдуру сболтнул, что вроде как дорогу я туда нашёл, и завтра с утра и пойду. Так что, на следующие утро, вместе со мной для обзора красот этой невидали, набралась сразу группа человек в десять. Но только мы и в этот день вряд ли бы попали туда, если бы случайно не встретили в том районе местных жителей, которые и объяснили нам, что Петрович к этой самой пещере всю дорогу промаркировал. А потом ещё и объяснили нам как, и куда нам надо идти, чтобы по приметам найти, где эта самая маркировка начинается. И уже после этого, всё же немного поплутав, мы нашли эту самую маркировку, а по ней и спуск к пещере по высохшей речке. А уже там на площадке перед пещерой, я встретил уже и других путешественников, которые пришли сюда снизу из Гуамки, потому как, и пещера, и водопад рядом с ней, снизу с ж/ д дороги были прекрасно видны. Но только ведь я теперь знал сюда более живописную дорогу, и в будущем, всегда пользовался только ей. Но опять - же повторюсь, что и по описанию, и даже по карте, я эту дорогу сюда не в жизнь бы не нашёл.
Вот и шли мы потихоньку сейчас с Эн, этой самой дорожкой, любуясь видами вокруг нас, слушая птичий щебет, звучащий со всех сторон. Эн шла рядом со мной своей лёгкой походкой, так, как только танцоры умеют ходить. Потому как походка у людей бывает очень даже различной. Но и даже и из тех, кто умеет ходить правильно и далеко, походка может быть или же очень энергичной, как будто человек весь на пружинах, или же катящейся, какой я сам пытаюсь ходить, или же какой – то стремительной и угловатой. И только молодые девушки умеют вот так ходить, как будто им вообще не составляет никакого труда это перемещение в пространстве. Только один мужчина, из тех, с кем я был знаком, тоже так умел, и с ним можно было сходить в лёгкую километров на тридцать, хоть и весил он далеко сто.
Вот на этой радостной волне, любуясь идущей со мной девушкой, я как – то так ненавязчиво и спросил её, а не знает ли она, что её ещё можно звать и Лией: Анджелин – Лина – Лия. Внимательно посмотрела на меня барышня, о чем – то всерьёз задумалась, а после и произнесла по - ненашенски, что у меня в голове перевелось, как: «Разве сегодня ночью, я не была тебе хорошей женой, и самоотверженно не трудилась с тобой вместе для зарождения нашего дитя?» А потом она ещё немного подумала и добавила, что ей всегда больше образ Рахиль нравился. «А ты разве не хочешь стать праматерью двенадцати колен израильских?» - спросил я её. Нет, ответила она мне, - у Рахиль ведь родился только прекрасный Иосиф, а я хочу быть просто Энджи, и для тебя Эн или же Ли.
И потом мы какое – то время шли молча, и она вдруг сказала: «А ты знаешь, ведь я не всегда была такой как сейчас. В юности мама просто замучилась со мной, я всегда хотела поступать только так, как сама для себя решила. Эх, и дурила же я тогда, - и она покрутила пальцем у виска. А потом появилась Доменик. Ты знаешь какая она?" – она улыбнулась мне и сжала пальцы крепко в кулак, да ещё им и потрясла. "Но только ко мне она всегда была такой внимательной, и очень ласковой". И она погладила воздух ладонью. "И тогда я тоже успокоилась, и моя мама тоже".
И на этом она замолчала, и пока дальше шла, то всё время улыбалась, - видно мысли ей хорошие думались. А мне вдруг вспомнилось её: «Я даже привыкла к тому, что ты никогда не улыбаешься.» Взял, да и тоже улыбнулся, но этого, вроде как бы никто и не заметил.