Тибериус давно не спал. Просто лежал с открытыми глазами, прислушиваясь к звукам из темноты. Казалось ничего не могло нарушить его покой. Закалённый в походах - он был беспощаден. Душа зачерствела, рука была тверда, а сердце безучастно к слезам и мольбам. Он просто выполнял свою работу.
Рассвет вступал в свои права. Солнечные лучи сквозь щели проникали в походную палатку. Тибериус бесшумно поднялся и вышел на поляну. Цветы, солнце, зелень – всё, что радовало бы взгляд другого, его оставило равнодушным.
Рукой прикрыв глаза от солнца он посмотрел вверх и уловил какое-то движение в воздухе. Вгляделся – бабочка. Ничего особенного. В голове пронеслось: «Мошки – букашки… От них только беспокойство». Но его глаза продолжали следить за летающим существом. Бабочка – красивая, такая невесомая, почти прозрачная, казалась продолжением солнечного луча. Порхая беззаботно, она опустилась на большой цветок. Тибериус, прищурив глаза, наблюдал. «Божья тварь» - прошептал он.
Что-то непривычно легкое было в ней. Вспомнились картинки детства, вызвав слабый отклик в душе. Он осторожно протянул руку к бабочке. И она, словно тоже почувствовав что-то, перелетела на его палец. Крылышки дрогнули раз, другой и замерли. Странная получилась «пара»: суровый воин и «маленькое чудо». Тибериус старался не дышать, боясь нарушить внезапную гармонию.
Из лагеря донёсся звук трубы. «Пора!» - понял он. Внезапно, свободной рукой, крестоносец хлопнул по прозрачным крыльям и то, что миг назад было утренним чудом – исчезло. Труба звала в поход. Душа воина по-прежнему была черства, рука тверда, а сердце беспощадно.