Мистическая семейная история
Рассказал мне эту странную историю троюродный брат Сергей. Жила была моя прабабушка Настя. Своеобразная она была, нрава крутого, ее побаивались соседи, не понимал почти никто до конца, да не особо и хотел. Женили их с прадедушкой рано, никто согласия у молодых не спрашивал. Прапрадед Корней был зажиточным, сын не спорил с ним, но как-то сразу у них с молодой женой не очень отношения были. Свекр не стеснялся при случае сказать: "Хиба ты мне родичка, что с сыном моим спишь?"
Прадед был лихой, силы немеряной, в плечах широк, коренаст, красавчик, у дам пользовался успехом, в общем, грустная история. А прабабушка Настя маленькая, худенькая, своенравная и обидчивая. Напишу про прапрадеда и прадеда, как-нибудь, потом. Вдовой она осталась рано, прадедушка Григорий, моряком был, пропал без вести, кто говорил утонул в 27 лет, но часть односельчан были уверены - сбежал Гриня на Черноморский флот.
В окк.упации прабабушка Настя выжила и даже дом ее не спалили немцы. Квартировал у нее офицер фашистский, не лютовал, никого не застрелил. Сын, мой дед Михаил, воевал на Ленинградском фронте, дочка, Ксения жила с мамой. Когда немцы отступали после боев, все дома, где они на постое жили, жгли. Загорелась у прабабушки Насти баня, а этот офицер стоит, дом соломой обкладывает, и поджигает.
Схватила баба Настя здоровую бутылку самогонки, яиц, курицу, подходит к немцу и объясняет: "На, держи, это тебе на дорогжку. Вдова я, одинокая, дитя у меня, сама дом не отстрою. Потуши?". Несмотря на языковой барьер фашист прабабушку Настю быстро понял. Горящую солому затоптал, только баня сгорела. Провиант на мотоцикл погрузил и отчалил восвояси. Не удивлюсь, если немец тот не доехал вообще никуда с баб Настиных харчей, но история об этом умалчивает.
Получилось, что дом прабабушки Насти остался в целости, что не прибавило ей любви соседей. "У, ведьма", - говорили за спиной, но в глаза с ней пререкаться боялись. После войны ее дочь Ксения вышла замуж, но с первым мужем что-то у нее не сложилось, на ее пути встретилась большая любовь - блондин-спортсмен польского происхождения Антон. Был он не местным, приехал из Польши. Что-то там начались гонения какие-то и он, недолго думая, еще до войны сбежал через границу, так потом и оказался в одном селе с Ксенией.
Нравом обладал веселым, шумным, балагуром, играл не то на баяне, не то на гармошке. На родине своей он был каким-то чемпионом по гребле. В общем, устоять было невозможно и Антон на Ксении в итоге женился. В браке детей у них так и не случилось, несмотря на желание их родить. Зятя прабабушка Настя на дух не переносила, терпеть не могла и ненавидела люто. Считала его причиной распада семьи дочери, что внучка Елена без отца родного растет.
Неизменным были каждый год посылки яблок к нам, в Москву. Большой, фанерный ящик, с корявым, фиолетовым химическим карандашом написанным адресом, набитый до отказа антоновкой. Все детство я была уверена, что антоновка - это потому что дед Антон их растил и собирал. Очень просила баб Настя меня привезти к ней в гости, но что-то папа решил этого не делать. Очень уж слава ее, как ведьмы, была широка. И папа тоже ее боялся, кстати. Годы шли, умерла прабабушка Настя. Ксения и ее второй муж Антон дожили до глубоких седин вместе.
Но вот и зять тоже помер. Собралась вся родня на поминки, вспоминали дед Антона добрым словом, стоял на столе стопарик, накрытый черным хлебушком. И тут, кто-то из родни поднялся со своего места, встал и предложил помянуть не только новопреставленного, но и бабку Настю. Все согласно закивали и уже собрались опрокинуть по одной, но тут вдруг, накрытая черным хлебом рюмка сама по себе лопнула, будто взорвалась, а ее содержимое разлилось по скатерти.
За столом воцарилась мертвая тишина. "Очень это произвело впечатление на всех такое тяжелое. Не знаю уж, кто был из них против, прабабка Настя, или дед Антон", - сказал брат Сергей, вспоминая этот случай. Вот так, даже после смерти зять и теща не желали совместного поминовения.