- Ты бы хоть раз меня послушала. Сколько можно бессмысленно время тратить?
- Давай без истерик. Ты знаешь, что это не сработает.
Секунды молчания превратились в невесомое облако, застилающее все вокруг и ложащееся на плечи холодными мурашками. Они стояли друг напротив друга и ждали, кто следующий бросит вызов. Она была готова к этому, уже выбрала следующий аргумент, который можно будет предъявить ему за такое бесстыжее спокойствие и равнодушие. Она одна, что ли, беспокоится за его будущее?
А он снова почувствовал, что не должен быть сейчас здесь, слышать упреки от единственного любимого человека и ощущать свою беспомощность в сложившейся ситуации.
- Слушай, давай посмотрим на эту ситуацию с другой стороны. – аккуратно начал он, чтобы не намекнуть, не дай бог, что это она виновата в том, что они опять ссорятся, даже если так и было. – Я люблю тебя, поэтому не хочу затевать ссору из-за того, что тебе не нравится моя работа. Опять. Давай обойдемся. Ты знала, кто я.
Знакомо ли тебе, читатель, чувство, когда что-то очаровывает тебя так сильно, будь это картина, книга, мысль, звук, или человек – что все остальные рецепторы просто отключаются. В этот момент существует только наслаждение, переходящее в экстаз. Но миг наслаждения краток, а желание ощутить такую же окрыленность и свободу осталось. Так что-то становится нашей одержимостью. Или кто-то.
Так что никогда не испытывая такого чувства раньше, наша героиня вряд ли могла знать, что если в человеке в первую очередь влюбиться в страсть, в горящие глаза и дикий дух, то это никогда не сможет принадлежать одной тебе.
Оллин, как всегда сдержанный снаружи и горячо переживающий все внутри, поцеловал девушку в лоб и взял сумку с красками и холст, накинул куртку и тихо закрыл дверь.
«Если ты сейчас уедешь, можешь не возвращаться обратно»
Кейт отправила сообщение. Она знала, чем все обернется, возможно, даже с самого начала. Но ведь пока не переживешь какую-то истину, до конца с ней так и не смиришься.
Было одновременно сладко и горько вспоминать, как у них все начиналось. Его харизма и какая-то животная дикость пленила ее целиком. Они полгода путешествовали автостопом, обручились по древнему обряду язычников, она позировала ему обнаженной на диком острове и они вместе встречали самые звездные ночи в ее жизни, прежде больше расписанной по часам, и даже не ей лично. Непрожитая жизнь ее родителей с самого детства лежала на ее плечах, она теперь несла ответственность за все, что они не успели реализовать в свое время. Стать успешными дантистами и преуспеть в музыке, плюс ко всему успевать крутиться в кругу серьезных и почетных людей их общества. Но в одном родители все-таки хотели, чтобы дочь повторила их путь – выйти замуж по расчету.
На одном благотворительном вечере, в кругу несметно богатых и невероятно бездарных людей, Кейт большую часть времени проводила с бокалом шампанского в углу комнаты, по большем части просто обмениваясь сообщениями с подругой. Ее внимание прервало появление в зале человека, который находился в центре внимания до самого своего ухода. Кем может быть этот высокий, молодой и обаятельный молодой человек, появившийся на мероприятии в джинсах, худи и с растрепанными волосами, аура которого ощущалась всеми, кто находился в радиусе пары метров к нему. Он не принадлежал этому месту. Он, кажется, вообще никакому месту не принадлежал, и такие вечера были ему чужды. Но первое, что их объединило – богатство их родителей. Второе – они оба не имели никакого к этому интереса или желания последовать их стезей. Человек искусства в кругах интеллигенции воспринимается как экзотическая новинка. Но она была единственной, кто смотрел на него другими глазами, без капли сожаления или сочувствия. Ее восхищала его страсть в глазах, аромат его парфюма можно было сравнить с воздухом рядом со скрытым в джунглях водопадом, и ее интерес не остался им незамеченным. В общем то, они оба стали какого-то рода спасением друг для друга не только в тот вечер. Это превратилось в 330 дней сумасшедшего счастья и вдохновения. Она наконец пришла к своему заветному желанию. В одном из путешествий в голову ей пришла идея первых строчек ее книги, и с тех пор это день за днем и глава за главой раскрывало ее душу и настоящие желания. Это все благодаря ему.
А теперь она стала понимать, что он больше не видит в ней музу, больше времени проводит в студии и не хочет даже обсуждать идею монетизирования своего дела. По его мнению, деньги рано или поздно порабощают все сознание человека и становятся единственной причиной их подъема по утрам. Оллин никогда не выставлял цены на картины. Он всегда говорил, что каждый сам выставляет для себя цену искусству, тогда оно будет доступно каждому. Кто-то отдавал за свой портрет тысячу долларов, а однажды на одной из самых грязных улиц Парижа маленькая девочка попросила его нарисовать ей звезды, потом достала аккуратно связанный платочек и высыпала все содержимое ему на ладонь. Там было 35 центов, но вспоминая этой случай, он называет ту работу самой дорогой в его жизни.
Вечером он вернулся с бутылкой вина и завернутым холстом. Она сидела в гостиной с ноутбуком и дописывала последние главы ее книги. Услышав, что он вернулся, девушка постаралась сделать невозмутимый и спокойный вид. Внутри она понимала, к чему все идет. Оллин не тот человек, кто будет принимать чьи-то условия. Тем более не тот, кто купится на ее манипуляции. Ей было тошно от своей слабости перед ним, и ее воли не хватило, чтобы не сделать череду ошибок, что явно подорвало его веру в нее.
Оллин медленно прошел в гостиную с двумя бокалами вина и сел у камина. Кейт подняла на него глаза, в которых читалась полная покорность и любовь. У этого камина они провели не один вечер. Они делились друг другу самыми сокровенными секретами, здесь она читала ему новые главы своей книги и на этом самом месте они впервые признались друг другу в любви. Оллин подошел к ней, протянул ей руку. Как только их глаза оказались на одном уровне, она наконец заплакала. Оллин прижал ее к себе и уткнулся в ее волосы. История решила умолчать, сколько они простояли в таком положении и что следовало за этой сценой раскаяния и нежности.
- Помнишь, в Сан-Франциско ты увидела картину уличного художника, он был уверен, что смог нарисовать ненависть.
Они сидели у камина друг напротив друга и держали в руках бокалы вина. На ней была белая футболка, пропитанная запахом Оллина.
- Да, ты хочешь, чтобы я вспомнила, что я тебе после этого сказала? Я помню.
Мужчина улыбнулся, но в этой улыбке было больше грусти, хотя вызвана она была воспоминанием одного из самых счастливых дней его жизни.
- Ты сказала «нарисуй любовь». – тихо проговорил он и встал с ковра. Он принес тот самый холст, с которым вернулся сегодня, и поставил рядом с девушкой. Он все еще был в футляре, так что она не могла видеть, что там изображено.
Он не стал открывать картину, лишь вернулся на свое место и одним глотком осушил содержимое бокала.
- Я хочу, чтобы ты сама ее открыла.
Кейт выждала момента, когда подошедший ком в горле разойдется, сглотнула и подошла к полотну. Она начала с верхнего угла, аккуратно и медленно снимая слой крафтовой бумаги. Она относилась к картине как к оружию, потому что знала, что чтобы там сейчас не оказалось, это будет последнее, что связывает ее с мужчиной, который сейчас сидит за ее спиной и смотрит на нее полными любви глазами. Цвета медленно проявлялись и впечатывались в ее сердце, она знала, какую тему он выбрал и почему использовал преимущественно оттенки голубого и желтого.
Большую часть холста занимало звездное небо. Она не могла знать точно, но догадывалась, что именно такое небо нарисовал Оллин маленькой девочке в Лондоне, тысячу лет назад. На фоне были видны многочисленные маленькие домики и выход к морю. Они стояли тогда на высоком холме и разглядывали созвездия. Он нарисовал ее с распущенными волосами, из-за соленого моря они впервые тогда начали виться в кудри. Одной рукой они держали друг друга за талию, а другая была устремлена к созвездиям. Он показывал ей созвездие Эридан в правом верхнем углу, она нашла свое любимое созвездие Ореон, ее рука была устремлена влево. Они стояли вместе, их руки указывали в разные стороны бесконечности.
Кейт посмотрела на Оллина, она знала, что сейчас они обнимутся в последний раз, что сегодня она последний раз уснет в его объятиях и больше никогда не почувствует тепло этого камина. Еще она знала, что ее книга выйдет, возможно, самым маленьким тиражом за всю историю издательства – она попросит всего 2 копии.