Три центральных измерения авторитарного режима — ограниченный плюрализм, деполитизация или ограниченное участие в политике, менталитет — не только позволяют провести разграничение с монистическими и идеологизированными тоталитарными системами, но и позволяют составить более подробную типологию авторитарных режимов. Эта типология идеально-типична в веберовском смысле и редко полностью соответствует реально существующим режимам, так как они всегда являются также результатом противоречивых тенденций,
1. Военно-бюрократический тип авторитарного режима не располагает ни комплексными институтами авторитарного корпоративизма, ни мобилизующей партией, которая могла бы осуществлять рекрутирование элит и политическое участие. Это своего рода "парадигматический тип" авторитарного режима, так как он в равной степени далек и от демократических и от тоталитарных систем. Руководимый чаще всего военными, этот тип режима в границах своего военно-бюрократического менталитета имеет прагматическую ориентацию. Нередко он сменяет либерально-демократические режимы, партийная система которых была не в состоянии формировать стабильные правительства.
2. Авторитарный корпоративизм. Этот тип характеризуется осуществляемой государством процедурой представления интересов. Этот способ институционализированного решения конфликтов обеспечивает возможность представления социальных интересов при одновременном административном решении конфликтов. Как "органическая демократия" авторитарный корпоративизм служил идеологической альтернативой тем обществам, которые вследствие своей экономической и социальной сложности ее могли управлять только авторитарно-технократическими средствами. Этот тип наиболее ярко воплотился в режиме Салазара. К типу авторитарного корпоративизма можно отнести и режим Дольфуса в Австрии (1934-1938), режим Франко в Испании.
3. Мобилизующие авторитарные режимы в постдемократических обществах. В отличие от других типов авторитарных режимов, мобилизующий тип пытается с помощью эмоциональных форм легитимации создать эффективную идентификацию авторитарной власти с теми, над кем эта власть осуществляется. При этом плебисцитарные формы политического участия обеспечивают дополнительную поддержку масс. Эти авторитарные режимы менее плюралистичны, зато более идеологичны и больше открыты для политического участия, чем военно-бюрократические или корпоративистские режимы. Они ближе демократии, чем либерализму, и пытаются компенсировать утрату индивидуальной свободы путем контролируемых возможностей участия; они менее консервативны и более восприимчивы к ограниченным изменениям.
4. Постколониальные мобилизующие режимы. Слабость традиционных форм власти и отсутствие понимания комплексных механизмов рациональной, легальной власти привели к возникновению, прежде всего в постколониальной Африке, этого специфического варианта авторитарного режима, искусственный характер постколониальных государственных границ, этнические, лингвистические и религиозные различия среди населения, разница социального и экономического развития города и деревни, а также слабость администрации заставили многих руководителей новых независимых государств поверить в то, что авторитарное партийное и государственное руководство являются единственным действенная инструментом в процессе становления государства.
Эти авторитарные режимы стали в большинстве случаев жертвами военных путчей и(или) превратились в единоличную диктатуру.
Ограниченный плюрализм, относительная автономия общества, разнородные политические тенденции и силы чаще приводят к либерализации и, следовательно, к кризисам и — в соответствующих условиях — к переходу к демократии.
5. Расовые и этнические "демократии". Это сознательно применяемое нами парадоксальное понятие относится к режимам, которые, как например, прежняя Родезия и современная Южная Африка признают право участвовать в демократических процедурах за группой, определяемой по расовому признаку (чаще всего меньшинство), отказывая в этом праве другим этническим группам. При этом "расовая демократия" означает не только авторитарную власть над цветным населением, но и авторитарное давление по отношению к тем белым диссидентам, которые борются с расизмом.
6. Ограниченно тоталитарные и прототалитарные режимы. Понятие ограниченного тоталитаризма характеризует те системы, которые препятствуют развитию в направлении тоталитаризма, в то время как его сторонники уже стали значительным фактором власти внутри системы. Прототалитаризм же свойственен тем системам, которые находятся на этапе перехода к созданию тоталитарной системы. Так, режим в Испании после гражданской войны можно охарактеризовать как "ограниченно тоталитарный", "Третий рейх" в первые годы после захвата национал-социалистами власти — как "претоталитарный"."
7. Посттоталитарные авторитарные режимы. Этот тип объединял СССР и восточноевропейские страны в период после смерти Сталина и до 1989 г., когда эти системы рухнули. Г.Ф.Скиллинг дифференцировал и этот тип, различая "тоталитарные системы без террора", консультативно-авторитарные режимы (ГДР, Румыния, Болгария), квазиплюралистический авторитаризм (ЧССР и Польша середины 60-хтг.), плюралистически-авторитарные режимы с тенденциями демократизации (ЧССР при Дубчеке, Югославия после 1966 г.) и анархически-авторитарные режимы (КНР во время "культурной революции").
Предложенная классификация имеет достаточно общий и иллюстративный характер. Для всеобъемлющей, охватывающей все страны, основанной на количественных показателях типологии нужно операционализировать три центральные измерения авторитарных режимов — ограниченный плюрализм, контролируемое политическое участие, менталитет.
Дж. Линц,"Staat und Politik"