Быстрее выполнишь домашнюю работу – быстрее играть пойдёшь. Потому Тима и Мелита домашние задания делали на максимально большой скорости.
Тима ещё и потому старался быстрее отделаться от нагрузки, что ему было неприятно вспоминать первую двойку. Тогда учительница велела записать домашнее задание. Тима и записал. Переписал механически с доски несколько цифр, номеров заданий. А на следующий день учительница ему поставила двойку за невыполненное домашнее задание!
И как Тима не удивлялся, как не пытался выяснить, почему так, двойку учительница всё равно поставила и ничего не объяснила, и резонов не слушала. Школьники в классе очень веселились и посчитали Тиму недалёким. Мелите пришлось даже притормозить парочку особенно активных насмешников. Сам Тима на одноклассников не реагировал совсем. Горшки с цветами интересовали его больше.
Кстати, Тиму и Мелиту вскоре перевели в другой класс. Этот был переполнен. И учительницу странную Тима никогда больше не встречал. А на новых одноклассников Тима произвёл совсем другое впечатление. Он читал под партой и одновременно слушал урок. А что там было слушать? Он уже бегло читал, пока другие едва вышёптывали слоги. Сказывалась богатая практика игры на бильярде.
Только по дороге домой тогда удалось выяснить у Мелиты, что домашнее задание надо выполнять дома! Это было потрясающе странно. Почему об этом не сказали сразу? Велели записать – он записал. Выполнять не велели! Ни разу до того никаких заданий на дом не давали. Спросить не у кого, да и о чём спрашивать? Всё понятно же? Он ведь сделал, как велели? И в чём его вина? За что двойка? За послушание? Да ведь и задания простейшие. Он бы их выполнил за полчаса. Кроме прописей. Это было более трудоёмко.
Но Тиму и дома не поняли! У взрослых напрочь отсутствует разум - начал догадываться двоечник. Как и у большинства детей. Ибо такая двойка выше разумного понимания. Если учитель не учит
- кто научит? Чего стоит школа, где не слышат голос разума?
Происшествие имело, правда, и хорошую сторону. Детям позволили снова постоянно быть вместе. Они в школе сидели за одной партой, но маме Тимы не нравилась большая увлечённость детей друг другом. Она сперва велела уроки учить по одному, что и привело к двойке. Мелита тогда задание выполнила. У неё была старшая сестра и на её примере Мелита больше знала о школьных порядках.
С тех пор дети и делали уроки вместе на высокой скорости. Одно нехорошо. Играть на бильярде всё–таки оставалось мало времени. Понемногу школьники отдалялись от бильярда. Теперь они увлеклись прописями.
Они изобрели свой способ изучения прописей и совершенствования в искусстве. Ударно выполнив задания по другим предметам, они перебирались от письменного стола на большую кровать. Тима лежал на животе, а Мелита на его спине выводила каллиграфически буквы и слоги. Потом целые слова. Надо было кожей почувствовать текст и произнести его. Местами менялись. После нескольких тренировок всё получалось в лучшем виде.
Двери в комнатах никогда не закрывали на ключ по соображениям пожарной безопасности. Деревянный щитовой дом, на славу высушенный, горит десять минут. Как подбитый самолёт-истребитель.
И однажды, в самый разгар веселья, когда Тима писал «Наша Родина - СССР!» для разнообразия на голом животе, в комнату вошла его мама.
- Чем вы тут занимаетесь? – закричала она в ужасе. – Немедленно, как тебя? Лолита? домой!
Мелита в недоумении поднялась.
- Уроки учим. Прописи. – удивился Тима. – А что не так?
- Вижу, что за прописи у вас! – И мама принялась осыпать сыночка сердитыми шлепками.
Мелита метко засветила агрессору в голень углом букваря. Мама бросила мальчишку и попыталась попасть по Мелите. Но та уворачивалась с ловкостью кошки. Папа её, бывший командир штурмовой роты десанта, а ныне водитель-дальнобойщик, кое–чему дочку научил.
Мелита выскочила в коридор и оттуда спокойно сказала. – Мы ничего не писали против Ленина! Тексты из учебника!
- Поговори у меня, промокашка, - процедила мама, остывая. Голень начинала чувствительно плыть. Кажется, действительно, дети не делали ничего предосудительного. Оба одеты в приличной степени. Главное - не краснеют. Первый признак секретных забав отсутствует… Эх, зря сорвалась! Ведь прописи пальцем по телу не запрещены, что ни говори… Небось, не татуировки. Ох, эти деточки! Никогда не догадаться наперёд, что они придумают. Странновато, конечно. Но в её время и бильярда не было. А эти постоянно…
- Мы весь рулон обоев исписали, - промямлил Тима, почёсывая затылок. - А гулять на улице в минус 35 холодно. Ты дома, а значит, уже пять часов. Бильярд заняли взрослые…
- Э- э -э! – протянула мама, прислушиваясь к ноге. Вот случай! Но ведь сама поторопилась. А девчонка не своя. Задень её и разбирайся потом с папашей. Тот ещё лоб. – Я подумала, играли в больни… Ни… Ничего не ели?
- На сковороде были макароны по-флотски. Съели, да.
- А почему клеёнка на столе вся в жиру? Белая от края до края? Я сразу заметила!
- Где? Только в середине, - возмутился Тима. - Мы не стали без разрешения обоями вытирать, а больше ничего нет подходящего. Что выкинуть не жалко. Макароны разложили, смерили твоим портновским сантиметром. Честно поделили пополам. Крупинки мяса тоже посчитали и…
Мама захохотала так, что стали подходить соседи, отзывчивые на любое событие. В щитовом доме отличная слышимость. Все смеялись до слёз и колик над безоглядно дружными первоклашками.
Вот для чего в школе учат арифметику, оказывается! Макароны клеёночным сантиметром! Его тоже съели? А стол не облизали? Нет? Надо было макароны в две нитки с разворотами гнать и мерить незачем! Отдать, что выйдет подлиннее, подружке! В жизни столько не смеялись! Даже на «Кавказской пленнице»! Там кино, что хочешь сочинят и покажут – а тут живые, настоящие дети! Ах, молодцы! Дружные! Ох- ох -о! Аааааааааа! Насмешили!
Школьники только смутно переглядывались и застенчиво улыбались.
Идея с больницей показалась свежей. И в голову такое не пришло бы раньше, но теперь… Наказание уже состоялось… Тогда для начала…
Для начала будем рвать зубы!