Сегодня я хочу посоветовать Вам несколько интересных рассказов Франца Кафки. Это не будут всем известные новеллы «Превращение», «Приговор», «Исследование одной собаки» и тому подобные произведения, — речь пойдёт об очень маленьких рассказах — два из них не больше одной страницы, — которые не публиковались при жизни автора. Все они предельно точные, лапидарные и актуальные на сегодняшний день, но их главная особенность заключается в том, что они имеют — как минимум — два уровня смыслов: прямой и иносказательный. Между тем в этих новеллах с лёгкостью прослеживаются зачатки тех идей, которые Кафка реализовал в своих ключевых романах «Замок» и «Процесс».
Первый рассказ называется «Стук в ворота», — и он отлично передаёт дух кафкианской прозы. Сюжет прост: безымянные брат и сестра, двигаясь домой, проходят мимо запертых ворот усадьбы, в которые девушка то ли постучала, то ли погрозила в их сторону кулаком, — главный герой не разглядел, что именно произошло, — но это не имеет значения: у них уже начинаются проблемы.
«Это случилось в знойный летний день. По дороге к дому мы с сестрой проходили мимо запертых ворот. Не знаю, из озорства ли или по рассеянности постучала моя сестра в ворота или не стучала вовсе, а только погрозила кулаком. Дорога сворачивала влево, и в ста шагах начиналась деревня. Для нас это была совсем незнакомая деревня, но едва мы поравнялись с первым домом, как изо всех дверей высыпали люди и стали кивать нам, не то приветствуя, не то предостерегая нас. Они и сами были напуганы. Они ежились от испуга и показывали пальцами на усадьбу, мимо которой мы прошли, и толковали про стук в ворота. Хозяева усадьбы подадут на вас жалобу, и сейчас же начнется следствие».
К чему героев приведёт это происшествие? Советую узнать самостоятельно! А мы, тем временем, идём дальше.
В следующем рассказе — под названием «Гибрид» — мы узнаем историю главного героя и его необыкновенного зверька. Почему необыкновенного? Всё из-за того, что зверёк этот — полуягнёнок, полукошечка.
«На меня сыплются самые невероятные вопросы, на которые никто не в силах ответить: откуда взялся такой зверек, отчего он очутился у меня, были ли раньше такие зверьки и как же будет, когда он умрет, скучно ли ему одному, почему у него нет детенышей, как его зовут – и все в таком роде».
Это очень тонкая, аллегорическая история о существе, в котором проявились две сущности, — история, о которой можно — и нужно — размышлять больше, нежели читать, что я Вам и советую сделать.
Третий текст называется «Коршун». Про него сложно что-либо рассказать, — ибо он настолько маленький, что есть риск пересказать его полностью.
Главный герой наблюдает, как его ногу медленно пожирает коршун. Вдруг из ниоткуда появляется какой-то господин и предлагает помощь нашему рассказчику: он говорит, что может сбегать к себе домой за ружьём, а затем пристрелить коршуна.
«Это был коршун, он долбил мне клювом ноги. Башмаки и чулки он уже изорвал, а теперь клевал голые ноги. Долбил неутомимо, потом несколько раз беспокойно облетал вокруг меня и снова продолжал свою работу».
Этот рассказ интересен своей недосказанностью. Например, Вы наверняка подумали, что наш герой лежит обессиленный на земле, — ведь коршун клюёт его ноги, — но как бы не так: он не лежит и даже не сидит, а стоит на своих ногах и… просто терпит. В самом тексте Ф. Кафка прямо не пишет об этом, — и всё же, исходя из описаний и пары точных слов, об этом можно легко догадаться. Вроде бы маленькая деталь, а история сразу же приобретает иной характер.
И таких нюансов в рассказе чрезмерно много. В этом плане он напоминает картины великих художников: чем дольше мы их разглядываем, тем больше замечаем деталей, а потом ещё и дружно удивляемся: как это мы их сразу не увидели? Именно поэтому я рекомендую Вам прочитать этот рассказ; тем более, что он совсем крохотный.
К тому же, его неплохо дополнит следующий рассказ под названием «Рулевой», где очередной безымянный герой управляет кораблём, стоя у штурвала. К нему вторгается дюжий незнакомец и силой отбирает у нашего рассказчика управление.
«Я стоял у штурвала, была темная ночь, над моей головой едва светил фонарь, и вот явился этот человек и хотел меня оттолкнуть. И так как я не двинулся с места, он уперся ногою мне в грудь и медленно стал валить меня наземь, а я все еще висел на спицах штурвала и, падая, дергал его во все стороны».
Это хоть и короткий — как предыдущий, — но очень интересный рассказ, чьё очарование кроется в деталях, — и размышлять о нём придётся долго.
Пятый рассказ — сам по себе — не особо интересный, — и всё же он представляет особую ценность, ибо показывает нам суть притчеобразного метода Франца Кафки.
Он называется «О притчах». Вообще, его даже трудно назвать рассказом, текстом или очерком, — скорее, это именно зарисовка кафкианского метода, карта и компас к притчеобразной прозе автора, с которой стоит ознакомиться, если Вам нравится творчество самого Кафки. Первое, о чём вы подумаете после прочтения — это о фрагменте из романа «Процесс», где священник рассказывает Йозефу притчу «У врат закона».
«Когда мудрец говорит: «Перейди туда», – он не имеет в виду некоего перехода на другую сторону, каковой еще можно выполнить, если результат стоит того, нет, он имеет в виду какое-то мифическое «там», которого мы не знаем, определить которое точнее и он не в силах и которое здесь нам, стало быть, ничем не может помочь».
И раз уж речь зашла о «Процессе», я хочу посоветовать ещё один занимательный рассказ, который соприкасается с этим романом, — рассказ под названием «Защитники». В этой новелле наш главный герой — конечно же, вновь безымянный — оказывается в каком-то странном месте. Сперва он думает, что попал в здание суда, потом сам же отрицает эту мысль, — но в одном он убеждён твёрдо: ему нужны защитники!
«Тут крайне необходимо иметь защитников, множество защитников, лучших защитников, чтобы стояли вплотную живой стеной, ибо защитники по природе своей малоподвижны, а обвинители, эти хитрые лисы, эти проворные белки, эти невидимые мышки, проскальзывают через любые щелки, прошмыгивают между ногами защитников. Значит, гляди в оба! Поэтому я здесь, я собираю защитников. Но я еще ни одного не нашел, только эти старые женщины приходят и уходят то и дело; если бы я не был занят поисками, это меня усыпило бы. Я попал не туда, к сожалению, я не могу отделаться от впечатления, что я попал не туда. Мне следовало бы быть там, где сходятся разного рода люди, из разных мест, из всех сословий, всяких профессий, разного возраста, мне следовало бы иметь возможность осторожно выбрать из толпы нужных, расположенных, внимательных ко мне людей. Больше всего для этого подошла бы, может быть, большая ярмарка. Вместо этого я слоняюсь по этим коридорам, где видны лишь эти старухи, да и то в малом числе, и все время одни и те же, и даже этих немногих мне не удается, несмотря на их медлительность, задержать, они ускользают от меня, уплывают, как тучи, они целиком поглощены неведомыми делами».
Последний рассказ называется «Супружеская чета» или, в другом переводе, «Супружеская пара», — и это самый причудливый, сюрреалистичный и абсурдный рассказ из всех, которые я сегодня Вам посоветовал.
Главный герой отправляется по деловому вопросу к Н. с сумкой «образцов». Попав к тёмную комнату, он видит там странную ситуацию: старик Н. сидит рядом со своим захворавшим сыном, который лежит в кровати, а рядом с ними оказывается ещё одна фигура — агент торговой фирмы, конкурент нашего рассказчика. Оценив всю ситуацию, главный герой всё же решает, что нужно обсудить деловые вопросы с Н. здесь и прямо сейчас.
«Теперь наконец, показалось мне, пришло мое время, вернее, не пришло и никогда, наверное, здесь не придет; если я вообще хотел еще что-то попробовать сделать, это должно было случиться сейчас, ибо я чувствовал, что условия для деловых переговоров могут здесь только ухудшаться и ухудшаться; а усаживаться здесь навсегда, как намеревался, по-видимому, поступить этот агент, было не в моем вкусе; с ним, кстати сказать, я совершенно не собирался считаться. Поэтому я сразу стал излагать свое дело, хоть и видел, что Н. хотелось сейчас поговорить с сыном. К сожалению, у меня есть привычка, когда я, говоря что-нибудь, разволнуюсь, – а это случилось очень скоро и случилось в этой комнате больного раньше обычного, – вставать с места и во время речи прохаживаться по комнате. Как ни удобна такая манера в собственной конторе, в чужой квартире это все же немного обременительно. Ноя не мог совладать с собой, особенно без привычной папиросы».
Вы вряд ли сумеете предугадать, чем закончатся эти переговоры, ибо всё, что там произойдёт, напоминает страшный сон. Читайте, и Вы увидите, как нетривиально могут развиваться обычные ситуации в творчестве Франца Кафки.
На этом моя статья подходит к концу. Я горячо советую все рассказы, которые сегодня перечислил: «Стук в ворота», «Гибрид», «Коршун», «Рулевой», «О притчах», «Защитники», «Семейная чета». Да, все они очень маленькие, — но это не означает, что они плохие. Каждый из них — это иносказание, где смыслы заключены между строк, и они не требуют от вас каких-то особых знаний, ибо постигаются интуитивно.
Почему все эти рассказы настолько странные? Может быть, в них заключены глубинные страхи, которые хотя бы раз в жизни испытывал каждый человек? Страхи, которые часто кажутся нам странными и абсурдными, — особенно после того, как мы освобождаемся от них? И не пытался ли сам автор таким образом как бы освободиться, отстраниться от своих страхов?
Почему все главные герои этих рассказов — безымянные? Не из-за того ли, что Франц Кафка соотносил себя с ними? Или, быть может, он хотел, чтобы каждый, кто читает их, сам ненадолго почувствовал себя главным героем?
Можно строить разные теории на этот счёт; но ясно одно: проза Кафки не стареет, — и, подобно вину, чем больше проходит времени, тем лучше она становится.
Можно строить разные теории на этот счёт; но ясно одно: проза Кафки не стареет, — и, подобно вину, чем больше проходит времени, тем лучше она становится.