Современный мир крайне сложен, многообразен и противоречив. Ход событий в нем сплошь и рядом напоминает своей хаотичностью тип броуновского движения. Многие из них невозможно ни предсказать, ни толком отследить. Однако, это отнюдь не означает, что в происходящих в нашем мире событиях нет никакой логики и что их неопределенность не ограничена целым рядом закономерностей. Надо только уметь отличать случайность от неизбежности. Несмотря на то, что абсолютно железная необходимость зачастую любит проявляться в виде невероятных, нелепых случайностей. И наоборот, события, казалось бы, давно назревшие и совершенно неизбежные, никак не происходят по неким необъяснимым случайным причинам.
Очень четко эта неопределенность выражена Плинием Старшим в стихотворении И. Бродского "Письмо римскому другу": "Рядом с ним (лежит) легионер под грубым кварцем,/ Он Империю в сражениях прославил./ Сколько раз могли убить, а умер старцем!/ Даже здесь не существует, Постум, правил.../
Из всех событий новой и новейшей истории удивительнее всего, пожалуй, представляется та неожиданная прохладца, с которой развитые страны Запада отнеслись сначала к провозглашению РСФСР (1918), а затем к образованию самого СССР (1922). Особенно если учитывать то очевидное обстоятельство, что лидеры большевизма не имели обыкновения вообще скрывать свою враждебность к "капиталу", а также их расчет на цепную
реакцию пролетарских революций как главного условия - обязательного и необходимого - для победы идей коммунизма во все мире. Охлаждая их рвение, Ленину пришлось сочинять специальную работу, в которой он доказывал, что социализм можно построить в одной, отдельно взятой стране.
Вполне закономерно, что участники Антанты пошли на организацию интервенции против Советской России. Однако, если судить по численности войск, задействованных в этой операции, никаких стратегических задач перед ними не ставилось. Масштабы интервенции были крайне ограниченными. И, пожалуй, интервенты не очень кривили душой, заявляя, что их цель - создание "санитарного кордона" из обоймы независимых национальных государств на окраинах "красной империи" в Прибалтике, Закавказье и Средней Азии.
Сомнений нет, Советской России крупно повезло. Народы Европы устали от четырехлетней бойни и не стали бы поддерживать те правительства, которые желали продолжения широкомасштабной войны. Но, тем не менее, это не объясняет той нерасторопности, с которой страны Антанты оказывали помощь белогвардейскому движению. У них внутри явно имелись силы, не желавшие воевать с большевизмом даже чужими руками.
Советская историография отметила данное обстоятельство. Но она оценивала его только как проявление пролетарской солидарности. В качестве примера приводились случаи, когда грузчики саботировали погрузку оружия на суда, предназначенные для белых. Но это - только часть правды. Важнее, что сопротивление политике безоговорочной поддержки белого движения формировалось на гораздо более высоких уровнях принятия решений.
Часть западных политиков, несомненно, заблуждались, полагая, что им будет предпочтительнее иметь дело с экономически слабой Москвой, в которой бесчинствуют большевики, чем с "единой и неделимой Россией", за которую бились белые и которая в случае их победы могла бы со временем реально конкурировать с развитыми государствами Запада.
В руководящих кругах капиталистических стран, по всей видимости, имелись и гораздо более прозорливые политические деятели, которые усмотрели возможность использовать факт реального появления страны "пролетарской диктатуры" для укрепления собственной государственной системы. А она, без всяких сомнений, в описываемый период крайне в этом нуждалась. Стадия развития массового товарного производства, достигнутая к последней четверти XIX века промышленными державами Запада и, разумеется, в первую очередь США, настоятельно требовала корректировки в них всего социально-политического строя. Баланс сил и интересов между органами исполнительной власти на местах и в федеральном центре начинал давать сбои по причине чрезмерной концентрации ряда фирм, концернов и трестов. Экономике явным образом становилось тесно в пределах границ и возможностей национальных государств. Нависла угроза подавления экономикой всей политической системы, превращения ее в служебный, собственно вспомогательный орган, главной функцией которого станет всего лишь обеспечение интересов и потребностей народного хозяйства.
Эта перспектива, само собой, не устраивала западный истеблишмент. Он начал борьбу за сохранение собственного господства еще в 1880-е годы, проведя через конгресс целый ряд антитрестовских законов. Они усилили позиции правительств западных государств, но не дали им решающего преимущества. Появление Советской России стало для них спасением свыше. Они получили реального, долговременного противника, в борьбе против которого можно будет серьезно усилить собственные позиции. Образование совдепии отрезвило большую часть западного общества, дав понять, насколько необходим их странам могучий государственный аппарат. Экономика получила почти неограниченную власть в области политики внутренней, тогда как сферу внешней политики в свои руки целиком и полностью взяли государственные структуры.
Это и только это дает объяснение той готовности, с какой Соединенные Штаты взялись помогать индустриализации СССР, поставляя ему как оборудование и технологии, так и специалистов. Никакой подлинной благотворительности в этой помощи не было. Как не было ее и в снабжении СССР по лендлизу в годы Второй мировой войны. Каждый из геополитических игроков преследовал только свои собственные цели. Классический пример - создание в 1930-е годы в Липецке летной школы для курсантов из Германии, которой по условиям Версальского договора было запрещено иметь собственную авиацию. Крайне показательно, что с немецкой стороны этим секретным учебным заведением руководил полковник Геринг. Получилось, что СССР сам вырастил сотни летных инструкторов и тысячи пилотов, которые через десяток лет обратили в руины многие советские города. Кстати, по приказу того же Геринга на Липецк не упало ни одной немецкой авиабомбы.
При всей враждебности стран социализма к миру капитала их отношения не характеризуются как взаимная яростная ненависть, которую никакими силами нельзя погасить. Более того, приписываемый им непримиримый антагонизм на деле также не находит объективных подтверждений. Они явным образом нужны друг другу как патентованные"враги", наличие которых позволяло да и по-прежнему позволяет обеим сторонам активно укреплять свои политические институты, увеличивать бюджеты силовых ведомств и т. д. Не было ничего удивительного и в том, что со временем между ними образовались даже связи, типичные для отношений, подобных симбиозу: страны Восточной Европы, а также марксистские государства Азии поставляли Западу в основном сырье, экзотические продукты питания и разные виды полуфабрикатов, являясь при том емким рынком для промышленных товаров из капиталистических стран.
Однако при этом они довольно часто проявляли воинственное отношение друг к другу в таких формах, которые могут заставить усомниться в демонстративности их антагонизма. В качестве примеров можно привести Карибский кризис, военные авантюры США во Вьетнаме и Югославии, активное вмешательство РФ во внутренние дела Венесуэлы, а Соединенных Штатов - в отношения между Москвой и Киевом, и прочие конфликты, грозившие перерасти в прямое вооруженное столкновение.
Да, действительно, это так. Державам, как и отдельным людям, подчас свойственно капризничать, обижаться, идти на принцип, настаивать на своем. Ну, не любит российское начальство предателей и готово мстить им и на чужой территории, чтобы другим "было не повадно", не видя в том ничего предосудительного. С Россией Запад все же вынужден нянчиться, поскольку, несмотря на свое нынешнее экономическое ничтожество, она по-прежнему - крупная ядерная держава. Амбиции и манеры поведения российского руководства подчас граничат то ли с хулиганством, то ли с откровенным шантажом. Но никакой реальной угрозы существованию западных держав Москва не представляет. Нашим олигархам, конечно, ни в чем доверять не стоит, но вот на их нюх положиться в принципе можно. Не случайно они хранят свои денежки в самом надежном для них месте - на Западе.
Иное дело КНР. За три последних десятилетия Китай превратился в могучую сверхдержаву, по многим экономическим показателям не только не уступающую США, но и соперничающую с ними. Вполне закономерно, что Китай как бы автоматически подменил СССР в роли официально признанного "антагониста" Америки. Их отношения характеризуются обоюдным недоверием и настороженностью. На политической арене они маневрируют, как два борца сумо, подбирающие момент для решающего броска.
Их идеологии и менталитет, казалось бы, диаметрально противоположны. Но, тем не менее, противостояние этих держав едва ли обусловлено идеологическими разногласиями. Скорее всего, обе они пытаются восстановить утраченное ими экономическое преимущество. Трамп весьма серьезно ущемил интересы Китая, потребовав равных выгод от их производственных и коммерческих отношений. Руководство Китая поняло, что синекура заканчивается и что страна не должна попадать в столь прямую зависимость от американского рынка. Поэтому Пекин, желая диверсифицировать свои коммерческие связи, стал продвигать идею их переориентации на Западную Европу и создания нового "шелкового пути".
Разного рода экономические и политологические "эксперты" в последнее время регулярно будоражат общественное сознание пророчествами о том, что США и КНР с обеих сторон будто бы подошли к краю пропасти, что война между ними уже готова вот-вот разразиться, погружая весь мир в пламя ядерного апокалипсиса.
Это, конечно, чепуха. Тысячи и тысячи контейнеровозов беспрестанно бороздят Тихий океан с востока на запад и с запада на восток, перевозя китайские товары в США и американские - в Китай. Страны, которые столь активно торгуют друг с другом, по определению между собой не воюют. Они со всей очевидностью осознают, насколько они необходимы друг другу. И никакая идеология в данном случае не сможет стать триггером вооруженного конфликта.
КНР - уникальное государство. Из всех стран, исповедовавших марксизм, ей одной удалось создать массовое товарное производство, которое и предопределило ее экономическую мощь и способность на равных конкурировать с развитыми державами Запада. Данное обстоятельство и является гарантией того, что в ближайшие десятилетия ядерная война миру не угрожает.