25 июня 1950 года войска с коммунистического севера атаковали западную часть южной части Корейского полуострова. Непреднамеренно у госсекретаря США сложилось впечатление, что он не защищает союзника.
Шел проливной дождь. Но ни танкистов, ни пехотинцев, перешедших на рассвете 25 июня 1950 года в Корее 38-ю параллель (граница с 1945 года между северной частью Кореи, где дислоцировались советские части и югом страны).
Этим воскресным утром массированным огнем артиллерии войска северокорейской «народной демократии» прорвали оборону границы прозападно ориентированной республики на юге. В течение дня они быстро заняли всю территорию к западу от реки Имджин, которая является последним естественным препятствием перед южнокорейской столицей Сеулом.
Реку также форсировали сильные соединения, насчитывавшие около 90 танков и мотопехоты. Еще одна боевая группа наступала на город Чхунчхон восточнее Сеула. В то же время северокорейцы бросили около 3000 партизан в тыл южнокорейских позиций в ходе нескольких десантных операций на восточном побережье полуострова. Только в первый день потери с обеих сторон оценивались примерно в 6000 человек.
Действиям южнокорейских объединений мешали десятки тысяч беженцев, забивших все дороги из района боевых действий. Типичные признаки войны появились в течение нескольких часов: рис, самый важный продукт питания, почти полностью исчез со свободного рынка. В то же время распространялись ужасные сообщения о продвижении нападавших.
Объявления войны не было. Как держава-покровительница Южной Кореи, США немедленно подали заявку на созыв специального заседания Совета Безопасности ООН в Нью-Йорке, который, благодаря разнице во времени, собрался в тот же воскресный полдень по нью-йоркскому времени. В отсутствие советского представителя Северная Корея была объявлена агрессором. Совет Безопасности призвал к немедленному прекращению всех боевых действий и выводу северокорейских войск за 38-ю параллель.
В то же время президент США Гарри С. Трумэн приказал главнокомандующему США в Японии генералу Дугласу Макартуру как можно быстрее доставить вооружение из собственных запасов в находящуюся под угрозой Южную Корею. Потому что глава военного консультативного штаба США по Южной Корее бригадный генерал Уильям Л. Робертс заявил, что южнокорейские войска достаточно сильны, чтобы выстоять против более сильных вооруженных сил в течение трех недель. Однако нехватка военно-воздушных сил вызывает беспокойство. У Южной Кореи всего несколько учебных самолетов, тогда как северокорейцы могут использовать более 200 истребителей.
В официальном заявлении Северной Кореи говорится, что боевые действия открыли южнокорейцы. Наступление на территорию Северной Кореи было совершено по всей границе зоны. Органы безопасности Народной Республики должны были остановить наступление противника на всем протяжении и полностью отбить врага. Затем они перешли в контратаку, перейдя границу с Южной Кореей.
Никто не верил этим утверждениям, потому что до вторжения северокорейцев просто не было боевых действий. Это была пропаганда, которая была прозрачна с самого начала. Но как произошло это нападение?
Небольшая невнимательность сыграла решающую роль. Бездумным замечанием тогдашний госсекретарь США Дин Ачисон создал у северокорейского правителя Ким Ир Сена впечатление, что он может добиться успеха с помощью агрессии. А именно, в середине января 1950 года главный дипломат, опытный и осторожный в общении с коммунистами, в своей речи описал зону интересов США в Тихом океане – и Южная Корея, часть полуострова, оставшаяся за пределами коммунистического блока власти после Второй мировой войны, находилась за пределами упомянутой территории.
Итак, в отличие от Центральной Европы, разве США не будут проводить свою политику „сдерживания“, „сдерживания“ коммунистических насильственных действий в Восточной Азии? 38-летний Ким Ир Сен, по-видимому, верил в это. В апреле 1950 года, во время визита в Москву, он спросил, следует ли ему атаковать. Иосиф Сталин ответил, что „в конечном итоге китайские и корейские товарищи должны решить это вместе“. Мао Цзэдун, тогда еще в союзе со Сталиным, дал Киму свободу действий. Теперь коммунистический режим на севере намеренно обострил напряженность с Югом.
Это правда, что президент Южной Кореи Ли Сын Ман был кем угодно, только не безупречным демократом. Например, он был ответственен за массовое убийство мирных жителей на острове Чеджудо в 1948 году. Ли также призвал США перевооружить южнокорейские силы, чтобы атаковать коммунистический север и положить конец разделению его Родины. Однако Трумэн категорически отверг это — он не хотел горячего фронта холодной войны в Восточной Азии, а вместо этого хотел сохранить статус-кво, как в Центральной Европе.
В мае и в первые три недели июня 1950 г. было много мелких нарушений границы с севера по отношению к югу, но это уже давно было нормальным явлением. Поэтому само нападение 25 июня 1950 года стало для Южной Кореи неожиданностью. Однако в ходе первого авиаудара по авиабазе Кимпхо северокорейские бомбардировщики уничтожили транспортный самолет ВВС США.
Теперь Трумэн без колебаний решил поддержать Южную Корею против агрессии. В конфликтах с коммунистическими государствами с 1945 года он узнал, что сталинисты воспринимали любую форму снисходительности или надежды на понимание, как слабость. С другой стороны, они понимали язык решительности. Президент имел в виду блокаду Берлина, закончившуюся советским конфузом.
Но в отличие от конфликта вокруг Берлина холодная война в Корее уже стала «горячей». Слабые южнокорейские войска сначала были обращены в бегство, а 28 июня пала столица Сеул и к началу сентября 1950 года почти вся Южная Корея за исключением города Пусан на юго-востоке полуострова была захвачена Севером.
24-я пехотная дивизия США, быстро передислоцированная из Японии в Корею, сражалась здесь, но понесла большие потери более чем в треть своего личного состава павшими, ранеными, пропавшими без вести и военнопленными. Командир дивизии Уильям Ф. Дин также попал в руки северокорейцев; он удерживался до сентября 1953 года.
В Федеративной Республике Германии, которая только что была основана в 1949 году, нападение Северной Кореи 25 июня 1950 года вызвало настоящий шок. Потому что ситуация в Германии была слишком похожа не только на первый, но и на второй, и третий взгляд на корейскую: здесь как бы было два враждебных правительства, одно коммунистическое и одно ориентированное на Запад.