Каждый раз повторяется одна и та же трагическая сцена. Мама провожает сына в детский сад словно на войну. Сынок, упитанный и позитивный, поначалу стоически переносит терзания маминой души. Из жарких объятий, облепивших всего Васю, виднеется только чубчик, ухо и голубой глаз. Взгляд этого глаза сквозь приоткрытую дверь устремлён в групповую комнату. Там дети дрессируют игровой столик, весь блестяще-звучащий. Скоро завтрак, и Вася не успеет понажимать разноцветные кнопки.
- Не плачь, - рыдает мама, облепляя его ещё больше. - Если тебе станет одиноко, приложи к щеке крестик: это будто бы я тебя поцеловала. Ты понял? Понял?
- А? - спрашивает Вася, больше заинтересованный звуками игры. Мама повторяет про крестик.
- А если ты его поцелуешь, то как будто меня поцеловал. Понял? Да?
- Понял.
- Мне станет веселее. А то я буду очень скучать. Целый день без моего солнышка! Ты будешь целовать крестик?
- Буду.
- Сколько раз? Много? Да? Скажи, что много?
Вася не может сказать, притиснутый мамой к груди. Ручки безвольно болтаются, а из горла вылетает только писк.
- Умница! Золотой! Дорогой! Не плач!
- Ма, ну можно я пойду? - выскребаясь из объятий, пыхтит Вася. Он пока ещё и не думает плакать. Мимо него за это время пробежало в группу человек пять детей. Вот и нянечка пошла уже на кухню с кастрюлями. Мечта потусить у столика тает. Пользуясь случаем, подходит Ольга Игоревна. Предлагает отвести Васю к детям. Мать заслоняет сына телом и просит комиссара (простите, воспитателя) повременить. Дескать, мальчик ещё не готов. Ну, ок.
- Поцелуй мамочку на прощание! В глазик! В носик! В лобик! В ушко! Мамочка сыночку поцелует крепко-крепко!
Вася опять пищит и выцарапывается. Ольга Игоревна напоминает, что это мальчик, который на редкость легко прошёл адаптацию, что все ребята у него в приятелях, что он не имеет привычки плакать и жутко тосковать по маме, в отличие, например, от Гали, Вали и Толи. Страдания Васи - только в воображении мамы. Папа Васю не успевает раздеть, как тот уже рвётся мыть руки и играть. И вообще, душить сыночку пожалуйте за пределы детского сада.
- Долгие проводы - лишние слёзы, - напоминает Ольга Игоревна. В данном случае она имеет в виду мамины.
- Ребёнок расстроен! Я сама заведу его в группу, когда он успокоится, - мама даёт понять, что Ольга Игоревна вторглась в область священную и сокровенную. И не пошла бы она заниматься той ерундой, которой каждое утро тут занимается. Ольга Игоревна пожимает плечами: да и пожалуйста!
Дети убирают все игры (эх!), делают зарядку, садятся завтракать. Мама наглаживает Васю по головке и даёт последние советы: что делать, если жарко, холодно, мокро, грустно, весело, больно, удобно, неудобно, если напали фрицы (ну, в смысле, дети), если воспитатели применяют пытки. Если бессонница и если хочется (не хочется) писать и какать. Завтрак подходит к концу.
- Ты понимаешь, как мне грустно без сыночки своего? Тяжело на душе! А тебе? Ты сильно маму любишь? Ты будешь грустить? Не любишь маму? Нет? Ни капельки? Любишь? Да? Божечки! Солнышко! Дай обниму! Как ты будешь без мамы? Как мама без тебя? Ты понимаешь, как грустно маме? Чувствую, не понимаешь!
Голодный Вася, пропустивший интересное утро, взмокший, затисканный и обвинённый в нелюбви к маме начал всё-таки хныкать. Даже уже наконец-то и плакать. Но Ольга Игоревна и Анна Сергеевна время от времени выбегавшие в раздевалку в надежде отодрать маму от Васи, уже оставили это дело и занялись другими. Пора готовиться к занятию.
- Завтрак заканчивается, ребята. Анна Сергеевна должна выбросить всё, что осталось, - нарочито громко объявляет Ольга Игоревна. - Сейчас рисовать будем. Ох, жалко, Вася не успеет на занятие.
Из раздевалки доносится громкий рёв. Это мама отшлёпала Васю за то, что он вдруг повис на ней после того, как она сказала ему: "А будешь плакать - я не приду. Вообще. Никогда. Не плачь, говорю!" Васину маму саму довело до полуобморока безумное прощание. Она вся в мыле, а дома ждёт... Ну, наверное, сериал, потому что она не работает. Работала бы - не имела бы времени на доведение ребёнка до истерики. Привели, раздели, поцеловали, помахали в окно - это работающие, в том числе на фрилансе, родители.
Самый страшный момент - расставание с мамой. Мамин позитивный настрой поможет его пережить. Если малыш плачет и не отпускает родителей, воспитатель придержит. И он знает, что делать дальше. Большинство детей, из тех, что уже более-менее освоились в саду, поплакав несколько минут, потом и не вспоминают о грустном. Искусственно растягивать время прощания - это издеваться над ребёнком и над собой. Над педагогом, которому надо укладываться в строго определённый распорядок. Над другими детьми, которые не могут заниматься под дикие вопли.
- Садимся на места, ребята. Что же мы сегодня будем рисовать? - вздыхает Ольга Игоревна. И тут... Вау! Васина мама созрела! Мальчик готов!
- Ну, вы, может, заберёте ребёнка-то наконец? И дайте уже ему завтрак, - произносит она. И неожиданно ногой вдвигает распростёртого на полу и рыдающего Васю в эшелон, уходящий на фронт (стало быть, в комнату). - Всё, пока. Как всегда, после ужина заберу. Так и быть, пораньше, в половине седьмого.
Кто не понял, поясняю. Это знаете, о чём рассказ? О любви.