Рассказ.
Пустота. В ней нет ничего. Ни времени, ни света, ни звуков, ни ощущений. Нет боли, переживаний, ответственности. Долга нет. Правил. Любви, привязанностей, памяти. Ценностей... И его нет. Бескрайнее, бесконечное ничто...
***
Ольга сидит у костра, помешивая в небольшом котелке варево, что ей удалось приготовить из скудных остатков крупы, найденных в рюкзаке своего спасителя, и рыбешки, которую просто чудом получилось сегодня поймать в ручье. Живот подводит от голода. Она отламывает небольшой кусочек от одного из оставшихся пяти сухарей, и медленно рассасывает его, борясь с желанием проглотить целиком все. Еды совсем мало. Несколько кусочков вяленого мяса, горсть сушеных овощей и кореньев в мешочке, немного сушеных трав для заваривания, наверное, и, уже четыре сухаря. Печально. Сколько они протянут на таких то "харчах"?
Ольга косится на мужчину, что неподвижно лежит с другой стороны костра. Вспомнив, каких усилий ей стоило дотащить его сюда, женщина непроизвольно морщится, потирая стреляющую поясницу. Да, она нащупала пульс. Больше ничего не почувствовала, только надежду, что он выберется, сможет, сумеет... Ей пришлось волочь его, со всей силы упираясь пятками в мягкую землю, напрягая каждый, воющий от боли, мускул, собирая в кулак всю свою волю... А что делать? Кроме него, здесь никого нет. Одной, до жути страшно. Да и обязана она ему. Жизнью своей и здоровьем, которое он немыслимым образом поправил.
Кто этот человек? Да и важно ли это? Кем бы он ни был, ей помог, не причинил зла. Она ведь тоже, не такая, как все...
В отдалении, за ручьем, завыли волки. Поежившись и обхватив себя руками, Ольга шепчет, глядя на лежащего:
-Пора бы тебе уже и очнуться...
***
Ничто, перестает быть "ничем". Оно, словно оживает, становится уютным, родным и... Теплым! Тепло! Оно первым появилось в этой беспредельной пустоте. Следующим возник свет. Легкий, почти незаметный золотистый отблеск, внутри которого то тут, то там, всё чаще стали вспыхивать ярко-зеленые искры, разрастаясь и сплетаясь в тонкие нити, вьющиеся средь усиливающегося золотого свечения... Он наконец-то почувствовал СЕБЯ. Он здесь! Он жив! Он открывает глаза.
Над ним, богатым черным покрывалом раскинулось ночное небо в бриллиантовых россыпях звезд. Легкие наполнил запах влажной земли, хвои, и дыма костра. Аромат ухи заставил желудок нервно подпрыгнуть к горлу, издав воюще-чавкающий звук.
УХА!?
Афанасий повернул голову. Совсем рядом горит костер, распространяя такое живительное и ласковое тепло. У костра сидит, помешивая что-то в котелке... ОЛЬГА?
Женщина, видимо, вымылась. Её волосы уже не торчали во все стороны диким "ежиком", и не были неопределенного цвета. Лицо, хоть и было до сих пор отечным и покрытым синяками, стало, по крайней мере, чистым.
Жмурясь от дыма, попадающего в глаза, у костра сидела женщина лет пятидесяти, со светлыми, пронизанными седыми прядями, волосами, яркими черными глазами и лучиками морщинок, расходящимися к вискам.
Сидит. Вымылась. Что-то варит... КАК ОНА ВСТАЛА ТО ВООБЩЕ??? Он же ГЛАСОМ заставил её сидеть без движения...
***
Ольга почувствовала на себе взгляд. Подняв глаза, она увидела, что спаситель пришел в себя, и теперь смотрел на неё широко открытыми, удивленными глазами.
-Ну наконец-то! - Стараясь не улыбаться, чтобы не потревожить еще не зажившие губы, воскликнула женщина. - Я как раз похлебку сварила. Пора бы уже и перекусить, полтора суток лежишь, даже воды в тебя влить не смогла.
Как... - Хрипло прокаркал мужчина.
-Что, "как"? - Изобразила удивление Ольга, хотя знала, он спрашивает о том, как она смогла двигаться.
-Как ты встала?
-Так. Давай, сейчас ты немного придешь в себя, поешь, попьешь, а потом, я тебе отвечу на все вопросы. Если смогу, конечно.
Подойдя к мужчине, она попыталась помочь ему сесть, опять поморщившись от боли в пояснице, что не укрылось от внимательного взгляда ведающего, который, удобно облокотившись на толстый ствол сосны, наблюдал за тем, как женщина суетится у костра.
-Ну вот, теперь моя очередь о тебе позаботиться, отблагодарить, так сказать. - Сказала она, протягивая ему плошку с похлебкой. - Сам то сможешь, или помочь, чтобы не ошпарился?
-Сам. - Чувствуя, насколько слабыми стали руки, Афанасий принялся за еду.
***
Они сидели у костра, искоса поглядывая друг на друга, присматриваясь, оценивая. Ольга заварила травы в фляжке, на что Афанасий недовольно фыркнул, потому как мыть её потом будет неудобно. Женщина же, глянув на него, только пожала плечами, мол - не нравится, делай сам.
-Хоть сказал бы, как тебя зовут, спаситель? А то и не знаю, как к тебе обращаться. - Ольга с нетерпением ждала, когда Афанасий поест. Её тоже мучил голод, да ложка была только одна.
-А ты не обращайся ко мне. - Хмуро пробурчал мужчина.
-Почему это?
-Потому что утром, пойдем каждый своей дорогой. Нет желания с тобой говорить и общаться.
-Да почему это? - Уже возмущенно воскликнула Ольга. - Я, значит, его тут на горбу таскаю, в себя привожу, еду экономлю, рыбу кое-как добыла, приготовила, спину себе сорвала! А он говорить не хочет! Знаешь, как там тебя, спасибо, конечно, за помощь твою, но я тоже не сидела тут сложа лапки, пока ты в беспамятстве валялся! Я пыталась тебе помочь! И не заслужила такого отношения! Я ничего плохого тебе не сделала!
-Да? А кто же чуть голову мне булыжником не пробил, пока я спал? - Так же возмущенно откликнулся Афанасий. - И это после того, как я все силы свои отдал, чтобы тебе помочь!
-Я???
***
Волки, что ждали за ручьем, притихли, нервно прядая ушами и глядя в сторону доносящихся громких звуков. Серый, улегся у самой кромки леса и спрятал морду под лапами, всем своим видом, словно говоря: "Какой кошмар!". Белая волчица подошла к нему, удобно умостилась под боком, и уснула.
Там, где нет времени, счастливо улыбалась женщина, вглядываясь лучащимися синими глазами в Явь, она смеялась:
-Ну вот! Нашел же! То, что нужно! Я так и знала!
В спорах рождается истина!)))
Желаю всем, чтобы возникающие споры, рождали только ЕЁ - истину! И ничего плохого!)))