пролог
начало
Командир. Отряд
Когда Мискат закончил свой рассказ, на полянке воцарилось молчание. Костер стрелял искрами, единственный нарушая тишину. Даже ночные птицы молчали.
— Мда… — протянул Цардер, сплевывая травинку. — Вот же у людей жизнь… А у меня всё проще. В Кайране убивать крупных тварей дозволено только благородным. Так что ежели какая из них разоряет твой дом, травит посевы — передай прошение и жди покорно, пока благорожденный грасс обратит на твою мольбу внимание, да соизволит приехать поохотиться. А я, низкая тварь, посмел дикого угруна застрелить. Дважды преступник. И лук низкородным иметь запрещено, и на угрунов охотится. А, нет, трижды: когда стражники пришли меня брать, всадил стрелу их командиру в брюхо и сбежал. Вот и вся история.
— Я б поменялся. — безжизненно откликнулся Мискат, не моргая глядя в огонь.
— Да и я бы. — усмехнулся Цардер.
— А мне и вовсе рассказать нечего — прогудел Годзуф, потирая подбородок. — Скучно всё. Родился, вырос, по закону гор, ушел искать себя в мире. Побыл мясником на рынке. Душно, вонюче, каждый день одно и то же. Бросил всё, увязался за наемниками. От них узнал про Гильдию. И вот я тут…
Снова все замолчали. Костер догрыз поленья, пламя опало. Небольшие языки танцевали по углям, почти ничего не освещая.
Тален из Магдалы шевельнулся, подкинул угасающему огню ветку. Пламя радостно взметнулось, снова заиграв на лицах.
— Старший сын в семье. — заговорил магдалец, скармливая костру еще одну ветку. — Пока отец был стражником в городе, сидел дома и смотрел за братьями-сестрами. Ну а как отец повредил ногу и его вышвырнули из стражи… В общем, лишним стал в доме. Отдали меня в обучение оружейнику. В рабство, считай. Два года терпел, пока брат не вошел в возраст, да не пошел по стопам отца. А потом спалил к демонам дом своего мастера и сбежал. Оружейником не стал, так, может, хоть наемником буду.
— Чего это вы все разоткровенничались? — удивился Пилир, невысокий жилистый парень из Ланмара, светлокожий на общем фоне.
— Так надо! — отрезал Годзуф. — Раз уж мы в одном отряде, надо знакомиться.
— Да брось! — отмахнулся ланмарец: — вернемся, нас раскидают по новым группам. Что же, всем про себя рассказывать?
— Не раскидают уже. — подал голос Тидлав из Сугарта.
— Тебе, конечно, виднее. — ехидно заметил Пилир.
— Виднее. Я, в отличие от тебя, читать умею. И законами интересуюсь.
— Ой, смотрите-ка! И как же ты, такой грамотный и законолюбивый, в наемниках оказался?
— Скучно стало. — коротко ответил Тидлав. — А по неписаному закону Гильдии, если группа на задании вступила в бой и вышла из него с победой и трофеями, дальше она становится отрядом. Вот почему нам нужен командир.
— Расскажи о себе? — попросил Саркмуш. История Миската неожиданно тронула его. Ликуртиец лишь чуть старше, а столько успел повидать… То, что он был вором, значения уже не имело. В Гильдии прошлое остается за порогом. И если не захочешь, оно до тебя не дотянется.
— Да рассказывать толком не о чем. С десятым оборотом отдали меня в помощники к базарному писарю. Вот и вся моя жизнь на следующие пять оборотов. Учился писать-считать, чинить перья, белить пергамент… Каждый день одно и то же. До чистой работы меня не допускали. Мол, пока не освою дело в совершенстве. Освоил. Стали доверять переписывать закладные свитки. А жизнь идет. Нет, мне нравилось со свитками возиться, есть в них что-то… притягательное. Но эта работа для старцев. А мне стало скучно. Да и денег писарь на меня жалел. Пять оборотов на него работал, а даже на сносную одежду не набрал. Так и ходил в обносках. Так что, как исполнилось мне пятнадцать, уговор родителей с писарем кончился. Я и ушел. По началу думал, сюда не возьмут, я ж ничего, кроме письма да счета, не умел. Взяли.
— Уметь писать хорошо. — откликнулся Саркмуш, которому это искусство давалось тяжелее всего.
— Мне мало.
— Ну, теперь ты умеешь ещё махать мечом — усмехнулся Годзуф. — Пилир, ты один о себе не рассказал.
— Потому что рассказывать нечего. — проворчал ланмарец кутаясь в плащ.
— А ты начни. — предложил Цандер. — Оно само и пойдет.
— Да не о чем! Кожевенник я. Шкуры разделывал, обувь тачал. С шести оборотов в подмастерьях у отца, потом младший мастер. Ничего не видел, ничего не умел. Дом, он же мастерская. С утра до заката. У отца был горб, у меня тоже был бы. Вот и сбежал… Довольны?
— Не злись. Владеть ремеслом лучше, чем не владеть. Теперь ты один из нас.
— Не буду я вам сапоги чинить! — огрызнулся Пилир.
Будущие наемники расхохотались.
— Так вот он чего такой неразговорчивый!… — вытирая слезы, обронил Тидлав: — Думает, мы его обувку чинить заставим… Нет, брат. Если сам захочешь, никто мешать не будет. А нет — так твой меч нужнее.
— Смотрите… — хмуро откликнулся Пилир.
— Ну а ты? — повернулся к рыжему Тален: — Ты вообще для всех загадка.
«Да рассказывать нечего», чуть было не сказал Саркмуш. Но в последний момент задумался. Все говорили, что рассказывать нечего. А за каждым своя история. И не все всё рассказали. Тот же Годзуф явно умалчивает о чем-то.
Взоры наемников скрестились на рыжем. А он смотрел в огонь и перебирал в памяти события своей жизни. Вроде и много всего — а о чем поведать?
— Я родился в тех местах, где Степь переходит в Шеол… — наконец начал он...
— Вот видишь, — подытожил его рассказ вархаз: — Ты из нас всех самый боец.
— К чему это ты? — повернулся к нему Саркмуш.
— К тому. Неспроста звезды так повернулись. Тебе и быть командиром.
— Давайте не горячиться. — поднял ладони рыжий: — Завтра на свежую голову всё решим.
Заночевать решили тут же, у догорающего погребального костра.
Благодарю за интерес к моей книге и надеюсь на ваши лайки и комментарии.
Подпишитесь на канал, чтобы не пропустить новые публикации.