«Я могу себе это позволить», «Я этого достойна/достоин», поэтому дайте мне, признайте меня, возместите мою пустоту ласками, обнимашками, лайками, успокойте моего внутреннего ребенка. Долюбите, додайте всё, что я считаю мне положенным, так как «я этого достойна».
А долюбить оказывается невозможно, потому что пустоту не заполнить, она всё впитывает и ей всё мало. От родных получить достаточную дозу ласки маловероятно, они вообще могут неосторожным критическим замечанием ещё больше травмировать требовательного внутреннего ребенка. В таком случае сеть может стать надежным и практически непересыхающим источником поглаживаний. Размещая там какой-то материал, можно на время утолить голод недолюбленности, собирая лайки и позитивные комментарии.
Кроме того, победа в компьютерных играх придаст на какое-то время ощущение силы и могущества, возможно, даже поднимет таким образом и самооценку. В сети нет свидетелей промахов, никто не будет критиковать за неудачу или неспособность, если играешь сам с собой. Наоборот, там готовы поощрить и подбодрить и даже восхититься, принося этим покой и душевный комфорт.
Для самоутверждения же во внешнем мире можно еще найти нового партнера, который, особенно поначалу, будет мощным источником исключительно положительного внимания. Можно, ответными поглаживаниями, капризами и уловками приучить его и дальше, в течение какого-то времени, пока партнер заинтересован, ласкать твоего внутреннего ребенка, даря тебе покой и примирять тебя с миром.
Современная отечественная популярная психология, бодро подхватив, практически и не пытаясь адаптировать к родной почве и культуре, несет в себе великую идею американского индивидуализма, базирующуюся на удовлетворении невротической потребности в любви и признании. «Ты самодостаточен, и ты никому ничего не должен», заботься о своем внутреннем комфорте и будь там, где найдешь источники ласки для своего внутреннего ребенка.
При доминанте таких ценностей все базисные для российской культурной традиции элементы: род, совесть, долг, ответственность, честь, обязательства, жалость и милосердие становятся размытыми и тягостными. С этих позиций кажется довольно неуместной и раздражающей духовная сила русской интеллигенции, когда нравственную суть человека определяли любовь к Отчизне, жалость к близким и ответственность за них, а также сострадание к обделенным.
Слова героя популярного фильма «Покровские ворота, что человек «живет не для радости, а для совести» вызывают непонимание и насмешку. Таким же абсурдным, «токсичным» в современном выражении, покажется приверженцам необременительных отношений и поведение героини фильма Никиты Михалкова «Родня», которая делает свой нравственный выбор легко, не задумываясь, руководствуясь исключительно чувствами сострадания и любви. Она вмешивается в отношения своих близких, пытается усовестить их, пробудить в них чувство морального долга и, в конце концов, побуждает их стать человечнее, менее отчужденными друг для друга, а потому и более счастливыми.
Однако культура необременительных поглаживаний и ничего не стоящих лайков доминирует теперь не только в сети и в общественных отношениях, она выедает искренность и подлинность и из отношений между друзьями и родными. Недавно услышала от своей стародавней подруги, как она говорит, что, не зависимо от того, что она чувствует на самом деле, и что собирается сделать, она соглашается с собеседником и говорит: «да», хотя и думает по-другому и совсем и не собирается так поступать.
Будучи в школе, мы решали моральные дилеммы «Допустима ли ложь во спасение?» и тому подобные, а теперь ради чего лжем друг другу? Почему мы, когда-то категорически отвергая в отношениях с близкими манипулятивные методы Карнеги, теперь все стали его стойкими последователями, практически не делая различий между дальними и близкими? Притворяемся, что верим, обеспечивая своего внутреннего ребенка поглаживаниями и, в свою очередь, посылая лайки кругом, фактически становимся отчуждённее друг от друга, утрачивая подлинность и доверие.
Даже в отношениях между родными поверхностные короткие записочки и лайки все в большей степени заменяют откровенные честные разговоры и признания. Один уровень поглаживаний для маникюрши, которую видишь пару раз в месяц, и о которой ничего не знаешь и знать не хочешь и для самого, казалось бы, родного и близкого человека.
При этом адепты философии приятности и необременительности контактов любого уровня умалчивают, что нет такого количества поглаживаний, которые смогут наполнить ненасытную пустоту недолюбленности, что нет альтернативы подлинным, искренним, глубоким человеческим отношениям, построение которых требует труда и искренности, но которые единственные и могут сделать человека счастливым.
В превалирующей, практически единственно узаконенной в наши дни философии легкости и приятности «я этого достойна-я могу себе это позволить», нашедшей свое отражение и в литературе, в кино, в масс-медиа, на всевозможных психологических курсах центральной фигурой становится не взрослый человек, с определенной нравственной позицией, высоким уровнем ответственности, морали и совести, а инфантильная личность, недоласканный ребенок, жаждущий любых проявлений любви и симпатии.
В надежде, что удовлетворив своего недолюбленного, недоласканного внутреннего ребенка, он наконец-то почувствует себя счастливым, современный человек не перестает жаждать всё больше лайков и поглаживаний даже от совсем незнакомых людей. Во всех взаимодействиях, не исключая и отношений между близкими людьми, востребованной оказывается карнеги-молчалинская способность угадать, угодить, похвалить, щедро раздать поглаживания и лайки.
Люди, одаривая друг друга лайками, стараются не задумываться над тем, что на самом деле передача этих бесконечных поглаживаний происходит из пустоты в пустоту, не затрагивая их глубинной человеческой сути, не принося подлинной радости, чувства единения, любви и избавления от тревоги, а значит никого не делая при этом счастливым.