В последнее время мне все чаще встречаются высказывания о том, что будто бы не стоит молиться за других людей, особенно незнакомых. Мол, из-за этого в жизнь христианина придут искушения. Порой говорят, что молясь за другого ты берешь на себя его грехи и скорби. Верующие, наслушавшись такого, спрашивают: «Так можно ли молиться?»
Конечно можно. Если речь не о записках в храм, а о личной молитве христианина за живых людей, то можно молиться за любого человека. Записки же на проскомидию - это, строго говоря, не ваша молитва, но молитва священника, а в самом чине проскомидии говорится, что на ней поминаются православные. В частности, священник произносит о живых: «помяни, Господи… благочестивых православных христиан», а про умерших говорит, что поминает «в надежде воскресения и жизни вечной, в общении с Тобою усопших православных». Если он в качестве таковых будет называть имена неправославных и умерших в неверии, то чем это окажется, как не ложью перед Богом? И кому может помочь молитва, соединенная с ложью? Так что на проскомидию подают записки только за православных. Это связано с тем, что вынутые на проскомидии частицы за людей в конце литургии погружаются в святую Чашу.
Но в своей личной молитве вы можете молиться за любого человека.
Мнения о том, что молитва это обмен энергиями с тем, за кого ты молишься или что молящийся духовно берет на себя грехи тех, за кого молится, или получает предназначенные им скорби - это оккультное понимание молитвы, никакого отношения к Православию не имеющее!
Спрашивают: «Неужели можно молиться за наркомана? Или за колдуна?»
А что же плохого - молиться о том, чтобы человек отстал от греха и пришел к Богу? В молитве вы просто обращаетесь к Богу с просьбой обратить того или иного заблудшего к Нему, вот и все. На основании чего Бог должен наказать вас скорбями за то, что вы попросили у Него об обращении этих грешников, если Писание говорит, что Сам Бог «хочет, чтобы все люди спаслись и пришли в познание истины» (1 Тим. 2:4)? Не мы берем на себя другого человека, когда молимся, а Бог берет всех нас на Себя.
Сама идея «Ты не молись, иначе у тебя будут искушения» - довольно странная. Христианин вообще не должен бояться и принимать решения по страху перед бесами и по страху перед искушениями. Единственная мотивация христианина при принятии решения – есть ли на это воля Божия или нет на этой воли Божией, а не то, будут ли у меня после этого какие-то искушения или не будут.
Нередко сторонники указанного мнения ссылаются на разные «страшные истории» в духе «одна женщина помолилась и потом у нее такие скорби начались» и т.п. Что-то из этого является ошибочной интерпретация событий, так как «после не значит вследствии». В жизни совершенно не молящихся людей тоже хватает и скорбей и искушений.
Это странная логика, что «если ты помолишься за кого-то, бесы тебе отомстят» – а Господь тебя не защитит, что ли?
Но, допустим, что у кого-то и впрямь может произойти какое-то искушение после молитвы. А что если Господь хочет, чтобы ты прошел через это искушение, был испытан им? Если так, то и слава Богу, значит, мы должны через него пройти. Мы пройдем через него в любом случае, даже если бы не молились ни за кого. Апостол Петр призывал: «огненного искушения, для испытания вам посылаемого, не чуждайтесь» (1 Пет. 4:12).
Молясь за другого человека, мы исполняем заповедь Христову «да любите друг друга» (Ин. 15:12). И еще одну: «Как хотите, чтобы с вами поступали, так и вы поступайте с другими людьми» (Мф. 7:12). Мы-то сами, когда оказываемся в беде, хотели бы, чтобы за нас помолились – не правда ли? Значит, и мы должны молиться, если кто-то просит нас об этом. Мы считаем, что это проявление любви, если за нас молятся, так и мы, значит, должны проявлять свою любовь.
Не правы те, кто говорит, что якобы только за православных можно молиться, а вот если помолишься за неправославного, тогда будут искушения. Христос заповедует нам: «Молитесь за обижающих вас и гонящих вас» (Мф. 5:44) – здесь явно не православные имеются в виду. Заповедь Христова для христианина должна быть важнее, чем страхи перед бесами и перед искушениями. Господь не посылает искушения выше сил, и в искушении Он нас не оставляет одних. А получить искушение за молитву – это гораздо, лучше, чем получить искушение из-за своих грехов. Если эта связь вообще существует, потому что я, честно говоря, этой связи никогда не наблюдал.
Я воцерковленный человек уже более четверти века, и сколько бы я ни молился за других людей – ни разу в своей жизни не видел этой связи. Равно как и в жизни моих знакомых. Но даже если бы эта связь была, то что ж – лучше исполнить заповедь Христову и после этого получить некое испытание, чем под предлогом страха перед испытанием ничего не делать из того, о чем просит Господь.
У некоторых святых отцов можно встретить мысль о том, что вообще любому достойному делу, совершаемому ради Бога, предшествует, сопутствует или последует некое искушение. Но неужели из этого нужно делать вывод о том, что вообще никаких дел ради Бога не стоит предпринимать? Сами святые отцы отнюдь не делали таких выводов.
Если вдуматься, то это в каком-то смысле договор с нечистой силой: «я не буду молиться, а ты, бес, за это меня не будешь трогать». Вот что за этим стоит. И мне кажется, что люди, которые это говорят, уже впали в искушение и в прелесть.
Есть лишь два обстоятельства, при которых может последовать душевный вред для молящегося.
Во-первых, это если такие молитвы совершаются по гордости и нашу гордость подпитывают. Когда мы, например, думаем: вот, я такой великий молитвенник, что могу вымаливать других. Вообще слова «вымаливать» и «отмаливать» я не рекомендую употреблять. От них веет гордостью. Сама по себе молитва – это наша смиренная просьба к Богу, при осознании, что результат, то есть, окончательное решение об исполнении просьбы, мы оставляем на волю Божию. А за словами «отмолить» и «вымолить» стоит не просьба, а требование к Богу, самоуверенное убеждение, что мы будто бы можем своими молитвенными усилиями добиться нужного нам результата, навязать Богу свою волю. При таком отношении, конечно, могут придти горькие искушения для молящегося, но их причина – гордыня, а не молитва, и в этом случае надо не от молитвы избавляться, а от гордыни.
Во-вторых, это когда читаемые нами молитвы предполагают какое-то лжеучение. Например, распространяемые разными сомнительными личностями неканонические «молитвы за весь свой род» или молитвы за самоубийц с требованием к Богу непременно их ввести в рай. По православному учению человек некрещеный, либо же крещенный, но умерший в состоянии вражды с Богом, в том числе сознательный и добровольный самоубица, не могут спастись. Можно дома читать и о них молитву, но смиренную, ту, которую дал преподобный Лев Оптинский:
«Взыщи, Господи, погибшую душу (имя), аще возможно есть, помилуй. Неисследимы судьбы Твои. Не постави мне во грех молитвы сей. Но да будет святая воля Твоя».
Молитва же «за весь свой род» помимо лжеучения отдает и гордостью. Как будто ты можешь вымолить весь свой род, включая некрещенных, заставить Бога спасти их вопреки словам Христа «Кто не родится от воды и Духа, не войдет в Царство Божие» (Ин. 3:5). Такое делание – не молитва, а форма бунта против Бога, противления воле Божией. Ни к чему хорошему это, разумеется, не приведет.
В интернете распространяются неканонические молитвы о «спасении своего рода». Стоит напомнить, что род – это уходящая в глубокое прошлая цепочка лиц, связанных друг с другом кровным родством. Соответственно у каждого из нас в роду были и некрещёные, язычники и неверующие, у многих могли быть отступники от веры… И такие молитвы включают себя, во-первых, лжеучение о спасении некрещеных, что будто бы человек без веры во Христа может спастись; а во-вторых, лжеучение о том, что будто бы человек может спасти другого человека и даже весь свой род. Это невероятная гордость и сотериологическая ересь, ибо у нас лишь один Спаситель – Христос, только Он спасает. Это лжеучение противоречит ясным словам Писания, в котором сказано: «Душа согрешающая, она умрет, правда праведного при нем и останется, и беззаконие беззаконного при нем и останется» (Иез. 18:20).
И в Псалтири сказано: «Брат не избавит, избавит ли человек?» (Пс. 48:8)
«Итак, не брата ищи для своего искупления, но Богочеловека Иисуса Христа, Который один может дать Богу "измену" за всех нас» – объясняет святой Василий Великий.
И Златоуст говорит: «В то время никто уже нас не избавит: ни брат, ни отец, ни дети, ни друзья, ни сродник, ни другой кто-нибудь. Если дела нас выдадут, то все от нас удалятся, и мы всецело погибнем». Ту же мысль святитель Иоанн высказывает даже в отношении непосредственных родственников святых. Насколько же надо быть пораженным гордостью, чтобы считать будто ты более велик, чем эти святые, и можешь стать спасителем для всего своего рода!
Неудивительно, если за такую гордость человек получит некое наказание и суровое вразумление от Бога.
Но если не касаться указанных искажений, то идея «не молись, и тогда не будет искушений» – совершенно неправославная. «Молитесь за всех ближних и дальних» – учил святой Иоанн Кронштадтский. Таково подлинное православное отношение.
Сторонники обсуждаемого мнения нередко ссылаются на слова апостола Иоанна Богослова: "если кто видит брата своего согрешающего грехом не к смерти, то пусть молится... есть грех к смерти: не о том говорю, чтобы он молился" (1Ин 5:16). Приводят также и толкования к нему прп. Иустина (Поповича): "Потому что человек всем своим существом, всей своей душой, всей своей силой, всей своей волей проникает в грех и пребывает добровольно и благодарно в нем".
Однако здесь возникает вопрос: как же можно определить, что еще живой человек уже всей душой проник в грех? Ведь даже самые страшные грешники иногда каялись и исправлялись. Ответ дает толкование блаженного Августина, по объяснению которого этот стих означает, что не следует молиться за того, кто "закончил жизнь в состоянии этой столь преступной развращенности ума, поскольку, как бы то ни было, из-за любого, даже самого плохого человека, пока он жив, не следует испытывать отчаяние, а за того, о ком не отчаиваются, молятся со знанием дела".
То есть, «грех к смерти» это грех нераскаянный и, соответственно, за человека, умершего в состоянии преданности греху и вражды с Богом, апостол говорит не молиться. Сознательный самоубийца как раз в таком положении уходит из жизни.
Святитель Игнатий (Брянчанинов) писал: «Самоубийство — тягчайший грех! Совершивший его лишил себя покаяния и всякой надежды спасения. Святая Церковь не совершает о нем никакого поминовения, не удостоивает отпевания и лишает погребения на христианском кладбище… Из смертных грехов только для одного самоубийства нет покаяния». И святитель Феофан Затворник говорил: «О самоубийцах Церковь не молится, ибо они умирают в смертном грехе неразрешенном — не очищенном покаянием…»
Но за живых христианин в своей личной молитве может молиться без ограничений.