Второй раунд знакомства с музыкой пришелся на учителя музыки. Алексей Федорович был гением баяна. В течение нескольких секунд он мог на слух подобрать любую мелодию. И не из телепередачи «Песня года 79», а любую классику - от Баха до Моцарта.
Долго ли, коротко ли, но пришлось мне сдавать экзамен по его предмету «музыка» или «пение». Точно не помню. «А у меня тоже голос, я тоже петь хочу!»
Его от моих звуков скрючило так, как будто он откусил половину лимона сразу, и махнул он мне решительно рукой рассерженной и потребовал прекратить его муки. Это была единственная четверка в пятерочном аттестате за год.
***
Третий раунд освоения музыкальной культуры пришелся на 1-й курс исторического факультета. Наш доблестный декан Виктор Яковлевич Филимонов лелеял сладкую мечту пройтись всем факультетом на первомайской демонстрации по центральной площади города да под духовой оркестр.
Инструменты раздобыл. Добровольцев созвал. Потренировались мы маленько в доме культуры КЭМЗ, да и вышли на демонстрацию. И продемонстрировали… удаль свою богатырскую.
Мне достался славный инструмент альт. Это что-то вроде улитки, только из меди. Не только трубач у нас выдувал медь, но и я сопел альтом. Две ноты: До и Соль. И не просто так дул, а в ритме аккомпанемента.
Прошли мы мимо трибун областного и городского начальства, гордо неся музыкальное знамя факультета. Только зашли в тень с площади с единственным парнем из нашего оркестра, который имел за плечами музыкальную школу, Игорем из Мосальска, случилась настоящая истерика. Он валялся по траве, плакал, смеялся, показывал на нас пальцем и как мантру повторял: «Ребята вы ни разу в ноты не попали. Совсем!».
***
Четвертый раунд пришел на службу в армии. Чтобы не сойти с ума от армейской реальности, я просил родителей присылать мне в письмах песни. Разные. И в редкие минуты уединения мурлыкал их себе под нос. Это реально спасало психику от полного коллапса.
Но сержант как-то это дело подслушал и говорит: «Быть тебе нашим запевалой!» И вот я, не имея ни малейшего слуха и ни малейшего голоса, приступил к исполнению этого ответственейшего общественного поручения. Надо сказать, что из 100 человек роты русских было пятеро. Остальные не могли песню петь в силу слабого владения русским языком. Но стон на Руси, как известно, песней зовется. Стонали мы эту песню в любой мороз по полтора часа на плацу.
В казарме падали замертво от усталости. И я думал: «За что нас офицеры так мучают?!» Оказалось – это была народная офицерская психотерапия. По первых поорать громко – это стрессы помогает снять. И после музыкальной экзекуции моим голосом вся рота спала как убитая. Отдыхал народ, просто зажмуриваясь от счастья тишины. И сержант по своему нахваливал: «Запевала у нас… Зато свой!»
***
Пятый раунд покорения славной вершины под названием "музыка" прошел для меня в Центре детского творчества «Созвездие». Народ там работает душевнейший.
И они мне говорят: «Ты молодой, свеженький, тебе и новогодний капустник вести…»
Я им: «Так я ж не умею…»
А они мне: «Ничего, ничего, вперед и с песней…»
На самом деле они сами себя и веселили, и развлекали, и творили, и вытворяли. Просто сказка, а не коллектив.
И самое главное было потом. Говорят они мне, подводя итоги моих стараний: «А ничего, ты справился прекрасно, попал правильно в половину нот!»
Реабилитировали они меня. С тех пор искренне считаю себя музыкально образованным и продвинутым. А пусть враги боятся! Вот так!