Полина Пайлис
Вильно, 30 марта 1924 г.
Уже 26 марта 1924 г. виленские газеты "די צייט" [ди цайт, на идише: время] и «Виленское утро» напечатали афишу, что 30 марта в Городском зале состоится единственное выступление известной артистки Московского художественного театра "הבימה" [hабима] Шошаны Авивит (должно быть: Московского театра "הבימה").
Участвуют и известные исполнители народных песен Рут Левиаш и Моше Рудинов.
В чрезвычайно богатую и художественную программу вошли фрагменты из «Песнь песней, главы из «Исайи», молитвы, лучшие произведения Х. Н. Бялика. Артистка исполнит монолог молодой женщины из драмы Д. Пинского «Вечный жид».
Афиша на идише в газете "די צייט" [ди цайт].
Виленское утро.
Виленское утро, 28 марта.
Виленское утро, 30 марта.
Здание Городского зала и план его зрительного зала (630 мест).
О выступлении драматической актрисы Ш. Авивит рассказал Яков Выгодский в статье:
«Вечер полный эстетического очарования. Она нас пленила. Из туманной дали веков донёсся до нас смертных неземной, возвышенный голос библейской пророчицы, в песнопениях возвещающей: «Пойте Всевышнему! Высотой своего величия Он поднялся!» Перед нашим прозревшим духовным взором развернулась картина страна страны, от которой веет пламенной и мощной речью пророка Исайи, очаровательным гимном любви «Песнь песней» и священным трепетом настрадавшейся души пленника «на реках Вавилонских»!
И многотысячная экзальтированная толпа, переполнившая в воскресенье Городской зал, внемля голосу величавых речей вдохновенных библейских речей певцов и пророков, впитывая в себя великие порывы их души, проникаясь их восторгом и возвышенностью благородного наследия предков, зачерпнутого из глубин источника четырёх тысячелетней истории родного народа.
Шушана Авивит – запечатлённый образ библейских женщин – Деборы и Мириам.
Стройная, экзальтированная, с сосредоточенным взором и вдохновенным лицом, накинув на плечи белый шарф, она создаёт у экзальтированной толпы воображение ясновидения «шестикрылого серафима». А когда она, полная экстаза, заговорит к жадно внемлющей ей толпе, то чувствуешь, что
«Лишь божественный глагол
До уха чуткого коснётся,
Душа поэта встрепенётся,
Как пробудившийся орёл».
Из мира мирской суеты, фанатизма, нетерпимости, рабства духа, тщеславных вожделений великая артистка Шушана Авивит, точно воскресшая библейская пророчица, уносит нас в надземные края, в небесную высь, открывая пред восхищённым взором глубокие родники культуры, величественно текущие и во все веки веков не иссякающие.
Хвала Тебе, Шушана Авивит!»
Виленское утро, 1 апреля.
Литва, май 1927 г.
С 29 апреля 1927 г. газета "די אידישע שטימע" [ди идише штиме, на идише: идишский голос] неоднократно призывала всю Литву:
[в переводе: готовьтесь к вечеру Шошаны Авивит].
Незадолго до каунасского концерта Шошаны "די אידישע שטימע" [ди идише штиме] поместила статью:
[в переводе: жизненный путь Шошаны Авивит].*
Поэт Константин Бальмонт посвятил ей стихотворение
В переводе Аhарона Цейтлина на идишский язык оно было опубликовано в газете "די אידישע שטימע" [ди идише штиме] за два дня до приезда актрисы в Каунас:
Не единственный ли это перевод на идиш?
В день приезда Ш. Авивит ей навстречу в Кибартай [первая приграничная железнодорожная станция] выехал Д. Липец – руководитель каунасской просветительно-культурной организации "תרבות" [тарбут, на иврите: культура]. На каунасском вокзале Ш. Авивит встречали видные представители сионистского движения столицы.
Её первое выступление состоялось 16 мая в Государственном театре:
Здание и зрительный зал театра зал на 500 человек.
Двуязычная афиша (на иврите и идише) в самой тиражной еврейской газете Литвы "די אידישע שטימע" [ди идише штиме] оповещала: «Состоится единственный [Антрепренёры считали это слово, наверное, волшебным — залогом аншлага] в Каунасе концерт-вечер библейской поэзии в исполнении Ш. Авивит. Знаменитая актриса, бывшая примадонна театра «Габима», являющаяся лучшим в мире рецитатором текста Танаха, исполнит несколько его глав и ряд произведений новой ивритской поэзии».
Шошана также исполнила на идише фрагменты из «Золотой цепи» И. Л. Переца.
Накануне концерта и журнал "נתיבות" [нетивот, на иврите: тропы] поместил на иврите объявление о нём:
Эхо.
В начале концерта со вступительным словом выступил Натан Гринблат [писатель и журналист]. Несколько музыкальных номеров исполнили братья hофмеклеры [это были лучшие еврейские музыканты Каунаса], они же осуществляли и музыкальное сопровождение концерта.
Через два дня начались гастроли Ш. Авивит в провинции: в Укмерге, Вилкавишкисе, Панявежисе и Шяуляй.
Объявление о датах концертов в штетлах.
В Укмерге гостью встречали учителя и ученики ивритской гимназии, школы "תרבות" [тарбут], а члены спортивных обществ приехали встретить актрису на велосипедах; после концерта в её честь был банкет, продолжавшийся до 4 часов утра.
В Шяуляй был аншлаг, зрители съезжались и из близлежащих штетлов.
Завершила Ш. Авивит своё гастрольное турне ещё одним концертом в Каунасе, 26 мая она выступила в театре „Liaudies namai“ [ляудес намай, лит. яз.: народный дом]. (правда, на значительно меньшей площадке).
Афиша последнего концерта единственных гастролей Шошаны Авивит в Литве.
Вступительное слово произнёс Иеhуаш Фридман. В первом отделение концерта прозвучали Иеhуда Блой, Х. Н. Бялик, Д. Пинский, Эдгар По в переводе Владимира Жаботинского. В начале второго отделения был исполнен ряд музыкальных номеров, затем Ш. Авивит читала главы из Танаха (конечно, за эту информацию газету надо похвалить, но… заметка была напечатана на следующий день после концерта: «Остановись, мгновенье, ты прекрасно!»).
„Liaudies namai“
Шошана покинула Каунас 27 мая, но публикации о ней в каунасской прессе были и после её отъезда из Литвы:
Журнал "נתיבות" [нетивот], 1 июня:
[в переводе: интервью Шошаны Авивит].
Журнал "נתיבות" [нетивот], 1 июня:
[в переводе: Шошана Авивит в Литве].
Журнал "נתיבות" [нетивот], 1 сентября:
В информации «Еврейского художественного фонда в Литве» среди оказавших ему поддержку названа и Шошана Авивит.
*Осмелюсь вместо перевода предложить биографию Ш. Авивит на портале https://isralove.org/load/2-1-0-1560
Шошана Авивит родилась в Одессе 20 мая 1901 г. в Одессе. Драматическая актриса и мастер художественного слова, объединившая в своем творчестве традиции древнееврейского канторского распева и утонченный эстетизм модерна начала века, позже повлиявшие на европейскую и, в частности, французскую сцену. В 1916 г. была приглашена в группу основателей студии «Габима» Н. Цемахом по рекомендации Х.-Н. Бялика, знавшего ее артистические работы на иврите по одесскому миру культуры и оставшегося почитателем ее таланта на всю жизнь, назвав себя в посвященном ей стихотворении «страждущим Голоса твоего». Вместе с первыми учениками Е. Вахтангова участвовала в 1918 г. в спектакле «Праздник Начала», включавшем три одноактные пьесы, сразу в нескольких ролях (Юлька – в «Избранной сестре» Ш. Аша, Хана – в «Пожаре» Л. Переца), впитав в себя ценности русской театральной школы. В 1919-м в постановке В. Мчеделова по пьесе Д. Пинского «Вечный жид» создала незабываемый образ Танцовщицы с ее национальной еврейской пластикой в единстве музыки и текстов из Пророков, напоминавшем о разрушенном Иерусалиме.
Глубина постижения смысла встречи культур – первозданной и новой, эстетизированной, начала века – привела Е. Вахтангова к мысли поручить главную роль Леи в спектакле «Гадибук» Ан-ского именно Шошане Авивит. Из сохранившихся документов очевидно, что ее исполнение, связанное с первоначальным режиссерским планом, сильно отличалось от героического образа девушки, отважившейся на смерть во имя любви, в воплощении Ханы Ровиной. Лею Шошана Авивит играла, прежде всего, в темном, а не в белом, как ее преемница. В отличии от героини Х. Ровиной, реагировавшей на давление общества и преодолевавшей его, – она была совершенно закрыта от мира. С выразительным жестом рук «к сердцу», лицом – неподвижной, почти «рисованной» маской, по которому можно было только догадываться о силе ее тайных чувств, об исключительности ее пути, о цельности натуры и готовности не отступать во имя света, который излучало все ее существо, Лея Ш. Авивит была аллегорией еврейского избранничества. Ее гибель в конце спектакля имела более философское – универсальное, а не социальное значение исполнения высшего предназначения, ибо для ее героини, как принято в иудейской традиции, посвящение любимому было тождественно обязательству служить ему бескомпромиссно и до конца. История театральная оказалась реальной для самой актрисы: преклонение перед Е. Вахтанговым – учителем-«цадиком» еврейской студии – переросло в тайную любовь, в которой она никогда не посмела признаться. «Это была ее личная трагическая ошибка, – свидетельствует Вениамин Цемах. – она поэтому не раз уходила из «Габимы», и брат (Нахум Цемах) все время приглашал ее обратно, убеждая труппу, что она нужна театру. Но пришло время, когда большинство студийцев отвергли ее. Тогда после одного из ее исчезновений Вахтангов предложил попробовать Хану Ровину. Вначале они играли Лею вместе: из трех спектаклей – два были Х. Ровиной и только один – Ш. Авивит».
Трагический конфликт чувства и творчества, профессиональное унижение и отчуждение от коллег привели к тому, что в 1924-м актриса оставляет «Габиму», никогда, однако, не порывая с ней духовно. Новые страницы ее биографии связаны с Польшей, Германией, Литвой и Палестиной, где с блеском проходят ее гастроли как уникальной, первой исполнительницы ТАНАХа на иврите. Польская критика сравнивала восприятие евреями ее чтения Пророков с действием «Марсельезы» на французов: многие после ее концертов совершали алию. «Чтица, обладающая страстным темпераментом, мелодичным голосом, отточенной дикцией и незабываемой красотой, она могла заставить прозреть слепого, пробудить спящего еврея».
Ш. Авивит умерла в Париже 20 июля 1981