Проснулась я оттого, что какая-то пушистая травинка
упрямо лезла в нос. Я попыталась отвернуться, потом отмахнуться, но назойливая травинка не отставала. Тогда я открыла глаза в поисках наглой растительности – и встретилась со
смеющимся взглядом Вейна.
– Тебе никто не говорил, что ты ужасная соня?
– Почему сразу ужасная? Просто люблю поспать, что в
этом плохого? – притворно обиделась я.
– Да пока ты спала, я развел костер, приготовил поесть,
накормил ящера и при этом не пытался соблюдать тишину –
думал, может, ты сама проснешься. И это не считая того, что,
когда я проснулся, ты спала, обвив меня руками и ногами! –
улыбнулся мужчина.
– Не может быть! Мой сон, конечно, не самый чуткий, но
чавканье ящера меня бы точно подняло!
За действия своих рук и ног я решила не оправдываться:
мало ли что они там, пока я сплю, вытворяют.
Но встать все равно пришлось. После сна на жесткой поверхности тело ныло —пришлось немного размяться, чтобы перестать чувствовать себя древней ревматоидной старухой. Быстро совершив гигиенические процедуры и еще
быстрее поев каши из котелка (очень вкусной, надо при
знать, на плите так не приготовишь), я помогла Вейну в меру
своих скромных сил собрать наш маленький лагерь-стоянку,
после чего менар привычно подсадил меня на ящера и двинулись в путь. К концу дня мы уже должны были прибыть
к форту. Пока все шло гладко – но кто будет бегать искать
беглецов по бескрайней степи? А вот в населенных пунктах
наверняка есть наши ориентировки… Спокойствия также не
придавал и наш ночной поцелуй. Я снова ехала позади мужчины, прячась за его широкой спиной от ветра, и радовалась,
что не приходится смотреть ему в глаза.
Правда, вскоре появились другие объекты для наблюдений, и можно было изучать окрестности. Мы проезжали через селения и пахотные поля, иногда встречались крупные
стада разных животных, явно рептилий. И звуки они издавали соответствующие, что и Вейн не решился к ним близко
подъезжать. Чем дальше мы ехали, тем чаще попадались деревни и тем крупнее и зажиточнее они были. Но самое главное отличие – мы ехали уже не по чистому полю, а по добротной вымощенной дороге. Я сначала очень удивилась, увидев мощеную дорогу, на которой легко разъедутся две повозки. Потом Вейн объяснил, что это делалось специально, чтобы форт не остался без провианта в случае долгих дождей,
а здесь они шли, как правило, один-два раза в год, но такие,
что могли смыть целые дома, – что уж говорить о грунтовых дорогах? Поэтому хорошие дороги и добротные строения – вопрос безопасности, на котором не экономят.