— Ты ровнее руками работай, Мишань, — посоветовал мастер. — Всем туловом налегай, тогда равномерная усталость будет. А то сейчас жилу рвешь, выдохнешься, и остаток пути мне придется за двоих трудиться. А я уже пожилой человек... Слышишь, Миша? Ровнее работай!
— Понял я, Иван Ефграфыч, — пропыхтел Мишка, сдув с кончика носа капельку пота. Его руки размеренно толкали длинные металлические рычаги. Ногам тоже нашлась работа — ими помощник вращал педали, производя звонкий стрекот.
— То-то же! — Мастер сел на низкий табурет и принялся набивать трубку, время от времени бросая быстрые взгляды то на своего помощника, то в маленький круглый иллюминатор.
За грязноватым стеклом (надо сказать Мишке, чтобы помыл!) раскинулось темное ночное небо, немного светлеющее книзу: в той стороне недавно село солнце. Что было ниже светлой полосы, Иван Ефграфович видеть не мог — для этого нужно было приподняться, а старый мастер берег силы.
Он откашлялся и вынул из жилетки часы. Щелкнув крышкой, вгляделся в циферблат.
— Ну вот, минут через десять над озером будем...
— Это над Круглым-то? — поднял глаза помощник.
— Над Круглым, — кивнул Иван Ефграфович и усмехнулся: Мишка летает с ним по одному маршруту уже третий год, сам прекрасно знает все ориентиры. Оно, конечно, понятно — скучно ему толкать рычаги да педальки крутить. Поговорить захотелось. Что ж, можно и поговорить!
— Был у меня как-то, значит, помощником мужик по имени Игнат Кривой, — начал мастер, выбив о каблук сапога трубочку и спрятав ее в карман. — Это еще при старом барине было, при батюшке Степана Гаврилыча... Я как-то на обратной дороге придремал, а Игнат, чтоб ему икалось, у Круглого не повернул. И меня, стервец, не разбудил... Вот двужильный был человек! Забудешь его сменить, так он и слова не скажет, знай рычагами молотит... Да ты поди помнишь его, Мишаня! Помнишь?
— Кого? — вытаращил глаза Мишка, не прекращая работы. — Игната? Не припоминаю, Иван Ефграфыч!
— Да, Игната, — повторил мастер. — Я-то, грешный, иной раз нарочно делал вид, что задумался.
И мастер затрясся от беззвучного смеха.
— Так что Игнат? — напомнил помощник.
— В общем, не повернули мы тогда у Круглого озера, дальше двинули. Очнулся я, глаза продрал... Чую, что-то не то! Поглядел на часы. Мать честная! «Ты левый поворот дал, собачий сын?» — спрашиваю. «Никак нет», — отвечает Игнат. Ну, так тебя растак!
Мастер покачал головой и умолк, погрузившись в воспоминания.
— Что потом? — не утерпел Мишка.
— Ну, под утро вернулись с горем пополам. По компасу да по звездам шли... Да не дергай ты так, парень! Эх! Мягче работай, нежнее... Машина, хоть и железная вещь, ласки требует!
— И кто, вы говорите, нашего «Змея Горыныча» придумал? — попытался перевести разговор помощник. Это ему удалось.
— Баре наши придумали, кому ж еще! — мастер привстал с места и повернул небольшой вентиль. Снаружи раздался оглушительный рев, напоминающий паровозный гудок, и на мгновение тьма за круглым иллюминатором озарилась багровой вспышкой. — Господа придумали! Может, и не сами, конечно, уж больно машина получилась удивительная... Это ж какую голову нужно иметь, Миша, чтобы такой вот аппарат изобрести! Твоя голова против той светлой головы — сосуд скудельный!
— Скажете тоже, — недовольно проворчал помощник.
— «Ска-а-ажете»! — передразнил Иван Ефграфович. — Вот и скажу! Это ж зверь библейский, настоящий дракон о трех головах! Почти двадцать аршин в длину, крыльями машет, как живой, даже огонь изрыгает. От настоящего Змея Горыныча и не отличишь...
Мастер поднялся и еще раз крутанул вентиль. Опять за стеклом полыхнуло зарево и разнесся густой тягучий рев, от которого замирало и проваливалось в пятки сердце. Но Иван Ефграфович вслушивался в этот страшный звук с нежностью — наверное, так мать слушает лепет своего младенца.
— Сила!
Мишка согласно мотнул головой.
— А главное, всем хорошо стало! Вот скажи: тебе хорошо, Миша?
— Чего ж плохого? — подумав, ответил помощник. — Работа есть, жалованье.
— Правильно! И мне хорошо! И барину, дай ему бог здоровья, тоже замечательно — народ Змея Горыныча боится и никуда бежит, ничего не требует. Жив, мол, и ладно, и на том спасибо...
— Ловко! — усмехнулся Мишка.
— Говорю же тебе — светлая голова придумала!
Наступило молчание. Мишка сосредоточенно двигал рычаги. Жужжали скрытые механизмы да хлопали, упираясь в воздух, тугие кожаные крылья снаружи. «Змей Горыныч» медленно летел над замершим лесным краем.
— А что там, за лесами-то, Иван Ефграфыч? — спросил помощник наконец.
— Ч-чёрт его знает, — ответил мастер, но тут же перекрестился поспешно: зря нечистого помянул, грех!
— Может, слетаем куда-нибудь? — осторожно предложил помощник. — Посмотрим, а? Интересно!
— Оно-то интересно, конечно, — усмехнулся мастер в усы, покачав головой. — Только знаешь... А вдруг там настоящий Горыныч окажется, или еще что похуже? Ведь они неспроста, сказки-то! Сказка ложь, да в ней...
— Знаю, знаю, — вздохнул помощник.
— Вот именно, — Иван Ефграфович, крякнув, поднялся и подкрутил фитиль на освещающей тесную кабину керосиновой лампе. Сказал примирительно:
— Ну, давай я сяду, что ли... Отдохни маленько!
=====
Другие мои рассказы: