Фильм «Мимино», пожалуй, правильнее называть трагикомедией – за искрометными диалогами и забавными поворотами сюжета скрываются очень глубокие темы. Фильм наполнен тоской по Родине, настоящим апогеем этой тоски стал случайный разговор между главным героем Валико и грузинским евреем Исааком. Эту сцену требовали вырезать из фильма – но Данелия ее отстоял.
Напомню сюжет: после долгожданного назначения на международные рейсы Валико, находясь за границей, пытается дозвониться до родного города Телави. Телефонистка ошибается, и вместо малоизвестного в Германии города Телави соединяет его с Тель-Авивом. По иронии судьбы, случайный собеседник Валико оказывается евреем грузинского происхождения. Он начинает расспрашивать о своем родном городе Кутаиси, а потом просит спеть вместе. В конце разговора Исаак заплакал – от тоски по Грузии.
Мало кто замечал (я, например, нет) неувязки в этом эпизоде. Так, зрителю не объясняется, почему обратно в отель Валико идет пешком. По сюжету фильма он потратил все деньги на разговор с Исааком, но эту сцену из фильма вырезали. Цензоры требовали убрать и трогательный диалог между героями – с Израилем в 1977 году, когда вышел фильм, у СССР не было дипломатических отношений.
Данелия смог отвоевать этот диалог с жителем недружественного для Советского Союза государства. Он буквально обвел «Мосфильм» вокруг пальца – весь фильм наполнен глубокими метафорами. Если в худсовете знали, о чем на самом деле пели герои, вряд ли согласились оставить эту сцену в прокате.
Они пели народную детскую песенку «Грибной дождик». Дословно ее перевод звучит так:
Идет моросящий дождь — дождь окропил большое поле.
Кто о нас плохое скажет, пусть разорвется его сердце!
Правильнее будет даже перевести - "пусть разойдется, разъединится его сердце", но это не очень литературно. Зато такое "разъединение сердца" очень ярко рассказывает о том, что переживали грузинские евреи и вообще все, кто покидал Грузию.
В 70-е о евреях и вообще тех, кто стремится уехать из СССР, говорили не очень хорошо – выставляли предателями и диссидентами. В устах Исаака эти слова звучат как оправдание – он, как и тысячи грузинских евреев, покинули свою Родину, но это решение было очень тяжелым, а разлука – болезненной. И первая половина песенки – о дожде в большом поле, перекликается со слезами Исаака.