«Лишний человек» получил
свое наречение в 1850 году, благодаря Ивану Тургеневу, написавшему дневник от его, «лишнего человека» имени. Но «лишний человек», как литературное явление, народился на свет божий многим ранее.
Можем предположить, что его родителем был Бенжамен Констан, нарекший своего героя Адольфом, о котором А.С.Пушкин сказал: ««Адольф» принадлежит к числу двух или трех романов, в которых отразился век, и современный человек…».
Возможно, это Рене Шатобриан, рассказавший, то ли о себе, то ли о выдуманном тёске. Он сделал это столь талантливо, что Александр Сергеевич прочёл все его 26 томов.
Позже этот ряд продолжили и Евгений Онегин, рожденный уже самим Пушкиным, и Печорин М.Ю.Лермонтова и Чацкий. Их количество множилось, словно каждый из тех, кого мы с гордостью причисляем к классикам, обязательно должны были высказаться на эту тему. А может, проблема «лишних людей» была столь актуальна в российском обществе, что умолчать, о ней не представлялось возможным? Может быть, эта проблема существует и сегодня?
Те, кто профессионально занимаются литературой, не в пример нам, рядовым читателям, давно уже вывели формулу – кто они, эти «лишние люди». Они характеризовали их, как людей коим присущи «душевная усталость, глубокий скептицизм, разлад между словом и делом и, как правило, общественная пассивность».
Так, с их легкой руки, лишними стали и герцинские, и тургеневские герои. А Писменский и Гончаров добавили еще и «не лишних», а тех, кто не в пример праздно шатающимся, явили образ людей деятельных – Адуева – старшего и Штольца.
К разряду «лишних» причислили и Пьера Безухова, и даже Андрея Болконского. Герои Ф.М.Достоевского то же попали в этот разряд.
А князь Мышкин, задуманный как, «… положительный прекрасный человек…», получил название «Идиот», что в переводе с греческого означает «отдельный, обособленный человек». А в итоге - никому не нужный. Лишний.
Эта необычная трансформация «лишнего человека», не столь очевидна, но если приглядеться внимательно, то, похоже, характеризует каждое время, по качеству ненужности. По причинам, которые привели к ненужности. По реакции общества, на ненужность.
Был ли "лишним" Ставрогин? А Мелехов? А Юрий Живаго?
Продолжается ли этот ряд сегодня? Например, Виктор Служкин из романа А.В.Иванова «Географ глобус пропил»?
У Анны Козловой в «F-20», это уже возможно целый пласт населения. А ведь наверняка сюда можно записать разговор о «лишних поколениях», ненужных ментальностях и вычеркнутых традициях. Их будут представлять люди, которые «не вписались» в настоящее и ни к чему будущему. Лишние.
Так зачем эти «лишние люди» литературе и почему они столь притягательны для авторов и читателей?
Кажется, дело в том, что «лишние люди» - это еще и проблема преодоления одиночества. Если оно не вызвано, какой-либо физиологической патологией, то это всегда социально-психологическое одиночество, так и остающееся тайной со времен Рене до дня сегодняшнего.
Это одиночество является драмой и "лишнего человека", и тех, кто, по какой-либо причине попал в его орбиту. Драма попытки преодоления, которое почти никогда не случается. И это тоже тайна, в которой ещё не одно поколение будет пытаться разобраться. И Егизаров, и Прилепин, и Иванов, и Терехов, и те, кто придут следом за ними, будут вглядываться в этот драматизм, чтобы отрефлексировать настоящее. Определить очертания будущего. Что бы попытаться выяснить, может это одиночество людей прошлого, не вписавшихся в настоящее, или людей будущего не принятых настоящим?
Но кажется, чаще всего это драма современников, не принявших настоящее. И читателю это всегда интересно, потому что это неприятие чаще всего высвечивается язвы сегодняшнего дня. И читатель бросается следом за смелыми высказываниями обличителя. И только в финале понимает, что тот, кто высветил, лечить не собирался. Он лишний. А может, по наблюдениям С.Минаева «лишенный души». Ему все равно. Но это уже другой разговор...