Эта история была написана мною в 90х годах в период учёбы в старших классах СОШ в простых рабочих тетрадях. Рассказ написан от первого лица, исключительно в художественных целях и к моей биографии отношения не имеет.
Предыдущая часть тут :
- Я впорядке! - кровь ощутимо прилила к ушам.
- С вашей стороны это было настоящим безумием: решиться на такое!
К своему ужасу я почувствовала, как густо краснею, хотя никакой вины за собой не знала.
Мужчина прошёлся по комнате, посмотрел в окно.
- Вы понимаете, чем вы рисковали? Или вы думаете, что после этого ваша жизнь останется прежней? Неужели вы надеялись, что этот... - не найдя слов, он потряс кулаком у меня перед носом, - этот ваш план, ваша афера удастся?
- Я ничего не понимаю, - слабо сопротивлялась я в полной растерянности, - я ничего не помню.
- Естественно! - воскликнул незнакомец. - Стоит только напомнить об ответственности и вот, вечная женская уловка! Хочу вам доложить, дорогая Анна, что я глубоко возмущён вашим... - он запнулся, подбирая слова, - вашим вульгарным поведением!
"Он знает моё имя! - я отчаянно пыталась вспомнить хоть что-то, слабой рукой ощупывая лоб, - Почему же ничего не удаётся вспомнить? Чертовщина какая-то!"
- Здесь хоть и провинция, но слухи распространяются очень быстро. Вовлечь в это столько людей! - его зубы заскрежетали от бессилия.
Злость и возмущение этого человека вынудили меня взять себя в руки.
"Что бы там ни было, нужно как можно скорее отсюда убираться. К черту вчерашний вечер!"
Глубоко вздохнув и совладав с собой, я холодно посмотрела на мужчину и ледяным тоном заявила:
- Прекратите меня отчитывать, как ребёнка, я ни о чем не жалею!
- А меня это ничуть не удивляет! - было видно, что мужчина с трудом сдерживается. - Советую поторопиться, на стол уже накрыли, - и он быстрым шагом направился к выходу.
- Вообще-то я ожидала объяснений! - мой голос повис в воздухе. - Да какого черта тут происходит? - не выдержав, воскликнула я, в недоумении следуя за ним по коридору с темно-зелеными стенами. Но незнакомец не намерен был отвечать на мои вопросы и с самым серьёзным видом направился к широкой лестнице, ведущей вниз.
Этот человек вёл себя крайне неучтиво, его холодность и надменость обескураживали. Такое отношение подавляло меня, вынуждая оправдываться, что больно задевало и не могло не злить.
Подобрав юбку, я решительно направилась к ступеням.
Спустившись, мы оказались в большой светлой гостиной, по натертому паркету которой бегали солнечные зайчики. Обитые бежевым шелком стены украшали пейзажи и панно.
Оглядываясь, я замедлила шаг. Всё: и лёгкая жёлтая мебель, и тонкие оливковые шторы, и белый камин с чугунной решёткой, - всё говорило о состоятельности владельца этой недвижимости.
- Анна, я жду, - проворчал мужчина, открывая высокую двустворчатую дверь.
Я суетливо протиснулась в столовую.
Завтрак прошел в тягостном молчании. Он был сердит на меня и, похлебывая кофе, не отрывался от газеты, а я не понимала причины его недовольства, и это злило меня. Злило и то, что меня вообще все это заботит, ведь я не обязана всем нравится.
Намазывая маслом булочку, я искоса наблюдала за моим vis-à-vis [1]. Казалось, он полностью поглощен чтением, ритмично работая желваками. Не глядя, он брался за маленькую ручку чашки и преподносил её к губам, всё так же не глядя делал глоток и ставил её на место. Эти его привычные жесты, спокойствие и искрящаяся чистотой белая рубашка действовали мне на нервы. Он был так невозмутим и уверен в себе, что рядом с ним я чувствовала себя ничтожеством и за это уже почти ненавидела его.
Спросить, что же все таки произошло, мне не хватало смелости. Да и весь вид этого человека говорил о том, что и не стоит спрашивать. Не обладая информацией, когда не в курсе событий, всегда ощущаешь себя глупо, точно обнажённый на публике.
"Нет смысла все выяснять, нужно отсюда убираться..." - в очередной раз решила я.
- Анна, - наконец-то заговорил мужчина, шурша газетой, - либо спрашивайте, что хотели, либо не смотрите на меня так, точно впервые видите, - пронизывающий взгляд из-под лобья пригвоздил меня к стулу, как школьницу, не выучившую урок.
"Да я вообще тебя не знаю!"
Мне с трудом удалось отвести глаза. Поджав губы, я с достоинством отвернулась и занялась своим кофе.
- Вы, как я погляжу, считаете, что я не против...
- Я ничего не считаю! И мне все равно, что вы обо мне думаете!
- Вы нынче придумали новую штуку: во всем мне перечить.
Я резко подняла голову.
- Мне кажется, вы меня прямо таки ненавидите. С чего бы это?
Он внимательно посмотрел мне в лицо, и я заметила, что глаза у него зелёные, с крапинками, и воспаленные, как от бессонной ночи.
- В нашей семье не должно быть места для ненависти, Анна.
- К счастью, я к вашей семье никакого отношения не имею.
Торопливо поднявшись из-за стола, он сверил меня взглядом так, будто я была какой-то гусеницей.
- После завтрака подымитесь ко мне, у меня есть, что вам сказать.
- Я не знаю, где это! - крикнула вдогонку я. - И у меня полно своих дел! - и раздосадованно отодвинула чашку. Аппетита не было, сосредоточиться тоже не получалось.
Я отлично помнила ресторан, освещенный белыми шарами бра, высокую лестницу вестибюля. Это было любимое заведение Воронцова: дорогое, модное, холодное и с отвратительной форелью в пергаменте. Он вообще любил такие места: там, как он считал, собирались нужные люди. Многие со своими любовницами, которые были на положении питомца. Завидное место домашнего животного я не оценила.
Затем шла пустота... И никаких мыслей на этот счёт. Я смежила веки. В тишине было слышно, как шуршит ткань лёгких штор от сквозняка.
"Ах да, затем было такси... Такси! - вдруг осенило меня и я возбужденно прошлась вдоль стола. - Этот таксист... Ему нечем было дать сдачу и он, кажется, вышел разменять."
Мой взгляд беспокойно прыгал с одного предмета на другой, пока не остановился на окне. Из него открылся вид на клумбы, среди которых шныряли цыплята. Жужжала и билась о стекло оса.
Не знаю, сколько так простояла, когда появились две женщины в форме прислуги и принялись убирать со стола, перешептываясь и хихикая между собой. Решив, что они обсуждают меня, я прервала их разговоры:
- Мне нужно уехать. Как это можно сделать?
Одна из женщин пожала плечами.
- Господин Адóн запретил подавать вам экипаж, - и она робко опустила глаза.
- В смысле? Что это значит?
Но горничные испуганно молчали.
Я выскочила из столовой и побежала по лестнице на второй этаж, не чувствуя ног. В конце узкого коридора была открыта дверь, и я направилась туда.
В кабинете было просторно и прохладно, тёмные портьеры опущены, и полумрак мягко обволакивал тяжёлую мебель из тёмного дерева.
Я не сразу его заметила. Он сидел ко мне спиной черным силуэтом в кожаном кресле и перебирал цепочку от круглых карманных часов.
- Присаживайтесь, - сказал силуэт, не оборачиваясь, и указал на кресло напротив кивком головы.
Я пересекла комнату и села.
Открывая и закрывая крышку часов, он медлил.
- Послушайте, мне пора домой! - мое терпение было наисходе. - Я бы хотела получить свои вещи и уехать. Где моя сумочка? Там важные документы, деньги, ключи от квартиры....
Все эти паузы, которые, очевидно, должны были держать меня в напряжении, уже не работали. Вся эта таинственность лишь раздражала.
- Ты сама понимаешь, что это невозможно, - наконец-то ответил он и, захлопнув часы, положил их на стопку книг, возвышающихся на столе.
- Сколько ещё я должна тут торчать?! - подскочила я. - У меня полно своих дел!
- Не сомневаюсь, - с иронией ответил хозяин кабинета, закидывая ногу на ногу. - Но этим ты можешь заниматься и здесь.
Его грубость была возмутительна.
- Да что вы можете знать о моих делах?!
- Никогда не интересовался женскими делами и впредь не собираюсь. Обсуждай это со своей горничной. Кажется, вы с ней нашли общий язык.
- К чему все эти разговоры, просто отправьте меня домой.
Он равнодушно пожал плечами.
- У меня нет экипажа.
- Ну так решите этот вопрос! - потребовала я.
- В этой глуши не найти ни одного тарантаса. Не верхом же тебя отправлять.
- Это только отговорки! Мне нужно в город.
- Не говори глупости, Анна! - вспылил мужчина, доставая коробку с сигарами. - Пора уже поумнеть.
Глядя на него, я пыталась вспомнить, при каких обстоятельствах мы могли познакомиться. Он же вёл себя так, точно знал меня достаточно давно, при этом, в каких отношениях мы состояли, было не понятно. Это сбивало меня с толку. Ясно лишь одно: я где-то в частных владениях, скорее всего далеко за городом, в полной власти незнакомого мне человека и, судя по всему, со своими документами и ключами придётся попрощаться. Что тут можно было предпринять? Умолять эту каменную глыбу сжалиться и помочь в столь непростой ситуации? Просить помощи я никогда не умела, воспитание не позволяло, это было стыдно.
Комфортно устроившись в кресле, мой vis-à-vis курил и, сощурив один глаз, внимательно меня рассматривал. Под его пристальным взглядом было неуютно. Я мысленно перебирала варианты решения моей проблемы.
Выпустив дым изо рта, он после долгого молчания заговорил:
- Послушай, Анна, я, конечно, понимаю, что у нас тебе не нравится и ты хочешь вернуться. Ежели тебя утешит, то я тоже предпочёл бы несколько иные обстоятельства...
- Уважаемый! При каких ещё обстоятельствах? Выражайтесь яснее!
- Прошу тебя, зови меня просто Адóн, - поморщился мой собеседник.
- Адóн! Или как там вас... Это все устроил Воронцов? Где он?
Очевидно, отвергнутый поклонник решил отомстить мне столь оригинальным способом. Впрочем, это было в его духе. Урожденный Пупков, мнивший себя дворянином. Загородный дом в стиле усадьбы 19 века - вот чем он грезил последние двенадцать месяцев. Не хватает только крепостной в этих хоромах...
- Твой Воронцов сбежал, как только узнал, что нам известно о вашем побеге! - презрительно фыркнул он. - Оказалось, что он женат. Ты знала об этом, Анна?
- Вы хотите сказать, что сегодня я домой не попаду? - перебила его я, отмахнувшись от этой информации, как от назойливой мухи.
- Не понимаю, - недоумевал Адóн, - почему ты вбила себе в голову, что сегодня тебе удастся покинуть поместье?
"Значит дом действительно за городом!"
- Хорошо! - поднялась я и решительно заявила: - Тогда я дождусь транспорт и сразу же уеду. - понятно, что было глупо так говорить, ведь и без того было очевидно, что никто мне его предоставлять не собрался. - Если понадобится, то я готова хоть верхом, лишь бы убраться от вас подальше!
- Ни завтра, ни послезавтра и даже ни через неделю, - возразил он, вставая мне навстречу.
- Ты не можешь меня задерживать! - не на шутку испугалась я.
- Тебе остаётся лишь смириться, - с притворным сочувствием закончил он.
Стало очевидно, что этот человек не на моей стороне и какие интересы он преследовал, было неведомо. Липкий холодок заполз мне зашиворот.
- Зачем я вам? Что вы хотите?
- Прекрати эту комедию, Анна, - поморщился Адóн.
Протиснувшись мимо его кресла, я выскочила из кабинета.
"Если это не Воронцов, то кто это мог быть?!"
У меня не было врагов, чтоб устраивать мое похищение. Тело сотрясала мелкая дрожь. Страх, злость, отчаяние, все во мне смешалось.
Я бросилась в апартаменты, в которых встретила это злополучное утро, в надежде найти свою сумочку. Выдвинула все ящики туалетного столика, в одном из них обнаружила деревянную лакированную шкатулку, порылась в её содержимом. Насколько возможно было судить, жемчуг был натуральным. Я пристегнула одну из брошей к изнанке своей юбки.
#Шкафы был полны постельного белья и женской одеждой: какие-то рюшечки, воланы, длинные юбки, точно это гардероб из гримерки театра.
Дрожащими руками я принялась снимать с полок книги в бархатных переплётах, даже перетрясла журналы с зарисовками маскарадных костюмов. В столе нашла металлическую коробочку с конфетами. Но моих вещей нигде не было.
Через солнечную туалетную я выглянула на #балкон , откуда открывался прекрасный вид на сад с яркими клумбами и круглой беседкой, выкрашенной белой краской. Слева, за забором, среди плодовых деревьев стояли хозяйственные постройки. За садом виделся огород, а дальше - поля и голубоватая полоса леса. И этот очаровательный пейзаж ни о чем не говорил, места эти были мне незнакомы.
Подкравшись к двери, я осторожно высунула голову в коридор. Никого не было. Мышью метнулась к лестнице и, не встретив в гостиной никаких препятствий, через открытые сени выбежала на крыльцо дома. Яркий солнечный свет ослепил меня, в лицо пахнуло медовым ароматом цветущей сирени. Лёгкий ветерок шелестел листвой. Кружа над цветами, жужжали пчелы. Пели птицы. Но громче всех стучало сердце. Мир обрушился на меня неожиданно.
Спрыгнув с крыльца, я направилась по дорожке, ведущей к высоким воротам.
Хотела выйти через ворота и, ухватившись за чугунные пруться, попыталась отворить их, но они были запреты и все усилия были тщетны. Я побежала вдоль забора прямо по зелёному газону, пока не обнаружила деревянную калитку. Толкнув её, оказалась на заднем дворе с хозяйственными постройками, чем устроила настоящий переполох: испуганные куры, прятавшиеся в тени калитки, бросились врассыпную, гуси, раскрыв большие крылья, загоготали, угрожающе наступая на меня. И только старая собака, упавшая под скамейку, лениво подняла морду, брехнула один раз и потеряла всякий интерес. Я вспомнила, что за огородом есть лишь поле и лес, никакой трассы там не существовало. Пришлось вернуться в сад к воротам. За ними меня ждала свобода, возможность поймать попутную машину и добраться домой. Тяжёлая винтажная брошь из лакированной шкатулки вполне могла сойти за плату услуги такси. Однако ворота были по прежнему запреты.
Доведенная до отчаяния, я принялась пинать их ногами, трясти, потом собрала юбку и взобралась на них, пытаясь перелезть. Но они были слишком высоки. Тогда я принялась карабкаться на ограду.
Вышедшая на террасу горничная застала меня на попытке побега и с воплем бросилась в дом. Через минуту мужчины снимали меня с ограды. Я ни за что не хотела спускаться, брыкалась, крепко обхватив тонкий чугунный прут, и кричала, как раненое животное.
Меня оторвали от ограды и понесли в дом мимо причитающих растрепанных горничных. Я выгибалась, рыдая в голос, пыталась кусаться. В дверях произошла заминка: мне удалось ухватиться за дверь.
На шум в сени выскочил Адóн. Он потребовал, чтоб меня отпустили. Я упала на пол, со мной случилась истерка.
- Что здесь происходит?! - набросился он на работников. - Я вас спрашиваю! - но те лишь мялись и моргали. - Капли! - кричал Адóн. - Немедля!
Подняв меня на руки, он протиснулся к лестнице. К тому времени мне было уже все ровно, что со мной произойдёт.
В коридоре его опередила горничная и отворила перед ним дверь.
Меня уложили в постель, смутно помню, как дали выпить горькое лекарство и сняли обувь, затем меня накрыло одеялом и я провалилась в тяжёлый сон.
К вечеру начался жар и послали за доктором. Он ощупал мой лоб, проверил глаза и язык, прописал валерьянку и мелиссу, назначил диету и ушёл, заявив, что у меня нервная горячка. Укрывшись с головой, я отключилась.
Продолжение тут:
#роман #история #отношения с женатым #любовь #модерн
[1] Визави́ (фр. vis-à-vis — «лицом к лицу») — является наречием и означает напротив, друг против друга; тот, кто находится напротив, стоит или сидит лицом к лицу к кому-нибудь.