Продолжение
Барон Ф.К.Клюки-фон-Клугенау, получив достоверные сведения о том, что сбежавший прапорщик Хаджи-Мурат выжил после прыжка в пропасть, попытался восстановить с ним былые отношения. В родовое селение Цельмес, где обосновался отважный горец, из ближайшего российского укрепления неоднократно отправлялись парламентеры с посланиями, в которых российский генерал гарантировал полную безопасность. Предлагал возвратиться в крепость Темир-Хан-Шура и продолжить борьбу с виновниками гибели его отца. Однако направленные предложения ни к чему не привели, т.к. к тому времени Хаджи-Мурат уже установил прочные контакты с предводителем мюридизма, который сразу осознал, какие выгоды сулят дрязги, разыгравшиеся в стане его врагов. Имам Шамиль не только заверил популярного в Аварии человека, что никто не будет преследовать его за убийство второго имама Гамзат-бека в мечети селения Хунзах, но и назначил его наибом в тех аварских обществах, которые еще не приняли шариат. Прапорщик Хаджи-Мурат в одночасье, желая отомстить обидчику, превратился в яростного приверженца мюридизма и в результате стал распространять воззвания с призывом присоединиться к теократическому имамату среди аварских обществ.
После того, как бывший офицер горской милиции неудачно атаковал аварское селение Инкурдах 29 декабря стало предельно ясно, что примирение уже невозможно. Этого и добивался Ахмет-хан Мехтулинский, не забывая в рапортах к генералу барону Ф.К.Клюки-фон-Клугенау, лишний раз обвинить своего соперника в измене. Командующий Отдельным Кавказским корпусом генерал Е.А.Головин, занимавшийся составлением планов на ближайшую военную кампанию, получив донесения о событиях в Северном Дагестане, нашел время ознакомиться с ситуацией и распорядился предпринять меры по нейтрализации действий Хаджи-Мурата. В крепости Хунзах было собрано до 900 солдат регулярных войск и примерно столько же всадников кавказской милиции. Отряд, имевший в своем распоряжении 2 орудия, должен был привести к спокойствию отколовшиеся горные общества и по возможности захватить или изгнать Хаджи-Мурата из Аварии. Отдельная колонна под командованием подполковника Д.В.Пассека в составе 470 апшеронцев, должна была выдвинуться к селению Цельмес, расположенному невдалеке от российского укрепления и ставшего центром волнений.
В это время по Кавказу совершал инспекционную поездку по артиллерийским гарнизонам 40-летний генерал-майор И.Д.Бакунин, считавший что его военный опыт может оказаться востребованным и в горах Кавказа. В следствие чего, прекрасно разбиравшийся в местных реалиях старший офицер Апшеронского полка, был фактически отстранен от командования своим подразделением. Прибывший из столицы полководец, побывавший до этого в нескольких военных кампаниях, впервые возглавил атаку на хорошо укрепленный дагестанский каменный аул 5 февраля 1841 г. Мюриды оказали яростное сопротивление, но правительственные войска, неся большие потери с трудом пробивались вперед и находившейся на линии ружейного огня генерал И.Д.Бакунин, получил смертельное ранение, от которого скончался через несколько дней в Хунзахе.
Принявший командование подполковник Д.В.Пассек уже не мог просто взять и отступить от ставшего политически значимого селения, понимая какой резонанс может иметь подобная ретирада на впечатлительные горские общества. В ходе грамотно проведенных обходов и атак, правительственные войска выбили мюридов с крепких позиций и одну за другой заняли все башни, возвышавшиеся над аулом Цельмес. Однако временный успех обошелся слишком дорого и апшеронцы потеряли убитыми и раненными почти до трети личного состава и не имея задачи удержать за собой захваченное селение, отражая атаки подоспевших новых партий мюридов, отошли к укреплению Хунзах. В последствии штурм селения Цельмес нашел отражение в личном письме командира 2-го батальона капитана А.К.Вранкена (Георгиевский кавалер, дослужился до генеральского звания) к отцу: «… Из всего этого дела видно, что о И.Д.Бакунине нечего жалеть, он сам заварил кашу, которую не мог размешать. Вообще эти господа, приезжая из Петербурга, думают, что на Кавказе можно воевать по правилам тактики (которую они, впрочем и не знают), бросаются в огонь, не имея понятия об образе войны горцев, и ломают себе шеи. Впрочем, И.Д.Бакунин храбрый и добрый генерал. Да послужит это уроком и для других, которые судят о Кавказе, сидя на мягких диванах в Петербурге».
В свою очередь, наиб Хаджи-Мурат, потеряв в бою нескольких близких родственников и получив ранение, ушел с оставшимися в живых сторонниками в аул Толк. Отсюда он и продолжил свою агитацию в пользу принятия шариата, вскоре переманив на свою сторону еще несколько аварских обществ, которые стали присоединяться одно за другим к мюридизму и влиятельных лиц в горах. Одним из них оказался известный в Дагестане богослов шейх Джамалуддин Казикумухский, пользовавшийся огромным влиянием среди мусульманского духовенства. Со временем у него установились с имамом Шамилем не только доброжелательные отношения, но и родственные. Вследствие развернувшихся уже не контролируемых событий, российская администрация стала быстро утрачивать свои позиции в Аварии, соответственно терял свою власть и Ахмет-хан Мехтулинский, выместивший свою злобу на ближайших родственниках Хаджи-Мурата, казнив их в ауле Хунзах. С этих пор между ними началась не просто кровная вражда, но в нее оказались втянуты десятки, если не сотни человек с противоборствующих сторон. Последовала взаимная череда засад на горных тропах, набеги на селения врага, отправление в стан кровника наемных убийц и т.д.
В результате вражды двух горцев, большая часть аварских обществ присоединилась к мюридизму, и почти вся Авария на долгие годы превратилась в составную часть теократического имамата. А по существу началось с того, что генерал-майор Ахмет-хан Мехтулинский, видя растущее влияние молодого прапорщика Хаджи-Мурата и желая очернить того перед военной администрацией, приказал исполнить противоречащее здравому смыслу задание. Гарнизон укрепления Хунзах постоянно нуждался в самых обыкновенных дровах для отопления жилых помещений и приготовления пищи, которые не всегда регулярно доставлялись с равнины. Прапорщика российской службы обязали оповестить все окрестные селения и проследить, чтобы ежемесячно доставлять по одному вьюку дров от каждой семьи. Подобное распоряжение было заведомо не выполнимым, т.к. в дагестанских горах леса отсутствовали и местным жителям самим едва хватало скудных запасов древесины, но в рапортах к генералу барону Ф.К.Клюки-фон-Клугенау шли на повседневные нужды. Ахмет-хан Мехтулинский, таким образом выступал чуть ли не радетелем интересов отдаленного российского гарнизона, а объяснения Хаджи-Мурата преподнес, как не желание выполнять свои обязанности. Отсюда уже не далеко было до обвинения популярного горца в тайных связях с мюридами и готовившейся измене. Российская военная администрация в лице генерала барона Ф.К.Клюки-фон-Клугенау, не сразу разобралась в сути конфликта, имевшего далеко идущие последствия. Практически на пустом месте произошел взрыв среди аварцев, которые до призывов Хаджи-Мурата, в большинстве своем, в лучшем случае, относились с подозрением к своему соплеменнику, еще не забыв к чему привело недолгое правление двух предыдущих имамов.
Продолжение следует. Подписывайтесь на канал, ставьте лайки, будем вместе продвигать честную историю.