“Делай выбор так, словно будешь проживать этот миг бесконечность”
От Редакции: Предлагаем Вашему вниманию вторую часть статьи нашего сторонника — представителя отечественной науки. В ней он не только продолжит размышление о сегодняшнем состоянии отрасли научного знания и о том, кто в этом виноват, но и попытается дать ответ на вопрос «что делать?» в сложившейся ситуации молодому ученому, который видит своей целью в науке (и в жизни!) нечто большее, чем просто погоню за рейтингами и грантами.
Ученый и политика
«Свобода – ничто без ответственности, хлеба и знаний»
Большинство из нас не хочет лезть в политику, потому что не хочет лезть в грязь. Но так ли мы свободны в этом выборе?
Да, мы вправе свободно выбирать сами, в какой университет поступить, в какой научной группе начать свою карьеру, какое направление науки мы выберем в качестве своей доменной области знания. И как только мы сделали первый шаг на этом пути, чаще всего мы уже оказываемся не в силах с него свернуть. Государство – наш путеводитель, ведь оно и задает нам направление движения. Так куда мы движемся?
Складывается ощущение, что флагманы российской науки, крупнейшие вузы страны, уже давно сбились с курса и забрели в бермудский треугольник, в котором из года в год исчезают многомиллиардные программы развития. Любой «большой вызов» быстро ими подхватывается и также легко «сливается». Достаточно сравнить ключевые показатели, которые были поставлены в рамках программы «Развитие науки и техники» на 2013-2020 годы, и отчет ВШЭ о реальных достижениях за этот период времени. Провальными оказались почти все поставленные цели. Да и сами цели вызывали вопросы: неужели, достигнув количественных показателей по числу исследователей, количеству публикаций, финансированию разработок, мы повысим уровень жизни наших граждан? Собственно, эти же вопросы можно адресовать и к новой программе. Количество, количество, количество, а что же с качеством?
За последние 20 лет мы не то что не восстановили инфраструктуру советской науки, мы доломали её окончательно, всё больше погрязая в бюрократии, попутно придумывая новые «костыли», чтобы хоть как-то преодолеть сложившуюся инертность системы. Давайте смотреть по существу, как выглядят наши достижения на фоне глобальных экологических катастроф. Система показала себя максимально неэффективной, все меры, предпринятые в таких ситуациях, можно описать емким выражением: «горит сарай, гори и хата». А что будет в следующий раз, при очередной трагедии, если все наши ответы на «глобальные вызовы» выглядят примерно так:
• Дело Петрика,
• Сколково с чередой коррупционных эпизодов,
• Финансовые убытки лидера инноваций РосНано с разработками от неоднозначных «наноингредиентов» до распиаренных бестолковых йотафонов,
• РУДН со стабильной повесткой об альтернативной науке [1] [2] [3],
• Курчатовский университет, эволюционировавший в чуть ли не главное научное учреждение страны с самым широким спектром научных интересов и неограниченной, практически бесконтрольной властью,
• Интеграция церкви в ВУЗы [4] [5]?
Если хочешь держаться в стороне от политики, то у тебя действительно есть возможность стать чуть более независимым – пойти в региональный вуз. За это, конечно, надо будет платить свою цену, поэтому мечты о получении крупного госфинансирования ты можешь похоронить сразу. Ведь даже участие в грантах Российского научного фонда является подчас невыполнимой задачей для множества малых научных коллективов. И это неудивительно, ведь коэффициент износа оборудования в среднем по стране составляет 65-70%; подозреваю, что в вузах периферии ситуация намного хуже. Мы можем убедиться в этом, просто посетив типичную лабораторию. Чаще всего, мы увидим, что там стоит один прибор за 3-5 млн рублей, вокруг которого и строится вся работа, в лаборатории десяток студентов, работающих «за идею», и 2-3 руководителя, которые большую часть своего времени уделяют не воспитанию молодого поколения исследователей, а решению бюрократических проблем. Понятное дело, что в таких условиях не до прорывных исследований, тут всё более приземлённо — вытянуть текущий грант и молиться на получение нового — возможно, как раз теологические гранты в этом нам и помогут?
Конечно, нельзя сказать, что про провинциальные университеты совсем забыли. Модернизации, оптимизации и реорганизации происходят в нашей стране с завидной регулярностью. Думаю, большинство на своем опыте помнит урезание учебных программ в первые годы установления Болонской системы, поглощение одних вузов другими, введение ЕГЭ, непонятное учреждение и последующее упразднение ФАНО (Федеральное агентство научных организаций – прим. ред.). Если это не политика, то что тогда? И самое главное, что из этого всего реально позитивно отразилось на экономике страны? Неужели качество подготовки абитуриентов выросло? Тогда как объяснить двукратное уменьшение числа аспирантов, уменьшение трудоустройства выпускников на позиции исследователей с 25% до 18% в период с 2008 года по 2019?
Может быть, оптимизация помогла? Судя по заявлениям Фалькова – да! Но откуда тогда новости о сокращении ППС (профессорско-преподавательский состав – прим. ред.) и увеличениях учебной нагрузки на остальных преподавателей, об уничтожении целых кафедр [6] [7] [8]? Примечательно, что даже крупным университетам не удалось избежать данного процесса, несмотря на обещания отсутствия проблем у вузов, «которые имеют сильную материально-техническую базу и не испытывают кадровых проблем».
Неужели сокращение образовательных программ — это действительно путь развития, который получил «поддержку в профессиональном сообществе и позитивное восприятие в обществе»? Или это просто попытка прикрыться чучелом ученого с целью оправдать провалы очередной бесполезной госпрограммы?
Интересно и послание президента к народу в Год науки:
- Рекордные вливания в гражданские исследования — 1 трлн 630 млрд рублей на 4 года
Только если мы обратимся к статистике ВШЭ, то с 2016 по 2019 год размер федеральных ассигнований на те же гражданские исследования составил 1 трлн 690 млрд рублей. - 60% абитуриентов поступят на бюджетные места в этом году
Отлично, а что с остальными 40%? В условиях нехватки финансирования студент-платник становится просто источником денежных средств для вуза, а вопрос о качестве его образования отходит на второй план. - За два года в вузах откроются 45 тысяч бюджетных мест
А как быть с убывающим из года в год ППС? На кого ляжет эта дополнительная нагрузка? Вузы вновь получили задачу нагнать к себе народ, чтобы в очередной раз подстроить реальный мир под указанную модель абстрактного развития. - Если убрать всю постмодернистскую шелуху, то мы получим конкретные требования, которые предъявляются к современному ученому:
- публикуйся чаще и, лучше всего, в OA Q1 (Open access журналы, то есть журналы со свободным доступом, за публикацию в которых платит автор статьи — Прим. Ред.),
- развивай приоритетные направления науки,
- забудь про сырые инициативные проекты,
- поскорее приобретай научную степень,
- и как рекомендация — забудь о Роберте Мёртоне.
Роберт Мёртон – американский социолог, профессор. Определял цель (основную задачу) науки как постоянный рост массива удостоверенного научного знания, для достижения которой учёному необходимо следовать четырём основным императивам:
• универсализм (внеличностный характер научного знания),
• коллективизм (сообщения об открытиях другим учёным свободно и без предпочтений),
• бескорыстие (выстраивание научной деятельности так, как будто кроме постижения истины нет никаких интересов)
• организованный скептицизм (исключение некритического приятия результатов исследования).
По мнению Мертона, следование указанным императивам ставит каждого учёного перед определённым набором альтернатив, среди которых, в частности:
• как можно быстрее передавать свои научные результаты коллегам, но не торопиться с публикациями
• быть восприимчивым к новым идеям, но не поддаваться интеллектуальной моде
• стремиться добывать знание, которое получит высокую оценку коллег, но работать, не обращая внимания на оценку результатов своих исследований
• защищать новые идеи, но не поддерживать опрометчивые заключения, и т.д.
Так что ответ на вопрос, лезть в грязь или нет, конечно, однозначный. Никому не хочется пачкаться. Но мы не осознаем, что наука уже давно утонула в грязи, а мы, стоя по колено в зловонном болоте, пытаемся найти и вытащить её.
Прорывные исследования
«Все мои мечты с детства были только про космос»
Публикации – это хорошо, но доступно не всем жителям нашей страны, в силу действия paywall-а или просто из-за банального отсутствия базовых знаний в необходимой области. Количество публикаций растет, патентная активность тоже растёт, только вот какой толк? Давайте взглянем на материальные проявления науки, ведь только так мы можем фактически оценить, что происходит в реальном мире помимо отчётов:
• Роскосмос запускает ракеты и даже число аварийных запусков опустилось до нуля,
• Биокад растет,
• АНО «Развитие генетических технологий» привносит актуальную генетику в копилку отечественных технологий.
Здорово, ведь так?
Но и это оказывается лишь пустым словоблудием и очередной искаженной реальностью. Ведь выясняется, например, что российская космонавтика – убыточное дело! [9] [10]
Выходит, что наши предки – натуральные болваны, добывали убыточные знания для всего мира и нашей страны в частности. Российская космонавтика переросла всё это, она помолодела, перешла в твиттер и в итоге стала просто храмом «хайпа». Никто уже не заинтересован в исследовании космоса, достаточно сравнить периодичность запусков и количество проектов Роскосмоса с космической программой СССР. Увы, но «батуты» и переписки Рогозина с Илоном Маском вытеснили исследовательские программы из поля интереса, и мы, в большинстве своем, не назовем ни одного выполненного Россией научного проекта в космосе. Зато мы достаточно легко можем вспомнить пару тройку мемов с Рогозиным. И я хочу уточнить: мы не виноваты в этом, в такой вот реальности мы живем, к работникам Роскосмоса тоже нет вопросов, они действительно молодцы [11] [12], вопросы возникают лишь к целеполаганию.
Российский космос вызывает действительно много вопросов. А разве не должны возникать вопросы к выходу из программы МКС? Новый проект «НКС» только и вызывает, что новые сомнения, ведь если наши земные проекты умудряются дорожать космически, то чего ждать от строительства новой станции?
Но бахвальству нет границ, и мы планируем свою отечественную космическую экспансию. Однако, чтобы сделать что-то грандиозное, по-настоящему прорывное, необходимо сделать промежуточные, более скромные шаги, в том числе найти тех, кто реализует все задуманное сегодня в будущем, обеспечить себя надежной сменой.
Возникает вопрос, а откуда мы наберем будущее поколение ракетостроителей? Среднее-профессиональное образование разваливается, и, боюсь, 5000 рублей кураторам групп не помогут. Где искать таланты? Научные центры или научно-технические конкурсы для школьников? Иногда я захожу на канал Марины Кузякиной, и мне становится действительно грустно, как самоотверженно человек пишет для небольшой публики большие посты, сколько тратит энергии, как радуется объявляемым инициативам, но разбивается о стену реальности [13][14][15].
Неужели её не слышат? Или что, боятся растраты 2-4 миллионов (1-2 теологических проекта) в год? А знаете, на что можно было бы ещё отдать пару эквивалентов теологических грантов? Например, на Балтийский научно- инженерный конкурс — крупнейшее (sic!) во всем СНГ мероприятие для презентации научно-технических проектов, которое никогда не финансировалось государством. Бюджет мероприятия всего 2 млн рублей. В 2014-2015 годах эту сумму и вовсе пришлось собирать краудфандингом. Или что, это не укладывается в нашу концепцию ответов на «большие вызовы»?
Да, конечно, это не ЮнАрмия и не волонтеры, тут дети могут получить опасное оружие – критическое мышление. И после этого уже будет сложно объяснить, почему космос — убыточен.
Но давайте с небес на землю: как же стал таким успешным Биокад? Дженерики и биоаналоги по господрядам, мутные схемы в акционерном составе организации и, конечно же, талант Дмитрия Морозова «использовать основной ресурс». Как итог — капитализация Биокада растет. Вот только кто по факту этот рост обеспечивает и какой ценой? Дойдите до ближайшей онкологической больницы и поблагодарите пациентов за то, что они позволяют Биокаду «поддерживать высокое качество продукции, совершенствовать технологии и оптимизировать процессы, расширяя свою деятельность за пределами России».
Где наши крупные биотех-стартап конференции с адекватными требованиями и условиями, где успешные нацпроекты, которые бы развивали производство медицинских моноклональных антител в России? Одно введение иммунотерапевтического препарата стоит порядка 3-4 тысяч долларов, а весь курс лечения может доходить до десятка миллионов рублей. Все это наводит лишь на мысли, что и это не рассматривается как прорывная технология, это лишь очередной способ выкачать денег из и без того нищего населения при помощи науки.
Нельзя обойти стороной и АНО «Развитие генетических технологий», громкое название и понятный, к сожалению, проект. Научное знание не так уж однозначно, может действительно стоит почаще идти против метода, внести немного анархизма в рутину, изучить геном россиян, вдруг найдем какие-то «поломки». К слову, генетические проекты по исследованию чистокровных россиян уже давно пользуются успехом, хоть репутация подрядчиков и вызывает некоторые сомнения. Ну ладно, тут же у нас госпроект! Найдем поломки, всех вылечим, а ещё, между делом, и какие-нибудь особенности нашего генетического кода поищем. Кто знает, вдруг 47-я хромосома не вымысел? Хотя даже не особо важно, есть она у нас в действительности или нет, кто из простого населения выговорит с первого раза слово «секвенирование»? Как скажет главный вирусолог/генетик, так оно и будет. А как же ученые? А ученые не должны влезать в политику, ведь это грязно, грязно, как в каком-нибудь гетто.
Игра в бисер
“Знания здесь хранятся и передаются бессодержательно, как и любой товар”
Хорошо, ладно, каждый из нас в курсе, что наука не знает перед собой преград. И мы когда-нибудь все же найдем и достанем её из грязи. Прогресс не стоит на месте, техническое развитие вообще не знает такого слова, как «стагнация». Каждый день проводятся миллионы экспериментов, число исследователей во всем мире составляет порядка 15 миллионов человек, а сколько ещё на подходе! Студенчество растет — да, пусть не каждый осилит грантовую «иглу», но ничего, выживает сильнейший, а сильный значит умный, ведь в здоровом теле здоровый дух? Кто сможет, тот и потянет за собой прогресс. А лентяи и бездельники так и будут жаловаться на маленькие зарплаты.
А может быть, стоит опять взять и проредить ряды бездельников, провести оптимизацию?
К слову, оптимизация (от optimus – «лучший») хорошо подходит для повседневной научной работы, мы всегда хотим оптимизировать теоретическую модель, лабораторный эксперимент, процесс обработки данных. А вот в повседневности это слово исказилось до неузнаваемости, впрочем, не оно одно.
Но давайте не забывать, оптимизация означает улучшение, приведение системы в наилучшее состояния. В каких показателях мы достигли улучшения? Может быть, в образовании? Тогда скажите, как полуголодный учитель научит наших детей основам физики, химии, биологии? Причем делать это ему придётся по православным учебникам. Откуда же ребенок узнает, что такое культура, мораль, этика? С кем мы будем жить в будущем?
Обычно ученые могут позволить себе обеспечить своих детей действительно качественным образованием и стараются как можно раньше показать ребенку реальную, научную картину мира. Ну а что большинство? Какую картину нарисует учитель со средней зарплатой в 25 тысяч рублей?
Или с оптимизацией ПТУ колледжей мы достигли успехов? Скажите мне, кто будет покорять ближний космос? Кто будет объединять мир в глобальную сеть? Кто будет работать на экспериментальных производствах беспилотных автомобилей? Кто будет прокладывать коммуникации и инфраструктуру нового поколения? Кто будет строить города будущего? Кто будет программировать простейшие устройства, автоматизации производств? Кураторы групп получат по 5000 рублей, круто! Только вот исследования на уровне среднего профессионального образования умирают катастрофическими темпами. В период с 2000 по 2019 год количество персонала, занятого исследованиями и разработками, в сфере среднего профессионального образования упало на 41%. Колледжи, в своем большинстве, представляют собой рудименты некогда существовавших предприятий, и в наше время им просто не находится места.
Медицина оптимизировалась? Откуда тогда высокая смертность на душу населения? Неужели в нашей истории мало примеров, как действительно надо проводить вакцинацию и спасать население? [16] [17] А что насчёт ликбеза для людей? Или нам плевать на то, что в стране царит другая эпидемия — антипрививочного мракобесия? Опять выживает сильнейший? Я действительно не понимаю, как так выходит, что потеря в потенциальном приросте населения России с 90-х составляет более 30 млн человек. Как оберегает нас наша система, наш гегемон? Или это всё тотальная оптимизация численности населения?
Вопросов много, реальных ответов только три. Да вы и сами их знаете.
Монополизация знания
“Эта страна без правды, эти рабы без прав, это игра без правил”
Вопросов интеллектуальной собственности я уже касался в предыдущей части. Но, в контексте всей работы, просто невозможно избежать разговора о процессе публикаций научных трудов. Согласно исследованиям, все мы желаем открытой науки и открытого распространения знаний. Если есть запрос, то как этот вопрос решается? Нам говорят, публиковаться в открытом доступе. Но ведь эта стоимость для всех стран одинакова, а разве это честно вытягивать несколько тысяч долларов с малых коллективов нашей страны, с нашими размерами грантов? Ведь у многих каждая копейка на счету. И что, разве это действительно доступные знания? Ужин отдай издателю, но сделай науку свободной? И вообще, за чей счёт банкет, кто платит в конечном итоге за эти публикации? А платит, как всегда, весь наш, по всей видимости, щедрый народ.
На научно-политических общественных площадках (например, НОП — экспертно-аналитический центр «Научно-образовательная политика» и одноимённый телеграм-канал, посвященный вопросам науки и образования) мне бы возразили, сказали бы, что всё это связано с развалом СССР, с отсутствием опыта руководства в нашей прогрессивной системе и что сейчас политические программы хоть и проваливаются, но в своей синергии они все же позволяют сохранить престиж России на мировой арене. Нам скажут, что без импортозамещения нашу страну уничтожат, а наши корпорации втопчут в грязь, стоит только раскрыть наши бесценные знания. Только вот приведите пример в мировой истории, когда распространение научных знаний вредило обществу? Да и какой вред может быть сопоставим с тем, к чему нас привели наши государственные инициативы? С начала проекта проекта «5-100» (2013 год; российская государственная инициатива по адаптации университетов к мировым стандартам и включение их в международную образовательную среду. Основная цель проекта — повышение престижности российского высшего образования и попадание не менее пяти университетов в сотню лучших мировых вузов. К началу 2021 года проект окончился провалом: несмотря на потраченные 80 млрд рублей, ни один участник проекта так и не вошёл в топ-100 ни одного международного институционального рейтинга – Прим. Ред.) до текущего момента количество персонала, занимающегося научными исследованиями сократилось с 727 тысяч до 682 (-7,2%), количество научно-исследовательских организаций сократилось с 1144 до 1100 (-4%), а вот количество публикаций выросло на 55% (при общемировом росте в 14%) и составило 116 тысяч работ в год. Да и каких публикаций! Гонка за количеством, так необходимым нашему правительству, привела к падению удельного веса публикаций в Q1 с 23,2% до 17,9%, а число средней цитируемости публикаций по отношению к общемировому показателю уменьшилось на 16%. За последние 7 лет мы выросли в количестве и значительно потеряли в качестве. Давайте подумаем, что такое престиж на мировой арене, а что такое долг перед обществом. И могут ли эти понятия сочетаться друг с другом в наши дни?
Нам говорят, что главное усердно работать каждый день в родной полусоветской «лабе». Тогда и оплата труда также перестанет быть болезненным для всех нас вопросом. И ничего, что декларируемые зарплаты учёных расходятся с реальными показателями почти в 3 раза, и я говорю не про частный пример Анастасии Проскуриной, я про более объективные показатели, отраженные, например, в петиции от редакции «Троицкого варианта». Также весьма символично, что в Год науки было принято окончательное решение о расформировании Российского фонда фундаментальных исследований, хотя данная инициатива уже не раз подвергалась критике со стороны академиков и членов корреспондентов РАН в рамках клуба 1 июля [18] [19] [20].
Пора понять, что все достойные вещи, которые были переданы нашими советскими предками, затем восстановлены и реорганизованы нашими наставниками, сохранившими какую-то безумную волю к научному творчеству в 90-х годах — все эти достижения рассыпаются на глазах, конвертируясь в абсолютно бесполезные рейтинги. Так что, ученый, оставайся вне политики, беги вслед сказочному дракону, в этот раз ты точно его поймаешь.
Или что?
“Делай выбор так, словно будешь проживать этот миг бесконечность”
Ученый, исследователь, товарищ, помни, что наука оплачена народом! Своей работой ты обязан им и отчёт тебе также держать перед ними. Так отдай ему плоды образования и современного научного знания! Пиши честно, признавай неудачи, показывай честную статистику, рассказывай не про «прорывные вещи», настоящая ценность науки скрыта в твоих инициативных исследованиях, в твоих провальных экспериментах.
Можно задать целый ряд вопросов, полных скепсиса. Не наводнят ли интернет публикации сомнительного качества? Что делать с интеллектуальной собственностью? Как руководство отреагирует на это?
Сомнительное качество? Так а что ты получаешь взамен открытой публикации? Лайки, репосты? Отлично, широкое обсуждение поможет найти все недостатки; критикуй и отвечай на критику, рецепт прост. Зачем вообще регулировать творчество? Если мы уверены в своих знаниях, то нам не составит труда аргументированно демаркировать любые работы. Пусть публикуется научно-фантастический трэш, гомеопатические исследования, работы по торсионным полям — так даже смешней, посмотрим, какое действительно лицо у нашей науки.
Публикуй свои мысли, исследования, которые хранятся на полке, сырые данные, раскрывай детали работ, необычные и необъяснимые результаты. Покажи живое тело науки, а не инстаграм-версию! Также, нам никто не мешает придумывать новое, открой свою мысль для коллективного обсуждения, если мы организуемся, то непременно сможем отыскать зерно истины в любой куче мусора.
«Руководить — это значит не мешать хорошим людям работать», — говорил Петр Леонидович Капица. Так давайте работать, никто нам не сможет запретить быть свободными в своей голове! А если мы перестанем мечтать и фантазировать, если превратимся в бизнесменов, то кто тогда создаст план реорганизации страны? Кто создаст реальные условия для научно-технического прогресса нашей страны? Сотрудничество – это тоже большая и важная работа. Да, все мы творческие личности и наша сила в нашем уме и воображении, но наука не удел одиночек, в конкуренции за гранты мы теряем силы, которые можно и нужно тратить на совместный труд по накоплению и реализации знаний, который способен действительно объединить нас всех на пути построения здорового общества.
Но без борьбы ничего не получится достичь. Если мы будем лишь абсорбировать в себя все, что происходит, без какого-либо ответа, то кто поведёт страну в будущее, чей голос громче всего? Современного правительства? Неолибералов? Националистов? Либертарианцев? Да и вопрос даже не в каком-то определенном политическом движении, вопрос в том, в какой стране вы хотите жить? В той, которую вы строите в своей голове, или в той, которая создается у вас на глазах?
Глобальная парадигма науки — канат над пропастью, мы идем по пути от тайного знания до открытой науки, и мы на грани того, чтобы сорваться в бездну. И в наших силах восстановить научное творчество своими силами, коллективно и уважительно друг к другу.
С целью организации дискуссионной площадки мы запустили телеграм-чат https://t.me/Community021. И мы продолжим его развивать в будущем, руководствуясь принципами открытой науки. Вы сами вправе выбирать, где вести научную пропаганду, главная цель – избавиться от оков, сдерживающих нас на пути к истинному гуманизму и демократии, а этот путь лежит через борьбу и творчество.
Это и есть мой ответ на вопрос: «Чем должен заниматься ученый?».