Продолжаю публиковать материалы по мотоботам, собранные А.Н. Бадякиным (за что ему ОГРОМНОЕ спасибо).
С освобождением Тузлинской косы начались перевозки туда зенитных батарей, боеприпасов и продовольствия, поста СНиС. 10 октября в районе косы Тузла «ДБ-32» (старшина 2-й ст. Б.Г.Тарасов) был обстрелян артиллерией, получил повреждения и затонул.
В Керченско-Эльтигентской десантной операции приняли участие все катера и мотобаркасы дивизиона десантных плавсредств. Дивизион пополнился несколькими ДБ, затонувшими в ходе обеспечения «Малой Земли» и во время Новороссийской десантной операции, поднятыми АСС ЧФ и восстановленными в Геленджике. Прибывшее пополнение новых ДБ было направлено для обеспечения высадки десанта 56-й армии АВФ.
Во время шторма 27 – 28 октября пострадали десятки плавсредств. В 1-й десантной группе из числа выброшенных на берег плавсредств 7 ДБ, из числа только что прибывших, получили сильные повреждения, в том числе «ДБ-43», «ДБ-44» так и не были восстановлены и участия в дальнейшей операции не принимали. «ДБ-37» и «ДБ-42» затонули, но вскоре были подняты. 28 октября при выполнении боевого задания в районе Кучугур попал в сильный шторм «ДБ-45» (зав.№390), был захлёстнут (по одной из версий) волной и, потеряв плавучесть, затонул.
1-й отряд десантных катеров АВФ сформирован 22.10.1943 в Ейске из прибывших с Волги 20 ед. новых ДБ ( командир отряда ДБ младший лейтенант Березовский).
26.10.1943 2 ДБ (зав.№ 390 и «ДБ-504») с экипажами по 3 человека на буксире с грузом масла вышли из Ейска в Ахтари. На пути 2 раза садились на мель. 27 октября штормом оборваны с буксира и унесены в море. «ДБ-390» со старшиной 1-й ст. Михаилом Кляровым и стрелками (грузчики) Сергеем Камневым и Семёном Сергиенко 9 суток носило по морю и 5 ноября выбросило на Арабатскую стрелку на участке 19-й пехотной дивизии, где они были взяты в плен двумя румынскими солдатами. Мотобот, насколько известно, противником в дальнейшем не использовался. «ДБ-504» был захлёстнут волнами и затонул с тремя членами экипажа.
Приказание командира 3-й группы высадки о начале приёма войск на суда было отдано в 16 часов 31 октября. К этому времени не были введены в строй выведенные из строя и выброшенные на берег штормом 7 мотоботов. Усилиями экипажей были устранены поломки моторов и неисправности залитого штормовой волной электрооборудования на других катерах.
В ходе попытки высадки десанта 56 армии (1-й и 2-й десантных групп) высадочными средствами и боевыми кораблями Азовской военной флотилии 31 октября – 1 ноября 1943 года в результате ухудшения погоды (норд-ост до 4-х баллов, волнение моря до 3-х баллов) были повреждены снова ряд кораблей и плавсредств, в том числе накатом был выброшен на берег один из ДБ.
В высадке десанта в районе Эльтигена в ночь на 1 ноября приняли участие 24 ДБ и все 12 мотобаркасов дивизиона. В этот день моряки понесли наибольшие потери за период боевых действий дивизиона.
При следовании с десантом к Эльтигену на вражеской мине подорвался и моментально затонул со всем экипажем и личным составом десанта «ДБ-11». При этом погиб командир 4-го отряда ДБ старший лейтенант А.В.Коробов. По другой информации, «ДБ-11» на переходе в составе 1-го отряда к коммуне «Инициатива» столкнулся (предположительно) с «КМ-4503» и бот затонул с 60-ю десантниками и экипажем. С бота спасся один моторист, который у Яныш-Такиля после боя был взят в плен в числе 15 человек румынами и назвался Н.Ковалёвым.
Были повреждены артиллерией и затонули на подходе к берегу Эльтигена «ДБ-17», «ДБ-37» и «ДБ-40».
Накатом волн были выброшены на берег у Эльтигена, где уничтожены прибоем и артогнём «ДБ-2», «ДБ-9а», «ДБ-10а», «ДБ-14», «ДБ-15» и «ДБ-30». Уцелевшие мотоботчики присоединились к десантникам. «ДБ-9» был выброшен накатом на берег у Тобечикского озера и разбит артиллерией. Сделавший несколько рейсов к Эльтигену по перевозке десантников «ДБ-3» краснофлотца Дмитрия Луценко тоже оказался выброшенным на берег.
Четыре ДБ были серьёзно повреждены артогнём с с берега. При подходе к берегу Эльтигена «ДБ-8» старшины 1-й статьи Александра Ефименко в носовую часть попал снаряд. Взрывом сбросило с катера установленную на баке «сорокопятку» и двух артиллеристов, но старшина довёл повреждённый мотобот до берега и высадил десантников. Не успели отойти о берега, как очередной взрыв накрыл «восьмёрку», развалив часть борта и катер сел на дно.
Из отряда мотобаркасов были выброшены на берег накатом катера №№ 4, 7, 30, 36, 39, 44 и 56 и 3 повреждены артиллерией. Были выброшены накатом на берег и повреждены артиллерией 4 вёсельных баркаса.
Старшины катеров, несмотря на исключительно тяжёлые условия высадки десанта, выгрузки грузов и продовольствия десанту, действовали с исключительной смелостью, показав подлинное бесстрашие и героизм. Экипажи выброшенных на берег и затонувших катеров, как правило, сходили на берег и сражались в рядах десантных войск.
Когда «ДБ-17» мичмана Михаила Бобровницкого выбросило на берег, группа мотоботчиков во главе с Бобровницким заняла одну из высот и, вооружившись всеми видами оружия, удерживала её, отбив отчаянные контратаки немцев. Героически действовали в группе мичмана моторист Илья Толбин, старшина баркаса Мяздриков, Дрегвальд и другие моряки.
Старшина мотобаркаса краснофлотец Морозюк, убедившись, что под мотором волна не даст подойти к берегу, решил идти на паре вёсел, но десант доставил.
При подходе к берегу от немецкой мины погиб старшина баркаса Голенко. Оставшиеся краснофлотцы Моршнев и Сопин не растерялись, подошли к берегу на вёслах, выгрузили весь боезапас, а сами, забрав миномёт, сошли на берег вместе с десантниками.
Краснофлотец Седов под сильным обстрелом блестяще выполнил высадку десантников и, потеряв на берегу разбитый мотобаркас, с мотористом Мясиным присоединился к десантникам…
Днём 31 октября мотоботы 2-го отряда ДБ перешли в Кротков. На борту «ДБ-16» старшины 2-й статьи Евсея Стовпца находился командир отряда лейтенант А.М.Иванов. Около 18-00ч начали принимать на борт орудийный расчёт 45-мм пушки, боезапас и десантников. Пушку закрепили на форпике, растянули за проушины проволокой. Стали на буксир к сторожевому катеру и пошли в район Эльтигена. Не доходя до берега, отдали концы и мотобот вскоре носом выполз на песчаный берег. Одновременно подошли несколько других ДБ. Прибоем катера после высадки десанта и выгрузки боезапаса разворачивало лагом, выбрасывало на берег. «ДБ-16» волной начало разворачивать и в этот момент катер получил пробоину в районе ватерлинии с правого борта, следующий снаряд прошёл оба борта насквозь, по борту простучала дробь пулемёта… Стовпец удерживал бот от выброски на берег работой моторов враздрай и вовремя дал команду отходить, совсем рядом выкинуло на берег два мотобота…
Когда оторвались от берега, обратили внимание, что правый борт при крене на волнении тяжело и медленно выходит из воды, при этом, через пробоину хлещет вода. Пробоину заделали бушлатом и пробковым матрацем, но при крене вода всё равно просачивалась внутрь мотобота. Моторист краснофлотец Иван Рощенко включил помпу и «Гардо» захлюпала, откачивая воду. Стовпец со старшиной мотористов Иваном Раковым облазил весь мотобот, насчитали 16 пробоин, в основном с правого борта. Находясь по колено в воде, старшина и моторист вёдрами черпали воду. Им, по возможности, помогают раненый при отходе от берега лейтенант Иванов и два матроса с погибшего мотобота, подобранные в Эльтигене, черпая воду касками. Раков на руле на слух следил за работой моторов, вглядываясь в с трудом просматриваемый горизонт через узкую бронещель. Рулевой краснофлотец Александр Олесов затыкал небольшие пробоины чепами из дерева и ветоши. Воды было уже много, но мотобот упрямо шёл в сторону Железного Рога. Из темноты показался силует сторожевого катера типа «МО-4». Подойдя ближе, увидели, что на борту катера десант. При швартовке с подветренного борта командир «охотника» заметил, что с мотобота отливают воду, тут же подал команду: «Быстро в мотобот отливать воду! Командира бота ко мне!». У поднявшегося на борт «МО» Иванова командир «охотника» спросил: «Можете ли принять на борт десантников и доставить в Эльтиген, не утопив по пути себя и их?». Пока матрос, исполняющий обязанности фельдшера, делал перевязку командиру отряда, он узнал, что десантников 35 человек и дал согласие принять десантников при условии, что солдаты будут отливать воду из трюма.
В проливе уже брезжил рассвет, ветер усиливался. К радости моряков, начала действовать штурмовая авиация, наносящая удар по высотам, занятым немцами. Сбросили дымовую шашку и под прикрытием дымзавесы продолжали двигаться к берегу. Говорят, что чудес на свете не бывает, но «ДБ-16» всё же удалось вторично высадить десантников и отойти от берега.
Более 7 часов шёл проливом израненный мотобот при сильном встречном ветре, черпая бортами холодную ноябрьскую воду. Воду уже не успевали ни отливать, ни откачивать и, не доходя Железного Рога, катер недалеко от берега захлестнуло водой. Попрыгали все в воду, благо было уже не глубоко. Нос катера виднелся из воды. Рощенко с Раковым взяли за руки Иванова и вывели на берег через прибрежные камни. Сняли матросы и пулемёт, должен же пригодиться. Командира отвели в полевой госпиталь части, находившийся неподалёку, сами вернулись к катеру, ещё была надежда спасти «ДБ-16».
Несколько дней пробыли на берегу у катера, вырыли землянку, обосновались. Когда стало ясно, что сейчас не до них, тем более мотобот всё больше разбивало о камни, пошли пешком в Тамань. Стовпец доложил начальству о гибели «ДБ-16» и экипаж определили в резерв дивизиона…
«Мы, личный состав мотобота № 306, идя на выполнение боевого задания по очищению Крыма от врага, клянёмся Родине, нашей партии и товарищу Сталину, какими бы не были условия, с честью выполним возложенную на нас задачу. Мы не пожалеем крови и жизни для вызволения Советской земли от немецкого ига. Да здравствует наша славная армия и флот! Смерть немецким захватчикам.
Старшина десантного бота Емельяненко и командир отделения мотористов Швачко, моторист Тагларис, сигнальщик Иштокин, пулемётчики старший сержант Фёдоров, рядовые Дедогашвили, Мовтин. 31 октября 1943 года».
Старшина 1-й статьи Анатолий Емельяненко закончил читать коротенькую клятву экипажа, сложил вчетверо листок и убрал во внутренний карман комбинезона.
«Такие вот дела, братишки! – проронил он и, улыбаясь, добавил,- разрешаю закурить!». Достал сам папиросы и, задымив, уселся поудобнее на банку десантного отсека. Здесь же сидели и моряки бота. Экипаж был уже спаянный. Прошли, правда, на разных ботах, обеспечение Малой Земли, десант в Новороссийск, затем уже вместе на отремонтированной «шестёрке» десант на Таманскую землю и на Тузлу. Так что старшина был уверен в своих боевых друзьях, мастерах десантных операций…
В ночь на 1 ноября при подходе к берегу Эльтигена Емельяненко, закусив губу, с выбившимися из-под шапки волосами (бескозырку с ленточкой «Харьков» пришлось снять, холодно и не до форса!), стоял у штурвала, направляя мотобот к месту высадки. Высадив десантников, мотобот под огнём отошёл от берега. А через час «шестёрка» вторично шёл к прибою Эльтигена. Огонь врага усиливался. Несмотря на наступающий рассвет, было темно от стоявшего плотной завесой дыма. Горели катера в море и на берегу. Пылали дома в посёлке. Но и этих десантников высадили успешно.
При отходе катер попал под ураганный огонь. Тагларис доложил, что один из моторов сильно перегрелся. Старшина приказал заглушить неисправный двигатель и идти на одном. Идти становилось всё труднее, встречная волна порой перехлёстывала через борт, обдавая мотоботчиков холодным ноябрьским «душем» солёной воды.
На рассвете бот Емельяненко, медленно двигающийся к Таманскому берегу, догнал катерный тральщик, бывший сейнер «Кит», которым командовал старшина 1-й статьи Павел Самодаев. Сейнер не смог разгрузить десантников, ввиду отсутствия мелкосидящих плавсредств и возвращался в базу.
Моторист Тагларис, узнав своего земляка, керченского рыбака Павла Самодаева, стал кричать ему, чтобы они взяли их на буксир, так как ветер усиливался и ДБ под одним мотором продвигался крайне медленно. Тральщик уменьшил ход и взял мотобот на буксир. Пошли быстрее. Стало уже совсем светло. Немецкие батареи с крепости открыли огонь, стали пристреливаться.
Тагларис стоял в отсеке за машинным отделением с одним из мотористов с погибших у Эльтигена мотоботов. Саша ему рассказывал, как при высадке десанта по нему прошлась пулемётная очередь, не задев тела, сделав только дырки в телогрейке. Тагларис внимательно следил за приближавшимися разрывами снарядов. Взрыв за кормой и … смерть прошуршала рядом с мотористом. Повернулся к Саше и обомлел, тому осколком снаряда снесло голову и он полустоял, навалившись на переборку машинного отделения.
Следующий снаряд разорвался впереди сейнера. «Третий – в цель!» - мелькнула мысль у каждого мотоботчика, наблюдавшего за взрывами. И точно! Попадание в тральщик, переполненный десантниками, и он начал тонуть. Катерники были ошарашены трагедией, происходящей рядом с ними. Первым схватился Владимир Тагларис, что тонущий тральщик потянет за собой и бот. Выбросив за борт погибшего моториста и в несколько прыжков оказавшись на носу, он топором перерубил буксирный трос.
Емельяненко приказал заводить правый мотор и подходить к гибнущему сейнеру. Сколько Швачко с Тагларисом не мучались, двигатель не заводился, заклинило водяной насос. Пришлось на одном двигателе подходить к месту уже затонувшего тральщика, да и тот скоро заглох. Старшина приказал подбирать плавающих бойцов, а Швачко и Тагларису раздеться и, нырнув в воду, осмотреть винты катера и узнать, что случилось. Вытащив из воды Павла Самодаева и механика сейнера, Тагларис первым разделся и прыгнул в студёную ноябрьскую воду.
В первый момент показалось, что даже дыхание остановилось, до того сводило холодом всё тело. Стиснув зубы, моторист нырнул, наощупь нашёл винт. Сразу понял, что под винт левого гребного вала попал боец, шинель которого намотало на лопасти. Вынырнул, ему подали нож. На помощь пришли Швачко и младший лейтенант Кострыкин из десантников. Втроём очистили винт от шинели. Вылезти на борт мотобота уже не могли, от холода свело руки. Но их дружно буквально выдернули из воды спасённые десантники. Тагларис, поёживаясь от донимавшего холода, прижался к работающему двигателю, отогрел руки и тут же занялся ремонтом правого мотора. Подошедший сторожевой катер взял перегруженный мотобот.
Тагларис сел на отстойник водяной системы и стал разбирать водяной насос. В это время вход в моторный отсек кто-то заслонил. Моторист полуобернулся и снова занялся своим делом. Этот кто-то обхватил его шею сзади и стал молча его душить. Не сразу он понял, что это санитарка, поднятая с тонущего тральщика, у которой помутился рассудок. В тесноте закрытого помещения, полусогнутый моторист, придавленный грузным телом, не мог никак распрямиться и тем более освободиться и только издавал шипящие какие-то слова. Сколько он там просидел – трудно сказать. По приходу к Таманскому берегу без помощи врача не обошлось. Только после нескольких уколов обезумевшую санитарку, безвольно поникшую, смогли с трудом вытянуть из машинного отделения и освободить из её «плена» Таглариса.
Так железная воля, спаянность и боевая дружба, энергия и авторитет старшины десантного бота Анатолия Емельяненко обеспечили выполнение боевого задания в сложнейших условиях первого дня десантной операции…
В ночь на 1 ноября, проходя бар на «ДБ-20» у Эльтигена старшина 1-й статьи Василий Белозёров определил, что высаживаться на песчаный берег будет трудно. На баре прибоем захлёстывало севшие на мель катера с большой осадкой, впереди виднелись выброшенные прибоем на берег катера дивизиона. Обойдя накренившийся катерный тральщик и направившись к берегу, старшина подозвал командира десантников и предупредил: «Сильный накат. Я подойду и сразу же буду уходить. Так что высадка – твоё дело!». Лейтенант молча повернулся и тут же распорядился своим сержантам. Зашуршал песок, выпрыгнувшие солдаты оттолкнули катер назад, в море. Благодаря про себя распорядительного лейтенанта, Белозёров, стоя на управлении, умело лавируя между поднимавшимися от взрывов столбами воды, подошёл к катерному тральщику на мели, быстро принял не высадившихся десантников и снова повернул к берегу.
На сей раз и «двадцатке» было уготовлено судьбой остаться на песчаном берегу. Какой-то момент пропустил старшина и водяной вал потащил полегчавший после высадки десанта мотобот на берег. В момент экипаж бота оказался за бортом, упираясь в корпус, пытаясь удержать катер от разворота лагом к волне. Некоторое время, теряя сознание от перенапряжения, мотористы старшина 2-й статьи Семён Егоров с напарником краснофлотцем Николаем Порфирьевым сдерживали бот, содрогавшийся от находящих водяных валов, но всё же были сбиты волной с ног и поволокло их круговоротом воды по песку. Вода забивала дыхание, лезла в рот, нос и уши и Егорову казалось, что он уже не выберется из этого просолённого ада. Но вот, плавно отходя назад, в море, вода отошла. Матросы вскочили, отплёвываясь, и первое, что увидели – накренившийся на борт корпус катера. С него соскочил, по-боцмански матерясь, Белозёров и стал осматривать свой маленький корабль. Оба пера руля свёрнуты в сторону, погнутые лопасти винтов поблёскивали при слабом лунном свете. Всё говорило о том, что «ДБ-20» своё отходил.
Когда волнение несколько улеглось, осмотрелись и двинулись по песчаному откосу, добрались до ближайшей полуразваленной хаты. Там в почти целом курятнике и переночевали вместе с матросами выброшенного на берег другого катера.
До 3 ноября мотоботчики вместе с другими «безлошадными» были в команде старшего морского начальника в Эльтигене капитан-лейтенанта Б. Д. Берначука. Во второй половине дня 3 ноября новый старший морской начальник в Эльтигене С. Е. Ефанов организовал команду, не повреждённый артиллерией «ДБ-20» был стащен на воду и в ночь уведён на буксире катером в Тамань, а затем в Сенную на ремонт. Белозёров занимался ремонтом мотобота (окончен был к 15 ноября), а мотористов расписали на другие катера.
Вечером 31 октября, когда приняли десантников, на «ДБ-22» старшины 2-й статьи Кондратия Раленко артиллеристы на баке закрепили «сорокопятку», в трюм сложили в ящиках снаряды. На буксире сейнера бот шёл к Эльтигену. Буксирный трос был длинный и, не доходя траверза Эльтигена, на волне лопнул. Хорошо, что свои моторы держали постоянно нагретыми, пошли потихоньку своим ходом.
С ходу мотобот вышел на берег носовой частью. Десантники и артиллеристы выскочили и залегли, прижатые огнём с высоты, контролирующей огнём всю прибрежную полосу. Старшина криком вернул расчет «сорокопятки», артиллеристы быстро раскрутили алюминиевую проволоку и на руках протащили пушку на десяток метров вперёд, выгрузили боезапасы. Нос мотобота сразу полегчал, катер стало водить прибоем.
Раленко приказал: «Экипажу за борт, одерживать катер!». Какой там одерживать. Катер болтает, моторы глохнут. Выскочил старшина и сам за борт, приказал то же и офицеру с политотдела. Катер бьёт о песок, валит на борт, волна сбивает с ног и бьёт о борт. Какими усилиями матросы развернули бот от берега, даже представить трудно.
Подтянулся через борт старшина, кинулся к моторам, рядом моторист… Почувствовал Раленко, что ещё несколько минут и катер выбросит на берег, вон сколько лежит их на песчаном берегу напротив школы и маяка… Наклонился к мотористу: «Как дам сигнал, рви на полную!».
«Поймал» волну, когда пошла на берег. С трудом отходил бот от песчаной полосы берега, винты от ударов об грунт вибрировали, катер влево совсем не шёл, заклинило левое перо руля. Потянуло на остатки свай рыбацкого причала, но проскочили. Только отошли за бар, как с горы осветил прожектор. Немцы открыли огонь со всех видов оружия. Близко снаряды по воде рекошетят. Один попал в борт и разорвался в катере. Пробоина выше ватерлинии…
Раленко взрывной волной свалило, представитель политотдела упал на банку с оторванными пальцами рук. Вместе с сигнальщиком старшина заткнул пробоину телогрейкой, сам, качаясь от контузии, в голове сплошной гул. Катер медленно отходил от берега, тяжелея от поступающей воды. Недалеко появился катер «охотник», но на его помощь рассчитывать не приходится, он ещё не высадил десант.
С трудом стоит старшина на руле, катер тянет в правую сторону, но он идёт от берега. Семафором сигнальщик написал появившемуся рядом торпедному катеру: «Имею повреждения! Прошу помощи!». Подошли ближе, с ТКА передали на мотобот пару вёдер из аварийного имущества. Начали все отливать воду, кто чем, вёдрами, касками…
Катер тяжелеет каждую минуту, вода течёт через пробоину, постоянно захлёстывают волны. Уже спины не сгибаются, задубели руки и бушлаты в ледяной купели, валит от усталости…
Подошедший сторожевик типа «МО-1» взял «ДБ-22» на буксир. Зарываясь носом, ковылял за «охотником» израненный катер. Впереди – шхуна. Немцы уже пристраивались, давно рассвело. Один из снарядов разорвался на шхуне, она быстро стала погружаться. На «охотнике» отрубили буксир, бросились спасать людей с тонущей шхуны, а мотобот с заглохшими двигателями понесло к берегу.
Выбросило «ДБ-22» за Железным Рогом. Сошли моряки на берег, отошли немного, разожгли костёр, погрелись, вспомнили, что давно ничего не ели. Облазил Раленко лежащий на берегу мотобот, под одной из банок нашёл солдатский вещмешок, видимо, кто-то из десантников забыл. Развязал, булка мокрого хлеба, две банки консервов, патроны. Воды совсем не было, копали касками у берега, фильтровали полусолёную влагу. Половину мокрого хлеба старшина отрезал, разделил всем поровну, также и консервы, остальное положил сохнуть на брезент, перекрывающий моторы.
Раненому политотдельцу и прихваченному с Эльтигена раненому десантнику необходима была помощь, свои побитые руки и лица мотоботчики промыли морской водой. Пошедший вперёд сигнальщик привёл пехотинцев, они и забрали раненых.
На третий день проходивший мимо катер «КМ» стащил «ДБ-22» с берега и на буксире доставил в Кротков. Пошёл Раленко по начпродам, продаттестаты они не признают, пришлось обратиться к старшему морскому начальнику. Переодели мотоботчиков, выдали продуктов на 10 дней вперёд. Наелись, отогрелись, на душе повеселело.
В Кроткове ремонтироваться было негде, уговорил Раленко экипаж какого то катера и так на буксире добрались они до Тамани, затем бот перетянули в Сенную, где была ремонтная база дивизиона. Мотобот поставили в ремонт. Моторы совсем «скисли», левого руля и винтов нет, несколько пробоин. У Раленко от контузии болела голова, началось воспаление глаз и его направили в госпиталь в Геленджик…
В ночь на 1 ноября «ДБ-10а» старшины 1-й статьи Алексея Елизарова, имея на буксире гребной баркас, шёл к крымскому берегу. Кутаясь в плащпалатку, командир взвода автоматчиков 386-го БМП, лейтенант Лаврентий Новожилов стоял у правого борта и пристально смотрел вперёд.
Лучи прожекторов задержались на судах. Среди волн Новожилов увидел сейнера и мотоботы. И, буквально, через несколько минут впереди загремело. Это наша артиллерия начала обработку берега Эльтигена, занятого противником.
Начали отвечать и немцы. В катер упёрлась трассирующая очередь крупнокалиберного пулемёта. Замолк, а затем вспыхнул один из моторов, но мотобот продолжал идти. Не дойдя нескольких метров до берега, катер врезался в каменные нагромождения. В глаза ударил прожектор, ослепляя людей, не давая возможности увидеть густую сеть проволочных заграждений. Посыпались ручные гранаты. Одна из них попала прямо в мотобот, но её успел перехватить кто-то из бойцов и вышвырнуть за борт. Новожилов приказал десантникам прыгать в воду. Почувствовав под ногами землю, бойцы устремились вперёд, а затем падали на песок перед колючей проволокой. Вокруг рвались мины, но медлить нельзя было ни секунды.
«Русские люди, за мной, вперёд!» - крикнул главстаршина Чернухин и ринулся вперёд. Бросив на проволоку свою телогрейку, он показал бойцам проход и увлёк их в бой. Немцы начали отступать. А в это время Елизаров с несколькими бойцами и экипажем разгрузили мотобот и баркас.
Когда начали отходить, волной катер выбросило на берег. Снять его в условиях ожесточённого обстрела и крутой волны не было возможности. Старшина со своей командой с автоматами и гранатами устремился вместе с десантниками вперёд. Когда немцев отогнали от берега, Елизаров со своим экипажем на борту другого бота вернулись в Тамань.
Днём первого ноября Елизарова вызвал к себе контр-адмирал Г.Н.Холостяков. «Получишь самый исправный бот»,- сказал адмирал старшине, а задача очень ответственная и очень непростая: доставить на тот берег старших армейских офицеров живыми. И, желательно, сухими. Сейчас, днём!».
Веря в мотоботчиков, командир 318-й стрелковой дивизии В.Ф.Гладков взял с собой, кроме группы офицеров штаба, двух командиров полков.
Риск оправдался. Командование Эльтигенского плацдарма было доставлено на плацдарм. Мотобот № 4 Елизарова проскочил вражеские огневые завесы. Единственное, что не удалось – высадить пассажиров сухими. Этому помешали «юнкерсы». Когда берег был уже рядом, они начали новый заход, и, чтобы побыстрее рассредоточиться, офицеры спрыгнули в неглубокую воду…
Многие мотоботы сделали за ночь по несколько рейсов, перевозя десантников с кораблей, не преодолевших бар. Это мотоботы «ДБ-5» старшины 2-й статьи В.И.Горчакова, «ДБ-7» старшины 1-й статьи Сергея Брицкого, «ДБ-21» старшины 2-й статьи С.И.Дунаева и другие…
Вот как описывал возвращение с огненного Эльтигенского плацдарма командира 1-го отряда ДБ лейтенанта Василия Попова рано утром 1 ноября спецкорреспондент газеты «Красный Черноморец» Пётр Сажин:
«…Вместе с капитаном 3-го ранга Гнатенко на причал по качающейся сходне сошёл и лейтенант Попов. Насквозь промокший, донельзя усталый, с песком на раскисших ботинках, с песком, принесённом с крымского берега – он первым коснулся его, лейтенант едва стоял на ногах. Завидев начальство, Гнатенко и Попов подтянулись и чётко откозыряли. Гнатенко доложил о выполнении задачи. Настала очередь Попова.
Странно, что мы, военные корреспонденты, до сих пор не обращали внимание на Попова! Да и командование не баловало его наградами, а ведь он настоящий герой! Золотая Звезда на его груди чувствовала бы себя, как на самом наидостойнейшем месте!
Может мы потому его не замечали, что после высадки десанта, насквозь промокший и донельзя уставший лейтенант просто валился от огромного напряжения, спешил скорее переодеться и хоть часок поспать?! Мы забывали, что до высадки десанта он несколько суток не спал.
Вот теперь, щурясь от острого, пробившегося сквозь плотную тучу, солнечного луча, Попов коротко доложил, что в три пятнадцать катера подошли к исходной позиции. Двенадцать минут понадобилось, чтобы в туманной мгле собрать отряд из пяти ботов – они из-за экономии горючего шли к исходной точке на буксире и двинуться к Эльтигену. Вскоре, поднявшись на нагонной волне, мотоботы первыми врезались в песчаный берег. Попов спрыгнул в воду и тихо скомандовал удерживать боты, чтобы их не развернуло лагом, начали высадку десантников капитана Белякова и майора Кавешникова… Поход оказался тяжёлым, но моряки «работали» с мужеством, достойным истории…».
Уже в госпитале в Анапе командир 2-го отряда Александр Иванов, механик дивизиона воентехник 1-го ранга Василий Дмитриев и замполит дивизиона капитан-лейтенант Константин Жук от поступающих раненых мотоботчиков узнали подробности о действиях моряков десантных плавсредств в первый день высадки десанта… О старшине «ДБ-1» краснофлотце Николае Старикове, одним из первых подошедшем к Эльтигенскому берегу и благополучно вернувшемся в базу… О мотоботе старшины 2-й статьи Ивана Игнашкина, который волна развернула лагом и выбросила на берег. С большим трудом, при помощи товарищей, под огнём противника, экипажу Игнашкина удалось стащить бот с мели и завести один мотор. Взяв раненых, под сильным миномётным огнём, «двадцать девятый» успешно вышел из-под обстрела и дошёл до Тамани…
О подвиге старшины 1-й статьи Смирнова… Десантники остановились перед проволочными заграждениями, уложенные яростным пулемётно-артиллерийским огнём. С мотобота, залитого у берега штормовой волной, бросился вперёд старшина катера Смирнов. «… Ну как, братки, махнём через колючки?!», - крикнул он, стаскивая с себя мокрый ватник. «За мной, вперёд!» - и Смирнов накинул ватник на проволоку, с автоматом наперевес перевалил через первый ряд проволочных заграждений, За ним, настилая бушлаты и ватники, устремились десантники. Когда путь десантникам перекрыл огонь крупнокалиберного пулемёта, Смирнов бросился к дзоту. Размахнулся, швырнул гранату и вдруг, словно споткнувшись, упал на холодную крымскую землю… Вести доходили и радостные и горькие… Сколько друзей-мотоботчиков, прошедших «рабочие рейсы» на Малую Землю и огненные ворота Новороссийского порта, навсегда остались в прибое у Эльтигена, на крымском берегу, в водах Керченского пролива. 14 мотоботов и 7 мотобаркасов дивизиона не вернулись в базу…