Учась в российских школах, они порой с трудом говорят по-русски. Речь о детях мигрантов: по словам одного из учителей Екатеринбурга (пожелавшего остаться анонимным), в школе, где он преподает, в некоторых классах половину учеников составляют ребята, приехавшие на Урал из Таджикистана, Узбекистана, Киргизстана. К сожалению, на сегодняшний день система образования не предлагает этим детям какого-то специализированного подхода. Им приходится учиться вместе со сверстниками, для кого русский язык и реалии российской жизни знакомы и понятны с рождения. Что неизбежно создает определенные сложности для всех участников образовательного процесса.
«Поймите, дело не в том, что «они нерусские», - поясняет тот же педагог. – А в том, что приезжим детям требуются дополнительные занятия. Им сложно усваивать такие предметы как литература, история, без знания культурного контекста. А учителю приходится останавливаться и объяснять подробно «за счет» остальных учеников, которые прошли бы этот материал гораздо быстрее».
Как пример, екатеринбургский учитель приводит случай, когда объяснял ребенку слово «ямщик» буквально на пальцах. Разумеется, далеко не все коренные россияне школьного возраста сегодня и сами сходу скажут, кто такой ямщик или что за «тройка» мчится в «Капитанской дочке» у Пушкина. Но им понять это проще из-за знания культурных особенностей и общего владения русским языком.
Исходя из своих наблюдений, педагог отмечает, что на вопрос приобщения детей мигрантов к русской культуре влияет еще и исламский фактор: все его приехавшие в Екатеринбург ученики – мусульмане, активно исповедующие ислам. Мальчики начиная с 5 класса соблюдают посты и совершают намазы, девочки пытаются изучать арабский язык.
Второй немаловажный момент – вопрос мотивации. Для большинства детей мигрантов, с которыми имел дело екатеринбургский педагог, переезд в Россию означает лишь возможность устроиться на низкоквалифицированную работу, такую, на которой трудятся их родители. Еще один реальный пример: у одного ученика школы отец - с российским гражданством и хотя бы маломальским знанием русского языка. А мама приехала из таджикского села, русским не владеет и, соответственно, даже приходя в школу на встречу с учителем, помочь сыну подтянуть успеваемость не может.
Зато внезапный плюс в том, что исповедующие ислам ученики боятся своих отцов. Это бывает последним аргументом учителя при их плохом поведении. На плохие оценки им все равно, дневник требовать бесполезно. А вот обещание «рассказать отцу»… действует сразу! Когда один из учеников ругался матом, а было это во время мусульманского поста, учитель просто указал ему на то, что идет священное для мусульман время. Парень сразу пошел на попятный и особо просил не говорить отцу, что он матерился. Потому что отец, по словам учителя, может «и отругать, и подзатыльник дать». К слову, это кратчайший путь к завоеванию авторитета среди учеников-мигрантов: продемонстрировать знание исламских традиций, а заодно выучить пару слов на национальных языках, например, таджикском и узбекском.
Педагог, под классным руководством у которого 30 % детей-мигрантов, уверен: учитывая, что многонациональная страна у нас не только по Конституции, но и фактически, нужно разрабатывать тематические курсы или вебинары для педагогов. Учить их работать с учениками иной культуры и религии. Искать «мосты». Попытка ассимиляции, приобщения к русской культуре, по мнению учителя, - «тупиковая ветвь».
И еще одно интересное наблюдение от екатеринбургского учителя. В элитных классах родители учеников дают понять, что не приветствуют совместное обучение. По факту, в таких классах детей мигрантов либо нет совсем, либо очень мало. Сказывается, конечно, и необходимость тестирования при поступлении в эти классы.