19 декабря по старому стилю и 1 января по новому, отмечается День Ильи Муромца. В этот день на Руси чтили и чтят память былинного богатыря. Великий сказочный герой нам хорошо известен с ранних детских лет. Однако далеко не все вопросы в отношении этого фольклорного персонажа прояснены и решаются однозначно. И совсем мало кому сегодня известно, что образ Ильи Муромца издавна почитался не только в центральных районах России, но и в отдаленных от центров Киевской и Северо-Восточной Руси пограничных землях, в частности, в казачьих краях, включая Северный Кавказ.
***
Начнем с нескольких общих положений об образе Ильи Муромца и сведений о вопросах, которые обсуждаются и дискутируются в связи с ним.
Илья Муромец или Моровлин (Муравленин, Муромлянин, Муровец и другие варианты) предстает перед нами в сказаниях как крестьянский сын из села Карачарова под городом Муромом. Но, в связи с тем, что есть и другие, сходные с вариантами его имени старинные населенные пункты, его выводят также и из района северо-украинского города Чернигова или даже из Моравии - юго-восточной Чехии.
Болевшего и бывшего без движения 33 года рослого мужчину вылечили старцы или «калики перехожие» и в результате этого он обрел недюжинную силу. Вскоре он направился на службу в Киев к князю Владимиру и возглавил оборону Древнерусского государства. Боролся с Идолищем поганым, татарским Калином-царем, жидовином, Соловьем Разбойником, Лютым Змеем и другими врагами Земли русской. В былинных сказаниях Илья Муромец вместе с Добрыней Никитичем и Алешей Поповичем - стражи Руси, символы могущества русского народа.
Считается, что богатырь Илья - не просто сказочный персонаж, а реальный человек, живший в XII в. (с 1143 до 1188 или 1204 г.) и защищавший Родину от иноземных врагов. Древние русские летописи такого имени не запечатлели. Но время формирования русских былин в устной форме относят к Киевскому периоду истории потому, что в сказаниях присутствуют ранние русские князья и, в частности, «Владимир» или «Владимир – Красное солнышко». Прямыми или косвенными прототипами этих персонажей выступали не только менее значимые фигуры периода раздробленности, но и великий князь Владимир Мономах (1113-1125) или даже Владимир I (980-1015) - креститель Руси. В дальнейшем многовековом развитии ранние сюжеты менялись под влиянием новых исторических событий, впитываемых народным сознанием. И каждая народная песня, сказание несет в себе различные пласты их фольклорного отражения.
Существует мнение об отождествлении Ильи Муромца с монахом Ильей Печерским – силачом Чеботком, причисленным к лику святых. в качестве преподобного. Предполагается, что он погиб или был тяжело ранен во время одного из нападений на Киев в 1204 г., когда союзные русскому князю Рюрику Ростиславовичу половцы разорили город и Киево-Печерскую лавру. Мощи его сохранились и очевидцы отмечали, что он покоится с правой рукой в каноническом троеперстном молельном жесте. Киево-печерский монах Афанасий Кальфонийский еще в 1638 году доказывал, что Илья не Чеботок, а именно Муромец. Мощи преподобного и сейчас покоятся в Киево-Печерской Лавре в Ближних пещерах.
В 1988 году межведомственная комиссия Минздрава Украинской ССР провела экспертизу останков. Исследование показало, что в гробнице покоится мужчина по меркам XII века преклонного возраста, перенесший множество травм и ранений и умерший от поражающего удара, нанесенного в область сердца. Округлое орудие, возможно, копье, пронзило его левую руку и вошло в грудь. Правая рука его осталась навеки сложенной для крестного знамения. Медики также выявили дефекты позвоночника, которые позволяют говорить о перенесенном в юности параличе конечностей.
Криминалист и скульптор С. Никитин, используя метод известного российского антрополога М.М. Герасимова, воссоздал скульптурный портрет богатыря Ильи Муромца. Теперь мы имеем возможность увидеть облик героя не только в многочисленных художественных произведениях, но и в научной реконструкции.
Уже давно исследователи казачьего фольклора обратили внимание на то, что в исторических былинных песнях на Дону, Урале (Яике), Нижней Волге, Тереке, и в других районах исторического расселения казаков присутствуют знаменитые русские богатыри, называемые казаками и главный из них – «Старинушка, старой казак Илья Мурович». Он присутствует, в частности, в исторических песнях
«Старинушка, старой казак Илья Муромец!
У старинушки головушка седым-седа,
А бородушка, ровно лунь, бела.
Собирается старинушка в путь-дороженьку;
Седлает своего добра коня:
Накладывает седелечко черкасское,
Потнички—бел-поярчаты,
Подтягивает двенадцать подпруг с подпругою.
Садится старинушка на добра коня,
Выезжает на высок курган,
На те холмы на окатистые.
На тем бугру слезал со добра коня,
Разбил свой полотнян шатер…»
На этой теме останавливался в своем творчестве крупный ученый фольклорист и кавказовед В.Ф. Миллер. В 1912 году им была написана специальная статья о возрасте и казачестве Ильи Муромца. Эти вопросы и сегодня остаются актуальными потому, что они исследуются до сих пор и на них не дано окончательных ответов. Былинный песенный фольклор казаков в настоящее время почти исчез, но фиксировался в записях конца XIX – начала XX века. Целый ряд песен, записанных в это время, был опубликован Б.Н. Путиловым в монографии о песнях гребенских казаков в 1946 году. В наиболее ранних вариантах этих народных произведений мы встречаем интересующие нас образы и сюжеты.
Это, в частности, отмечается и в песне, где обыгрывается вариант популярной в русском эпосе былины «Встреча Ильи Муромца с разбойниками», которые на этот раз хотят зарезать Илью и забрать его особую «шубенку».
На старинушке шубеночка худым-худа:
Левая пола - во пятьсот рублей,
А правая пола—во всю тысячу,
А всей шубеночке и цены нет.
Однако после выстрела «старого казака» в сырой дуб, расколовшийся после удара «каленой стрелы» на двенадцать частей, испуганные разбойник и разбегаются.
В другой песне предстает перед нами «храбрец, Илья Мурович, душа», стремящийся застрелить «черного ворона» на «сыром дубу», а затем, по наводке этого ворона, едет защищать Киев-град «от злых черкешен», но попадает в вырытые ими ямы и в плен. Не совсем типично здесь Мурович назван «младым», хотя чаще богатырь фигурирует в эпосе как «старой». Вариант былинного эпоса о «малютке» или «младом» Илье Муромце считается относительно более поздним. По некоторым фольклорным сюжетам предполагается, что у Ильи Муромца был сын Сокольник, возможно, от татарской женщины, с которым у отца были сложные отношения и он даже погиб от рук своего сына.
Обращает на себя внимание прозвище богатыря в варианте «Мурович», встречающемся в южнороссийских областях. Известно, что прозвище отождествляется с происхождением Ильи. Чаще всего название Ильи «Муромцем» считается свидетельством его связи с районом одного из старейших русских городов (известен с 862 г.) - Мурома на р. Оке, в котором 1 августа 1999 года была установлена 20-метровая статуя былинному герою. Но давно существует и другая версия происхождения Ильи из исторического города Моровска или поселка Муровска на территории современной Черниговской области Украины. Одно из первых упоминаний героя в устах немецкого путешественника Эриха Лясоты, посетившего Киев в 1594 г., звучало в форме «Илии Муровлянина». Эта версия ближе к терским вариантам прозвища богатыря.
Был и еще один значительно более поздний исторический персонаж, носивший прозвище «Илейка Муромец». Так звали одного из многочисленных самозванцев Смутного времени начала XVII века, который действовал в казачьих районах Южной Руси, в том числе на Тереке, и называл себя «царевичем Петром». В конце царствования Бориса Годунова он состоял в казачьем отряде воеводы князя Ивана Хворостинина. Затем участвовал в народном движении, борьбе за престол и был казнен в 1607 году. Некоторые ученые допускают мысль о том, что Илейка Муромец повлиял на то, что русский былинный богатырь стал называться казаком. Эту тему рассматривал российский историк Д. Иловайский в статье «Богатырь-казак И. Муромец, как историческое лицо», опубликованной в «Русском Архиве» в 1893 году.
Примечательно, что самое раннее из сохранившихся письменных свидетельств о былинном Илье Муромце, оставленное литовским воеводой Кмитой Чернобыльским, относится к 1574 г. то есть к периоду, когда казачество на рубежах России уже сформировалось. В отечественной письменной традиции тема приобретает популярность только в 1630 годах. И уже в 1643 году Илья Муромец канонизируется русской православной церковью.
Активное расселение казаков на юге страны происходило в XVI веке. К этому же времени логично относить зарождение самых ранних казачьих песен на Тереке. В их содержании выделяется и более поздняя историческая и историко-географическая информация. Так, упоминание в песне «злых черкешенов» под Киевом, скорее всего, отражает понимание ситуации XVIII – XIX вв. Хотя сам этносоциальный термин «черкесы» появляется еще в период Золотой Орды.
В редкой гребенской песне, записанной любителем местного фольклора М. Карпинским в станице Червленой в конце XIX века, Илья Мурович присутствует в сюжете с удалой старушкой-казачкой. Она лихо пашет поле и сеет пшеницу, а затем смело едет на «добром коне» за своим сыном – богатырем Ивановичем, павшим на «Шалинском поле». По тексту песни не совсем ясно соотношение Ильи и Ивановича. Это вполне могло быть одно и то же лицо, так как полное былинное имя Ильи «Илья Муромец, Сын Иванович». Мать – казачка прижимала «труп военный» сына «ко своим белым грудям» и затем могучее тело с «буйной головушкой… со большой пивной котел…» «накладывала на добра коня» и наказывала ему:
«- Уж ты душечка, душаня, дуща добрый конь!
Ты иди-ка, душа добрый конь, потихохоньку, полегохоньку!
Ты вези-ка мово сына Ивановича потихохоньку, помолехоньку,
Чтобы тело белое его не стрепенулося,
Черные кудрецы не шелохнулися,
Темные лесушки, чтоб в глаза не видать,
А высокие горы не прихватывати…»
Последующий сюжет песни усложнен по смыслу и этнографическим деталям, но интересен тем, что насыщен Упоминаниями характерных предметов вооружения («сбруя ратная», «золота сабля» «копье булатное»), элементов быта («пивушко сильное и пьяное»), местным колоритом и упоминаниями названий местностей Северного Кавказа. «Шалинская долина», связана с предгорным участком наклонной Чеченской равнины, расположенным на реке Басс к юго-востоку от современного города Грозного. Смысл этого топонима и его историческое происхождение точно не выяснены, но округа Шали фигурирует также в чеченских исторических песнях «Илли». Морем Хвалынским в славянской традиции называлось Каспийское море.
В казачьем фольклоре на Дону и Урале имеются сказания об «Илье Муромце и Соколе-корабле», в котором он плавал по Хвалынскому морю и наводил страх на горских татар и калмыков. Под «Киянским морем», можно видеть Черное, называемое также «Русским», и, вероятно, связанное с ним Азовское (Сурожское) море.
В исторических терских и иных казачьих былинных песнях присутствуют также: Добрыня Никитич, Алеша Попович и некоторые другие фольклорно-сказочные образы, подтверждающие прямую причастность казаков к общерусской истории нашего Отечества.
***
В последние десятилетия и, особенно, в последние годы возникли и обострились споры по поводу национальной принадлежности былинного героя, которого объявляют украинцем, а Россию обвиняют в «присвоении» образа богатыря, наряду со многими другими историческими и легендарными персонажами. Но с позиций реальной фольклорной источниковой базы и объективной общественной мысли именно этот образ и подобные ему герои былин и сказаний, со всей очевидностью свидетельствует об общерусской и общеславянской истории в рамках всего восточноевропейского пространства.
То, что этот образ не устарел и актуален, свидетельствует неослабевающее внимание к нему и деятелей культуры, и ученых, и представителей широких кругов общественности. С 1999 г., когда образ Ильи Муромца был запечатлен в талантливой монументальной скульптуре Вячеслава Клыкова в г. Муроме Владимирской области, серия памятников богатырю и святому появилась в городах Екатеринбурге, Владивостоке, Рубцовске и других. В 2018 г. монумент Ильи Муромца вознесся и над Киевом.
В Русской Православной Церкви существуют и пополняются иконописные образы Ильи Муромца. Былинный герой популярен в российских анимационных мультфильмах и т.д. Поэтому Илья Муромец живет и в нашем сознании, являясь частью нашей Души, а День Ильи Муромца служит добрым напоминанием об этом.