пролог
начало
Первый бой
На сей раз отряд отправился на настоящую войну: одно из королевств Центра сцепилось с другим из-за приграничных территорий. И поди там разбери, кто прав в этой тяжбе за крошечный кусок земли. Но война объявлена, войска собрались — и значит, для кого-то настал день умирать.
Наемнику не нужно рефлексировать о чужих жизнях. Он получает деньги за убийство и должен убивать. В то же время наемник не должен убивать, кого попало. Ему платят за уничтожение войск противной стороны. Да, наниматели часто закрывают глаза на мародерство своих наемников, пока те выполняют условия найма. Но, едва необходимость в них отпадает, с мародерами и убийцами мирного населения уже бывшие наниматели расправляются безжалостно. Потому что войны между собой ведут благородные, а землепашец является основой того богатства, за которые ведутся войны.
Наставники Гильдии вбивали в будущих гильдейцев непреложное правило: ваша добыча — те, кто с оружием. «Черную кость» честный наемник не трогает и платит за провиант и ночлег. Гильдия эпохами завоевывала хорошее отношение к своим бойцам, а тех, кто пятнал её имя, карала безжалостно.
Так что у гильдейцев среди землепашцев сложился облик защитников. В крайнем случае, вооруженных людей, которых можно не опасаться. Во многом, благодаря этому образу увенчался успехом поход против голема: не только выборные старосты, но и простые жители охотно отвечали на их вопросы, вспоминали детали, надеялись на избавление.
А в центральных королевствах частенько можно было видеть почти пастораль: сошлись в бою два отряда, бой кипит не на жизнь, а чуть поодаль крестьяне косят сено или молотят зерно. А потом помогают раненым, зная, что за это им воздастся. Где монетой, а где и послаблением в податях или иным благодеянием.
Сарг, сам из крестьян, требовал от своих людей беспрекословного исполнения устава Гильдии. Особенно в плане отношения к мирным жителям, не участвующим в боях. Не у всех это находило понимания («да что этим крестьянам сделается? Ну возьмем немного еды, ну девок пощупаем... это ж для их блага!»). С несогласными он быстро расставался, тем более, что недостатка в кандидатах не было. И вообще, чем дальше, тем более жестким и требовательным он становился, удерживая в отряде железную дисциплину, что для наемников было в новинку. Но время шло, отряд богател — а значит, мог позволить себе и лучших бойцов, и причуды командира.
Отряд, растянувшись цепочкой, выдвигался на ранее оговоренные позиции. Местность была холмистая, дорога петляла, как убегающий пулан, отрядные разведчики двигались спереди и по бокам, дабы не угодить в засаду. Поэтому появление на дороге мужичка на склоне лет, в простой домотканой одежде, оказалось для Сарга сюрпризом.
— Вы это… грассы наемники… — начал крестьянин, комкая пояс, — опасно идете…
Наемники без труда могли себе позволить скакунов, но, учитывая местность и предполагаемое поле битвы, двигались пешком. Сарг уже себя мысленно похвалил за это решение — на каменистой, плохо ухоженной дороге, были бы неизбежны потери в животных, а значит, выигрыша в скорости не получилось бы.
Командир подошел к крестьянину:
— Почему «опасно»? — негромко спросил он, чтобы не пугать и без того нервничающего человека.
Тем временем отряд подтягивался, десятники командовали перестроение, чтобы не представлять беспорядочную толпу на дороге. Всё же, война есть война, даже если разведка не приносит тревожных вестей.
— Там впереди оружные люди, в распадке.
— Мммм… — Сарг задумался. С одной стороны, разведчики молчали, а в разведку шли самые опытные. С другой, отмахиваться от предупреждения было глупо.
— Мискат! — наконец решился Сарт. — Вышли-ка вперед дополнительную разведку. Наш местный друг говорит, что впереди возможна опасность.
— Не, грассы хорошие, не поможет вам эта… разведка, вот. Только еще людей потеряете — решился крестьянин.
— Ты сказал «ещё»? — переспросил Сарог, чувствуя холодок между плеч.
— А ты, воитель, чай глухой? — удивился мужик, осмелев. — Так и сказал, ещё потеряете. Ваши-то в том же распадке и лежат, неживые уже. А вы засадников сразу и не заметите, ворожба на них. У меня бабка потомственная ворожунья, на всех нас наговор положила, чтобы глаза не застило. Но когда вокруг ворожат, у меня вот тут жжет. — пожаловался крестьянин, показывая заскорузлым, потрескавшимся пальцем на переносицу. — Вот я шел с делянки, вдруг жжет! Ну, я будто притомился, сел, да стал оглядываться, где жжет сильнее. А потом и людей увидел. Да как их не увидишь, если их больше, чем в распадок влезет. А ваши воители не увидели. И попадали, не то от ворожбы, не то от стрел.
— Мискат, всё слышал?
— Слышал. — мрачно ответил ликуртиец. Потеря разведчиков была серьезным ударом по отряду.
— Ты что же, не раздал амулеты? — подозрительно глянул Сарг
— Шутишь, командир? — обиженно протянул Мискат, очень ревностно относившийся к своей задаче. — У меня порядок. Раз положено, значит, наденут. Даже если не захотят.
— Тогда что же?
— Ты, мил человек, глухой, али глупый? — подал голос крестьянин. — Я ж тебе человечьим языком сказал, ворожба на них! Сильная, аж слёзы из глаз. А ты парня пытаешь, одели ваши слухогляды амулетишки, али не одели. Такую ворожбу так запросто не увидишь.
— А ты, значит, видишь? — перевёл взгляд на говорливого крестьянина командир.
— Не, ты точно глухой! — покачал головой тот. — Сказано же, не вижу! Чуйствую! Вот туточки жжет, когда ворожат. А сильно ворожат, так в голове как кузня грохочет. Но так сильно при мне токма один раз ворожили.
Наемники недовольно загудели — отзыв какого-то сельского забулдыги об их командире очень не понравился.
Сарг поднял руку:
— Тихо!
Дождался, пока голоса стихнут и обратился к мужичку:
— Отец, а показать сможешь, где эти… тихушники?
Тот оглядел отряд и покачал головой:
— Одному-двоим мог бы. А такую толпу рази проводишь? Всё одно заметят. Тока тогда и по мне ещё ворожбой жахнут.
— Ну тогда покажи мне одному, где они. — решился Сарг. Хотя, разум кричал «Это засада!»
То же повторили и младшие командиры:
— Э, командир, ты впрямь с ума сошел? Заведет тебя черноногий в засаду…
— Ну-ка, прекратили галдеж! — не сдержался рыжий. — Человек вас предупредить пришел, а вы… Неблагодарные.
— Так ить мы привычные… — отмахнулся крестьянин. И хитро уставился на командира: — А монетку дадите, так и вовсе не обижусь.
— Дадим, и не одну. Только покажи, где враги!
— Ну, смотри. Показать покажу, но пока идем, меня слухаться, как бога! Скажу «лежать», лежишь, камнем прикидываешься
«Скажу «лежать» - ты лежишь, как мёртвый. Скажу «бежать» — бежишь, как пять чёток назад» — вдруг вспомнил он слова первого учителя… Фарела, кажется? Уже и подзабывать стал… И тут вдруг воспоминание накрыло его. Сарг присмотрелся к мужичку внимательнее. Нет, ничем не напоминает. А слова те же.
— Пошто уставился? — забеспокоился мужичок. — Нешта рог у меня вырос?
— Не, показалось. — выдохнул рыжий, встряхиваясь. — Ну что, пошли?
— Пошли, пошли. Монетку дай! — требовательно вытянул руку крестьянин.
— Вернёмся — дам! — отрезал наемник.
Крестьянин помотал головой и пробурчал что-то в бороду.
продолжение
Благодарю за интерес к моей книге и надеюсь на ваши лайки и комментарии.
Подпишитесь на канал, чтобы не пропустить новые публикации.