Автор - Алексей Учаев
*******************
Много лет прошло со дня сотворения мира, и люди, сотворенные Дагом размножились на земле и расселились повсюду. Умножились и беды, которые впустил на землю коварный Йаг. Ненависть, зависть, алчность овладели сердцами людей, и войны стали обычным делом.
В те времена правил дагдайцами могущественный князь Кадым, и народ его процветал. Стада их были тучны, пашни изобильны, реки были полны рыбой, а леса – дичью. Но и завистников у Кадыма хватало. Ещё бы! Соседние племена, видя такое богатство, спать спокойно не могли, так и мечтали, как бы урвать себе кусок пожирнее. Особо отчаянные пускались в набеги. И разорили бы они давно, пожгли и порушили бы все дагдайские поселения, да только было у Кадыма сильное войско, которое раз за разом отражало все вражеские поползновения. Стоял во главе дружины славный богатырь Эрджун, который один стоил целой армии. Далеко за пределами дагдайской земли гремела слава об Эрджуне-богатыре, и трепетали враги от одного только звука его имени.
Все в племени любили и уважали Эрджуна, порою даже больше, чем собственного князя. И вот однажды задумался владыка: это хорошо, что Эрджун-богатырь ему верно служит и безропотно подчиняется А если вдруг ослушаться вздумает? Или против него, князя, недоброе замыслит? Место его занять захочет? Что он, князь, против богатыря сделать сможет?! С того дня черные мысли поселились в сердце князя и стали точить его, как червь точит дерево.
А тем временем подрастала в том племени девушка, дочь шамана, прекрасная Саянгол. Слава о красоте её распространялась подобно благоуханию весенних цветов, и всякий человек, впервые видевший её, замирал в умилении. И умна была Саянгол, многие премудрости превзошла она в отчем доме, и говорили люди, что будет она великой шаманкой, равной которой ещё не было.
Прочили ей славу и почёт, ибо все знали, что уготовано ей быть женой князя, едва достигнет она брачного возраста, так отец её с князем условились.
Да только Саянгол старый князь был не надобен, тем более, что у него уже было две жены, а третьей она быть не хотела. Любила она Эрджуна, и богатырь любил её, и хотели они жить вместе, как муж жена. На все готов был пойти Эрджун ради любимой, да только где ему с князем в богатстве и могуществе тягаться! И задумался богатырь... И решил так: уж коли суждено Саянгол быть княжьей женой - значит, так оно и будет. Князя ведь и поменять можно.
Был у дагдайцев древний обычай – раз в год каждый мужчина мог отстоять свою правду, вызвав соперника, кем бы тот ни был, на честный поединок. Если человек был стар или немощен, он выставлял вместо себя другого поединщика, своего кровного родича. Так решались самые запутанные споры и многолетние распри. Это был высший суд, или «Суд богов», он был очень прост - кто победил, тот и прав, значит боги на его стороне. И никто не смел оспорить их волю! Вот Эрджун и придумал вызвать Кадыма-князя на поединок, и доказать свое право на Саянгол и княжеский титул. Он был уверен, что князь не посмеет уклониться от вызова, ибо тем самым обесчестит себя до конца жизни, уверен был и в своей победе. Одно лишь смущало богатыря: «Суд богов» устраивался только раз в году, в праздник летнего солнцестояния, а до него было ещё долго.
Но и князь был не прост: то ли донесли ему, то ли сам догадался о планах Эрджуна, да только вскорости вызвал он к себе богатыря и велел спешно готовить войско к дальнему походу. Дескать, стало ему, князю, известно, что некий правитель усилился многократно, что он уже покорил множество сопредельных народов, и вот-вот двинется войною на дагдайцев. И надо срочно, пока не поздно, нанести упреждающий удар. Закручинился Эрджун-богатырь, понял, что никак ему не успеть вернуться из похода к Судному дню, а пока он воюет, Саянгол за князя замуж выдадут, и согласия её не спросят… Как же быть? Подчиниться – значит, потерять любимую. Ослушаться – означает поднять мятеж и идти до конца. Но одно дело – Суд богов, законный поединок, против которого родичи князя возражать не посмеют, и совсем другое – смута и усобица, кровная вражда, и неизвестно ещё, кто победит, ибо сторонников у князя хватало.
И с тяжёлым сердцем стал собираться Эрджун на войну. Думал богатырь - вернусь из похода с победой, а там видно будет. Но прибежала к нему красавица Саянгол, и, рыдая, промолвила: «Не вернуться тебе с этой войны! Я ворожила, и духи открыли мне, что нет тебе пути назад. Даже если не сложишь голову в бою, люди князя на обратном пути убьют тебя!» Разгневался богатырь, и схватился за меч, но Саянгол удержала его.
"Возьми своих людей, - сказала она, - и уйдем! Земля большая, найдем хорошее место, и поставим городище. Будем править своим народом!"
Так и поступили они - той же ночью бежали Эрджун, Саянгол, и десяток самых лучших и преданных воинов. В ярости был князь Кадым, велел снарядить вдогон все войско, и вернуть беглецов во что бы это ни стало. Но мудрый шаман, отец Саянгол, остановил его - не надо погони, ибо большая кровь прольется. Войско своё положишь - с чем останешься? Успокойся, князь, я все сделаю - она сама вернется. И достал шаман свой бубен, принес щедрые жертвы духам, и стал камлать. Первым делом он призвал лесного хозяина Кархи выпустить своих сумрачных волков с телами из тумана, и глазами, горящими как угли, разогнать всю дичь на пути у беглецов.
И вот ринулись призрачные волки, стремительные, подобные теням от облаков, и помчались они по тайге впереди отряда Эрджуна, распугивая зверей больших и малых, чтобы не было отступникам никакой охоты. Потом он уговорил духов-ветров выгнать всех птиц из воздуха над беглецами, а духов рек и озер - разогнать всю рыбу.
И не было у Эрджуна и его людей ни дня, когда они были бы сыты. Лишь ягоды, грибы и коренья были им пищей. Гнус и мошка донимали их, и ночью им не было покоя.
Знала Саянгол, чьи это козни, но преодолеть колдовства не могла, и оставалось им только бежать, бежать от тяжкой ворожбы разгневанного отца. Голод и болезни уносили одного бойца за другим, тяжко страдала и юная Саянгол. Не было и дня, когда она б не слышала голос отца, в шуме листьев, в журчании воды, и топоте копыт. "Вернись, вернись", - убеждал ее старый шаман, и тогда страдания прекратятся. Гордая красавица не хотела его слушать, однако чем дальше они двигались в глубь диких земель, тем чаще стали посещать её сомнения. Воспитанная в заботе и сытости, она оказалась не готова к голоду и страданиям. Да и воины начали роптать, говорить, что обманул их надежды Эрджун, и и не будет им достойного места и надежного пристанища. Многие из них повернули бы назад, да слишком далеко ушли от дома и слишком ослабли, чтобы осилить обратный путь.
И однажды Саянгол не выдержала. Она ушла в лес, сказавшись, что пошла поискать грибов и ягод, а сама стала камлать, вызывая дух отца. Она хотела уговорить старого шамана, чтобы тот отменил свою волшбу, дал возможность их людям поохотиться, и наесться до сыта. А за это вернётся домой Саянгол, и будет всё по его воле.
Однако никто не приходил на зов юной шаманки. И поняла она, что отца нет среди живых, и стала вызывать его из царства мёртвых.
Тогда лишь явилась тень её отца, печальная и беспомощная. Дух покойного шамана поведал, что городище их разорено, а все жители погибли. Так что некуда ей возвращаться: где прежде был цветущий город, теперь лишь ветер гоняет золу сгоревших жилищ, да дикие звери гложут кости павших защитников. Их воинственный сосед, узнав, что богатырь Эрджун со своими дружинниками покинул князя, ринулся в набег. Битва была жестокой, но дагдайцы проиграли. Погибли все, в том числе и князь, и он, шаман, тоже. Так что не может он отменить своего колдовства. Горько рыдала Саянгол от таких вестей, однако мужу своему ничего не сказала. Она долго думала, как им спастись, и наконец придумала. Она решила направить остатки отряда к Мёртвой горе, той самой, которую пробил копьем Йаг, и просить о помощи грозного бога.
И отряд двинулся дальше, через места все более гиблые, покуда путь им не преградила Мертвая гора. Ничего не росло на её склонах, ни один зверь не рыскал по камням, ни одна птица не пролетела над вершиной, и не было там ни единого источника воды. К тому времени в живых остались только Эрджун и Саянгол.
Никто бы не узнал в Эрджуне богатыря, настолько он ослаб. Саянгол уговорила его прилечь отдохнуть, а сама пошла к Мёртвой горе, просить Йага о помощи, ибо больше просить было не у кого. Долго поднималась она к расселине, оставшейся от удара копья Йага, а добравшись, упала без сил, и стала умолять Йага снизойти к ней.
И он явился, и спросил: "Что хочешь ты, смертная?"
"О, перворожденный владыка, тебе подвластен ход небесных светил, ты управляешь временем, ты можешь всё! Умоляю, верни тот день, когда я, неразумная, уговорила Эрджуна бежать! Пусть он останется в племени, и защитит наш народ. А я выйду замуж за князя".
Усмехнулся Йаг. "Да, я могу это устроить. Но что ты предложишь взамен?"
"Всё, что ты потребуешь!"
"Хорошо. Тогда возьму в оплату... тебя. Твоё живое сердце, твои чистые слёзы, твою горячую кровь", - ответил жестокий Йаг.
Онемела Сянгол. "Но я не могу без него, он мой муж, и я люблю его!" - жалобно выговорила она, боясь поднять глаза на божество.
"Забудь своего мужа, он умер, пока мы тут разговаривали. Я не могу его воскресить, но могу изменить его прошлое, однако это будет уже в другом мире. Там все пойдёт иначе - богатырь останется в городе, и никто не посмеет напасть на ваш народ. Дагдайцы будут процветать. Что касается Эрджуна, он завоюет много славы и почестей от князя, а в положенный срок женится на красивой девушке из вашего племени, они нарожают множество детей, и будут жить долго и счастливо".
"А я?" - не удержалась от вопроса убитая горем Саянгол.
"А тебя там не будет. Ты просто не родишься. Ты останешься здесь, со мной, согласно уговору".
Понурилась Саянгол в тяжком раздумье.
"Спускайся вниз, хорони мертвого мужа и умри вслед за ним от голода. Но учти, что вы были последними из дагдайцев. Или оставайся, и тогда твой народ сохранится в другом мире, а ты обретешь бессмертие. Но решай прямо сейчас, ибо я теряю терпение"
" Я согласна, если такова цена" - ответила Саянгол. Потом спросила с надеждой:
"А он будет помнить меня?"
"А тебе хотелось бы?"
"Да... мне хотелось бы, чтоб он вспоминал меня, хотя бы изредка", - смутилась Саянгол.
Йаг расхохотался: "А ты жестока, красавица! Хорошо, будь по твоему, он будет иногда вспоминать тебя. И мучиться от непонятной тоски".
С этими словами Йаг исчез, и Саянгол осталась одна.
Рыдая, она стала подниматься она на гору, и там где падали её чистые слёзы, начинали бить родники. Босая, карабкалась она по острым камням, и там куда падали капли её крови, прорастала трава. Она садилась отдохнуть на валун, и он покрывался изумрудным мхом, а в нём начинали развиться шустрые ящерки. Мертвая гора оживала, впитывая жизнь из бедной Саянгол. С каждой слезинкой, с каждой каплей крови уходили тепло и жизнь, а еще боль и страх, горечь и отчаяние, на смену им приходил покой. Сердце её билось все реже, оно холодело, обращаясь в камень. Каменным делалось её тело, но при этом оно сохраняло подвижность, а её облик обретал совершенную красоту, недоступную смертным девам.
Годы шли, гора оживала. Там где была трава, пустили корни и поднялись деревья. Птица прилетела, гнездо свила. Барсук прибежал, нору вырыл. Лось на водопой пришёл, за ним волк прокрался, за волком люди пришли... Стойбище разбили у подножия, жить стали. Гора стояла, покрытая лесом, но люди по-прежнему называли её Мертвой, и боялись на неё подниматься. А тех смельчаков, что все-таки решались, никто потом не видел. Говорили, что их околдовала своей красотой Хозяйка Мертвой горы, и держит в рабстве. Другие говорили, что несчастные провалились в разлом, сделанный Йагом в незапамятные времена, и сейчас находятся непонятно где. Много чего говорили люди, но точно никто не знал.
*****************
Я благодарю Алексея за его рассказ, за слог и фантазию, за слово и дело, за доверие!
И благодарю вас, дорогие читатели, за интерес и отклики!
♥️