Недавно хотѣлъ пріобрѣсти сказки съ иллюстраціями нашего знаменитаго художника Ивана Яковлевича Билибина. Было мало надежды, но хотѣлось, конечно, купить максимально близкій къ оригиналамъ репринтъ — въ неупрощённой орѳографіи. Это оказалось невозможно. То есть имѣются буквально десятки современныхъ изданій, но даже попытки издать классику въ подлинномъ неискажённомъ видѣ не дѣлается.
Можно найти варіанты, болѣе или менѣе повторяющіе царскія изданія по компоновкѣ иллюстрацій съ текстомъ уже въ упрощённой орѳографіи — по аналогіи съ такими же изданіями совѣтскаго времени. То есть замыселъ авторовъ уже нарушенъ, но это полбѣды.
Если сравнить совѣтское или современное изданіе съ оригиналомъ уже чисто съ точки зрѣнія основного шрифта, становится ясно, что читателя обокрали дважды. Репринты въ упрощённой орѳографіи используютъ какой-нибудь подвернувшійся подъ руку стандартный шрифтъ (порой даже рубленый, безъ всякихъ засѣчекъ), а книжки Билибинскаго времени радуютъ чудеснымъ спеціально разработаннымъ красивымъ шрифтомъ, который и читается прекрасно, и при этомъ самъ по себѣ является уникальной художественной цѣнностью.
Обратите вниманіе — буквы подчиняются особымъ правиламъ и, оставаясь печатными, искусно используютъ нѣкоторыя рукописныя элементы. Буквы «к», «у», «ж», «х» разнообразятъ монотонную строку (извѣстная проблема нашего печатнаго письма) выступающими элементами; «ъ», «ѣ», «ы» радуютъ глазъ завитками; «В», «А», «р» — строгой, но словно бы рукописной лёгкой незавершённостью, «Н», «П», «ш», «щ» сужаются кверху, словно твёрже стоятъ на своихъ основаніяхъ, («И», со своей косой чертой, остаётся ровной, что дополнительно отдѣляетъ её отъ «Н» или «П») и такъ далѣе. Тутъ чувствуется работа художника и прекраснаго шрифтовика, которымъ и былъ Билибинъ. И всего этого читателя запросто лишаютъ современныя издательства, которыя могли бы, приложивъ минимумъ усилій, возсоздать шрифтъ хотя бы ужъ въ упрощённой орѳографіи. Въ совѣтское время использованіе чужероднаго шрифта можно объяснить тѣмъ, что издать эмигранта въ какомъ угодно видѣ — уже былъ подвигъ (до шрифтовъ ли?). Сегодня объясняется, видимо, уже просто упадкомъ издательскаго дѣла.
А всё-таки взгляните, какой чудесный шрифтъ — онъ могъ бы вполнѣ использоваться для обычныхъ, совершенно несказочныхъ, русскихъ текстовъ, если бы нашёлся шрифтовикъ, который бы его возсоздалъ въ цифровомъ видѣ, дополнивъ недостающими литерами и знаками для полноцѣннаго примѣненія.
