Этого человека я видела только раз в жизни.
Давно это было. В 1970 году. Или в 1971-м, уже не упомню. В Таллине. Вот это точно.
Мамин дядя, старший брат моей бабушки по материнской линии прислал приглашение на свой юбилей.
Мама решила поехать и взяла меня с собой.
И вот- Таллин, улица Маяка, рядом со Старым городом. Старый город был увит плющом , золотисто-зелёным в лучах летнего солнца. Большая сумрачная квартира , стены которой были уставлены книжными шкафами. Невысокий сухощавый человек, которого моя мать называла дядей Цапой.
Цапа- это семейное прозвище, которое знало лишь ближайшее окружение. В младенчестве у него очень рано прорезализь зубы и он больно цапал материнскую грудь при кормлении. Потом так Цапой и прошёл по жизни.
У него были жёсткие, быстрые, очень внимательные глаза и прямая спина.
Когда-то он был выпускником Пажеского корпуса , а затем- Военно- медицинской Академии.
Его звали Николай Николаевич Рубцов.
Первую Мировую он отпахал военврачом.
Что там было в Гражданскую- не знаю.
В 20-х угодил на Соловки по обвинению в участии в каком-то офицерском заговоре. Будучи врачом высокой квалификации, он довольно быстро откинулся с зоны. Лепилы в лагерях всегда были на особом положении, поскольку, как известно, начальство тоже иногда болеет. А тут ещё на воле бывшие пациенты расстарались. Так что в результате всех дел Николай Николаевич ещё легко отделался.
А вот его жену Аглаю тогда расстреляли. Сына Николая- не тронули.
Но так или иначе в начале войны дядя Цапа оказался начальником лагеря немецких военнопленных в Саратовской области.
Это была не самая пыльная работёнка из тех,что приходилось делать дяде Цапе за его большую некрасивую жизнь.
Но потом пошёл поток пленных из- под Сталинграда.
Да- пошёл...
Всё-таки- пошёл !
Пошёл, мать твою семь-восемь...
Это
была
Шестая
Армия
Паулюса.
В то время моя мама, эвакуированная весной 1942 года из блокадного Ленинграда, как раз жила у дяди Цапы. После Соловков дядя Цапа женился повторно, жену звали Анна д,Арно, она была из семьи обрусевших французов. Её предки когда-то с трудом унесли ноги от восставших революционных масс. Массы были, разумеется, французскими. Сын Женька был маминым ровесником, 1931 года рождения.
Родители моей мамы были репрессированы в 1937 году и надо сказать, что Николай Николаевич очень рисковал, приютив племянницу. Если б кто- нибудь стуканул- дяде Цапе и его жене с их и без того "неблагонадёжными" анкетными данными мало б не показалось.
Мать говорила, что после блокадной зимы покойниками её было не удивить, но в таком количестве она их не видела даже в Ленинграде. Пленные из сталинградского котла поступали в ужасном состоянии- истощённые, обмороженные, завшивленные, раненые, больные. Лекарств не хватало и смертность в лагере просто зашкаливала. Умерших вывозили каждый день на подводах и сбрасывали в овраг за лагерем, поскольку земля была промёрзшей и похоронить их нормально не было возможности. Это удалось сделать только весной 1943 года.
При этом дисциплина в лагере была железной. Пленные строго соблюдали субординацию- в соответствии с прежними званиями и должностями.
Однако у Николая Николаевича возникла проблема. Сначала он общался с пленными через переводчика , выпускника факультета славистики Берлинского университета, и пленные думали, что он не знает немецкий язык. Но потом он как- то заговорил по- немецки и после этого пленные отказались с ним общаться. Они заявили, что дядя Цапа- изменник Родины, поскольку только человек, который родился и вырос в Берлине, может так говорить по- немецки, берлинский акцент ни с чем не перепутаешь. А документы на русскую фамилию Рубцов у него фальшивые. Да и выправка характерная. В общем, предатель. При появлении Николая Николаевича пленные отворачивались, всячески демонстрируя ему своё презрение, а офицеры тут же переходили на английский или французский.
Вообще-то в Берлине родился и вырос не дядя Цапа, а его гувернёр во времена сопливого детства. Выправка была действительно прусского образца, в Пажеском корпусе мальчишкам её такую и ставили, но доказывать что- то было бесполезно.
Тогда Николай Николаевич объявил общее построение и принялся толкать речи. Сначала он говорил на английском, потом- на французском, затем перешёл на немецкий и в конце- концов заявил, обращаясь к старшим офицерам: "А вы, господа, если хотите, чтобы я вас не понимал, можете говорить на своём родном идише. Этого языка я не знаю".
Нижние чины взорвались неудержимым хохотом. Фон- бароны стояли бледные, прямые, злые.
А потом ...
Потом дядя Цапа получил извещение, что капитан Рубцов Николай Николаевич не вернулся из боевого вылета.
Николяшка.
Дядя Цапа ушёл в тяжёлый запой. Он пил и плакал, плакал и пил. Когда же он, чёрный от горя и спирта, всё- таки появился в лагере, к нему подошла целая делегация высших и старших немецких офицеров. Николаю Николаевичу были принесены соболезнования в связи с гибелью сына и глубочайшие извинения за то, что его ошибочно посчитали предателем Родины.
Больше серьёзных проблем с пленными у дяди Цапы не возникало.
Выйдя в отставку, Николай Николаевич поселился в Таллине. Тогда же он официально развёлся с супругой и сделал ей прописку в небольшом домике на побережье Балтийского моря. Городок назывался Раушен, потом его переименовали в Светлогорск. Курортное место. Дядя Цапа любил и умел устраиваться с максимальным комфортом, сибарит он был отъявленный. Так что летом они с Анной Ивановной обычно жили на море, а зимой- в таллинской квартире.
Этот домик на взморье я хорошо помню, в детстве меня туда летом отправляли, под присмотр всё той же Анны Ивановны. Тёплый песок, йодистый запах моря, янтаринки и "чортовы пальчики", которые выбрасывало на берег штормами, огромный старинный сундук с плоской крышкой , на котором я спала. А вот с Николаем Николаевичем в Светлогорске мы как- то ни разу не пересеклись.
В конце жизни у Николая Николаевича появилось хобби- чтение мемуаров бывших немецких военачальников, особенно из числа своих собственных сидельцев. Внук одного из старых друзей работал в то время в ФРГ и снабжал его подобной литературой.
- Мольтке недоделанные,- называл дядя Цапа авторов этих мемуаров,- Раз уж проиграли, так что тут оправдываться.
Не стало Николая Николаевича в середине 70-х. Говорили, что до последних дней он был на своих ногах и умер тихо, во сне. Сердце отказало. Повезло.
Дядя Цапа вообще в нашей семье считался везунчиком.
Везение, как известно, понятие относительное.