Человек в этой жизни является или экскурсантом по духовному миру, его зрителем, созерцателем или его участником и подлинным его жителем.
Экскурсантство, вылазка есть двух родов: в одном случае оно совершенно ни к чему не обязывает человека, ему нужно только заплатить за билет и, ничего не меняя ни в своём внешнем, ни в своём внутреннем поведении, проехаться или пройтись по какому-то маршруту, посмотреть что-то, услышать и вернуться домой; в другом случае экскурсии, путешествия вынуждают человека преображать свой внешний вид и внутренний настрой, например, человеку приходится хоть немного овладеть языком туземного племени, которое он собирается посетить, изучить обычаи, традиции, порядки страны или области, в которую он едет, притвориться верующим в то, во что он не верит и т. п. С экскурсий человек возвращается домой с массой впечатлений, которыми делится с друзьями и знакомыми. С начала и до конца в экскурсиях человек знает, что он едет в какое-то место и непременно вернётся из этого места, оставаться там он не собирается, это место не является местом его жительства, оно является способом образования, развития, познания, отдыха, самоутверждения или развлечения.
Человек же, который ищет своё место под солнцем — не экскурсант, мы не можем его так назвать. Он сразу нацелен на то, чтобы найти своё место, место своего служения на Земле, в котором он останется навсегда, которому отдаст все свои силы и в котором умрёт. Из-за того, что все мы рождаемся на свалке цивилизации, не зная, ктó мы такие и к чему предназначены, мы полжизни ищем своё место, познаём себя, ждём указаний, руководств и объяснений Свыше, всевозможных знаков и подсказок того, гдé мы должны находиться. — Это уже не экскурсия, это сама жизнь.
По пути к своему месту мы не раз останавливаемся в чужом месте, думая, что оно наше, потом проходит какое-то время, мы уже начинаем отдавать там и силы, и жизнь, и любовь, и дружбу, а потом с ужасом и болью прозреваем, понимая, что должны идти дальше. То есть нас можно назвать путниками, странниками. В суфизме есть точное слово, выражающее суть временных пристанищ — стоянки, стоянки на пути к месту своего главного служения. Так вот, остановившись на какой-то стоянке, мы думаем, что это уже наш дом, но вдруг нас что-то там начинает мучить, терзать, выталкивать, и мы понимаем, что это было наше временное пристанище и нам нужно двигаться дальше.
То же самое происходит и в духовно-нравственной жизни. Люди, путешествуя по духовным мирам, хоть мысленно, хоть с помощью книг, лекций, бесед, видеофильмов, а также любых средств, какие только доступны цивилизованному человеку — всего лишь путешествуют, экскурсируют, занимаются вылазками с разными целями.
Люди, которые по книжкам изучают жизнь Пророков, Святых и Ангелов, начинают мнить, что имеют причастность к Божьему Миру. Но по их жизни и поведению мы можем видеть, к какому миру они принадлежат, потому что они, поэкскурсировав по Божьему Миру, по миру Божественной Любви и Правдивости, возвращаются назад в свой мир — в мир себялюбия и лжи.
Тот же, кто понимает, что мир Пророков, Святых и Ангелов — это место его жизни и смерти, не возвращается, а если по слабости и отступает назад, то горько кается в этом, плачет, молит Бога, чтобы ему даровали силы и крепость держаться, беречься и двигаться вперёд. Это совершенно другое дело. Он просто ребёнок в Божьем Мире, ребёнок, который растёт.
Люди же, которые экскурсируют, они не движутся и не отступают, они возвращаются. Они возвращаются, потому что место их жизни и работы находится в человеческом мире. Именно в нём они добывают свой хлеб, именно в нём живут, а экскурсиями, вылазками занимаются в свободное от работы время. То есть обеспечение своего тела и духа они получают в том месте, в каком действительно живут; в том же месте, которое их не кормит и не поит, а просто развлекает, они являются на время.
Пророки, Святые и Ангелы живут в Божественном Мире — в мире послушания Богу, это Их мир, Их дом, Их воздух, пища и одежда, Их работа и служение. Они живут послушанием в полном смысле этого слова. То есть Они едят и пьют послушание, одеваются и укрываются послушанием, обеспечиваются всем необходимым только с помощью послушания, а не заработками на ферме, на заводе, на базаре, или где-нибудь ещё. Они есть воплощение заповеди: «Не заботьтесь о том, чтó вам есть и чтó пить и во чтó одеться, а только о том, чтобы вы были послушны Богу, а всё необходимое приложится».
Экскурсанты так жить не могут. Они заботятся о своём теле и духе, а не о послушании Богу, а экскурсиям и созерцаниям Божественного Мира отдают свободное от насущных забот время. Но как выезжая на экскурсию, например, в лес, на природу, человек за день может пропáхнуться дымом костра, лесным воздухом, запахом животных, с которыми общался, и кому-то на мгновение показаться природным жителем, — так начитавшийся священных писаний и наслушавшийся ангельских проповедей человек начинает мнить о себе, а другие думают о нём тоже самое, что он причастен к жизни Пророков, Святых и Ангелов, то есть что он участник Высокой Божественной Жизни, в то время как на самом деле он никакого непосредственного отношения к Ней не имеет. Таких людей для чего-то допускают созерцать жизнь Божественного Мира, может быть в надежде на то, что они всё-таки войдут в Него, раз имеют склонность посещать именно Эти места, — но созерцают они Их только издали, внутрь их не пускают, потому что в Царство Божие не пускают созерцателей и соглядатаев.
В Евангелии перечислены условия, при которых человека допускают в Царство Божие, дают ему пропуск туда: нужно быть нищим, милостивым, плачущим, алчущим правды, чистым сердцем, миролюбивым, изгнанным за правду и проч., — очень многим нужно быть. И перечислено каким быть нельзя: нельзя быть богатым, злобным, гневливым, похотливым, жадным и т. п. А ведь люди, которые ездят на экскурсии в Мир Божий, не избавляются и не собираются избавляться от животно-человеческих качеств и не приобретают качеств Божественных, они какие есть, такие и остаются. Вóт какова разница между одним родом людей и другим.
Мы знаем, что экскурсия — продажное дело, экскурсию невозможно посетить бесплатно, за неё надо платить, платить за услуги экскурсовода, за труд писателя, лектора, проповедника, не говоря уже о поездках, паломничествах, о всяких других формах и средствах. А если это продажное дело, то мы знаем одно условие всякой торговли, которое заключается в следующем: продавцы предлагают всегда только то, что купят обыватели, а обыватель покупает только то, что ему приятно, а не отвратительно или страшно, только то, что его радует, а не пугает или мучит, приятно удивляет, а не возмущает, развлекает, а не отягощает. Допустим, если кто-то хочет посетить непролазные джунгли, ему покажут их только издали, потому что если он увидит их близко и расскажет другим людям, то больше никто не поедет на такую экскурсию и продать её уже будет невозможно.
То же самое происходит и на экскурсах в духовно-нравственный мир. Людям во всех книгах и проповедях духовно-эзотерического характера подаётся только то, что не страшно слышать и видеть, только то, что приятно, удивительно, любопытно, интересно, тщеславно, — все неприятные, страшные, пугающие, ужасающие, кровавые, мучительные, жертвенные моменты устраняются, иначе человек больше не отправится на такую экскурсию, ему станет дурно. По этой причине картина духовно-нравственного мира постоянно искажается, эти искажения уже давно стали традицией, то есть человек уже давно не видит жизни, какая она есть, он видит только её часть, причём часть приукрашенную, загримированную, выдуманную. Если мы поедем на экскурсию в места обитания дикого племени, то нам не покажут, ка́к растерзывают и съедают человека, — точно так же людям никогда не показывают, как Бог растерзывает и сжигает в Огне Своего Гнева преданные Ему души Своих Сынов.
Единственный морально-этический вывод, какой можно сделать из всего выше сказанного, заключается в том, что каждый экскурсант должен просто знать, ктó он такой. Если он не может переменить своей жизни, если он не ищет своего места, места своего служения, если всю свою жизнь он хочет лишь экскурсировать и ”познавать” мир, — то пусть хотя бы знает, ктó он такой, пусть не возносится, не зазнаётся, не гордится собой, а тем паче не презирает других людей.
Когда к экскурсантам приходят Пророки, они Их изгоняют, дабы Те не портили им жизнь, не омрачали прекрасные картины духовной жизни. На экскурсиях экскурсанты делают фотографии, зарисовки, записи, они их привозят домой, вешают на стене, ставят на полках, рассказывают и читают друзьям и говорят: «Вот здесь мы были, посмотрите, какой вид, а вот какой пейзаж …». — Пророк же приходит и говорит: «Вы не видели там всего, вам не показали, кáк там издеваются над людьми, над детьми, как рушат семьи, уводят в рабство, отлучаютот Бога, оскверняют Природу, развращают души». — И экскурсант говорит: «Уйди, замолчи, не отравляй нам жизнь, жизнь прекрасна, а ты просто пессимист и неудачник».
Пророк отличается от экскурсовода тем, что показывает плохое, которое обессмысливает хорошее. Экскурсовод отличается от Пророка тем, что всегда показывает только хорошее, приятное, благообразное и этим искажает жизнь. Пророк всегда говорит о плохом, но не для того, чтобы искажать жизнь, а для того, чтобы выправить представление о жизни, сформированное экскурсоводами. Когда мы вкусим всей горечи, какую не вкусили раньше, и вытерпим её до конца — мы выправимся, и Пророк больше не будет кричать об одном зле — мы будем видеть в жизни и хорошее, и плохое, и приятное и мучительное. А до тех пор будет только одно: «Лишь только начну говорить — кричу о насилии, вопию о разорении», [i] — то есть не вижу ничего, кроме плохого.
Так что экскурсантам нужно себя знать. И если они уж не могут преодолеть своей трусости и стать участниками Божественной Жизни, то пусть, по крайней мере, хотя бы это знают и с почтением относятся к Пророкам, Святым и Ангелам, и не только к мёртвым, но и к живым, потому что они очень хорошо почитают и ублажают мёртвых, которые уже не кусаются, а живых боятся или ненавидят, потому что у тех есть зубы правды и жала обличения. Человеку всегда полезно себя знать. Знать он должен себя для того, чтобы знать своё место, знать, гдé он может открыть рот, а гдé ему лучше помалкивать, чтобы не возбуждать Гнев Божий. Потому что одно дело разглядывать жизнь Порфирия Корнеевича Иванова, то есть приехать к нему на экскурсию и, стоя в шубе, смотреть, как он ходит по снегу и по морозу в трусах, а другое дело сидеть с ним в трусах на морозном снегу — это совершенно разные вещи.
Экскурсии в Божественный Мир говорят нам о том, что иной человек всё-таки хочет как-то быть причастен Божьему Миру, он почему-то экскурсирует именно в эту сторону, потому что другие, у которых нет тяги к Божьему Миру, экскурсируют в Африку, или Южную Америку, или по океанам, или на Северный Полюс и т.д., а вот иного человека тянет именно сюда. Но цивилизация настолько ослабила его, изуродовала и искалечила, что у него нет сил быть участником Божественной Жизни, у него нет сил терпеть муки ради Высшего Смысла: сидеть на снегу, голодать, бездомствовать, полагаться на Божью Волю, терпеть одиночество, годами жертвовать жизнью ради ближних и дальних, искупать свои и чужие грехи, следуя за Пророками, Святыми и Ангелами, жить дикой духовной жизнью, в которой никакой цивилизации нет, а есть только твоя душа и Душа Бога, — у него нет на это сил. И тем не менее его тянет, и он приходит или приезжает как бы немножечко погреться у первобытного костра Духа Божия, а погревшись, говорит: «Ну всё, мне пора домой, а то я здесь погибну». — Поэтому если бы эти люди знали себя, знали, чтó они собой представляют и со смирением переносили вот такое своё жалкое положение, то Бог бы миловал их, жалел бы, они бы чувствовали Его сочувствие. Но из-за того, что они ещё и надмеваются, да ещё и отгораживаются от боли смирения наркотиком надменности и гордыни, то вызывают у Бога лишь негодование и отвращение.
Для того, чтобы понять себя, человек должен взять на выбор две книги: экскурсионную и истинную. Когда мы берём экскурсионную книгу, мы видим только прекрасные, увлекательные, радостные стороны Божественного Мира, испытываем положительные переживания и светлые мечты. А когда мы открываем, например, Добротолюбие, то видим, что эта книга — просто топор, топор, который говорит: «Отсеки от себя всё то, что мешает тебе слиться с Богом и Вечностью», — и надо себя просто рубить и кромсать, потому что в нас оказывается столько помех, что этот топор должен работать в течении трёх лет безостановочно, чтобы отсечь от нас всё, что́ не угодно Богу. А потом нужно ещё три года для того, чтобы вернуть в нас всё необходимое, то, чего не достаёт или загрязнено цивилизацией.
Одним словом, нам предлагают или экскурсию по достопримечательностям Божественного Мира или операцию в хирургическом отделении, операцию по удалению наростов цивилизации в нашем духовно-нравственном организме, а также по промывке всего организма от инфекций цивилизованной жизни. И когда человек откроет две таких книги, то, если он слаб духом, если он действительно покалечен безвозвратно, он испугается этой духовно-нравственной хирургии, всего этого кроваво-слёзного процесса, который будет над ним происходить. Но если он преодолеет страх и обратится к Богу с просьбой сделать над ним эту операцию и, конечно же, не сбежит в убежище экскурсий, обрядов, бессмысленного чтения, разговоров и проч., Бог хоть в какой-то степени исцелит и спасёт его.
Надобно знать, что даже самый слабый человек всегда пригождается Богу и никогда не может быть Им выброшен. Он будет проверен, обследован и очищен Богом, как врач обследует и очищает больного, но он никогда не будет отвергнут, ему найдётся место, он будет хоть что-то делать для блага общей жизни. Потому что милости Господней нет предела, Бог может пожалеть любого человека, найти ему место в соответствии с состоянием его здоровья, силами и способностями. Человек не знает о такой милости Господней, он боится Бога нехорошим, порочным, тёмным, мирским страхом, и тем не менее его тянет к Божественному Миру, он читает о Нём, слушает проповеди, но — никуда не движется.
Для того, чтобы не только узнать себя, своё место и своё положение, а чтобы ещё и жить согласно этому положению, нужно периодически хотя бы открывать и почитывать истинные книги. Я имею в виду Добротолюбие. Знакомиться с этой энциклопедией духовно-нравственной хирургии нужно для того, чтобы помнить, чтó ты можешь, а чего не можешь. Потому что в духовных экскурсиях человек настолько воспаряет ввысь на крыльях своих духовных фантазий, что думает, будто может всё, понимает всё, объял всё и вместил всё. Когда же он откроет Свод практической духовно-нравственной хирургии и увидит, какой ценой обретается послушание, какой ценой избавляются от своеволия, он сразу увидит, чтó он собой представляет в действительности, и крылья его сразу оплавятся и он тут же приземлится на своё место. Это нужно периодически делать, чтобы не слишком высоко возлетать.
Вы спрашиваете о том, кáк отличить экскурсионные книги от истинных книг?
Экскурсионные книги могут быть совершенно различного характера, они обладают величайшим разнообразием, многогранностью, глубиной, широтой и высотой. Я никогда в них не рылся, никогда не занимался экскурсиями, поэтому имею об этом только общее представление. Но принцип мне понятен. Независимо от того, о чём говорится в этих книгах, в них не даётся дельных руководств, непререкаемых заповедей, жёстких правил, строгих этических норм — это книги общепознавательного характера. Но как только мы открываем книгу практическую и нам подробнейшим образом говорят о том, чтó нам нужно делать и чего делать нельзя, кáк себя вести и кáк себя не вести, как следить за своими мыслями и чувствами, как жертвовать собой ради других, — это книги хирургического характера, книги, следование которым изменит нас, а значит даст возможность войти в Божественный Мир и быть Его участниками, а не созерцателями.
Существует ещё много духовно-технической литературы, которая пошагово объясняет человеку, чтó ему нужно делать со своим телом и духом, чтобы, якобы, войти в Божественный Мир. Это книги занимают какое-то отдельное место, я даже не знаю, куда их отнести. Они, наверное, относятся к телесно-духовной медицине, но не духовно-нравственной хирургии. Добротолюбие же и подобные ему Писания являются духовно-нравственной хирургией.
Читая Книги духовно-нравственного характера, видя в них описание качеств, которые надо приобрести или очистить в себе ради приближения к Богу, а также качества, от которых надо избавиться, — нам становится стыдно за своё обычное повседневное поведение. Когда же мы читаем описание какой-нибудь медитативной техники, или красот, глубин и вершин Божьего Мира, нам не становится стыдно, нам просто интересно, любопытно, увлекательно или скучно. Когда мы читаем Добротолюбие, нам становится и стыдно и совестно, мы можем начать плакать, раскаиваться, какие-то слова настолько пронзают нас, что мы не удержимся на ногах, мы станем на колени, склоним голову до земли и скажем: «Прости меня, Господи, я совсем не думал, что я вот такой, вот так поступаю, что я настолько плох и отвратителен для Тебя».
Вóт чем отличаются книги. Есть книги, которые учат нас заботиться о нашем телесно-духовном покое и здоровье, и есть Книги, которые учат нас достигать нравственной чистоты, покоя Совести, сердечной невинности, умственной простоты, чтобы быть приятными, любезными Богу, драгоценными для Него, чтобы Богу от нас не было противно, чтобы Ему было спокойно рядом с нами, независимо от того, больны мы телесно или духовно или здоровы.
Вы спрашиваете: Какого здоровья нужно достигать прежде: физического, духовного или нравственного ?
Чтó тут можно сказать ? Человек покалечен цивилизацией во всех отношениях: он оторван от Бога и от Природы, а значит нравственно болен, он исполняет не Волю Бога и не Веления Природы, а волю правителей цивилизации, а значит болен и телесно и духовно, так как служение любой власти, кроме Власти Бога, делает человека калекой во всех отношениях. Возможно в тяге человека к медитативной технике, к системам оздоровления физического и духовного организма проявляется его желание вернуть себе первозданное физическое и духовное здоровье, якобы, в надежде на то, что потóм он начнёт очищаться нравственно. Потóм… Но для нравственности не существует ”потóм”. Конечно же, в какой-то степени нужно оздоровить себя и телесно и духовно, потому что от этого зависит наше чувствование Бога, потому что Бога мы чувствуем через нервную систему, а нервная система связана с телом и духом, и если тело и дух больны определённого рода болезнями, или загрязнены, мы не сможем ясно понять, чтó говорит нам Бог, поэтому, да, нужно заниматься и физической и духовной перестройкой своего организма, но лишь в подчинённой степени, в степени подчинённой нашему нравственному состоянию. Здоровое тело и здоровый дух нужны лишь нравственной чистоте, бескорыстию, любви, милосердию, правдивости, послушанию, самоотверженности. Если же, не имея всех этих качеств, вы будете заниматься телесным очищением и духовным оздоровлением, нравственное ваше существо будет продолжать зарастать грязью, то есть вам при самом великолепном физическом и духовном самочувствии будет стыдно и совестно перед Богом, потому что Стыд и Совесть — это не телесные и не духовные, а нравственные источники, и человек прежде всего должен думать о том, чтобы избавиться от мук Стыда и угрызений Совести, то есть чтобы не быть ничем никому должным, чтобы Бог его ни в чём не упрекал, не укорял, не осуждал, не обвинял, потому что вынести Его укоры и осуждение не может ни больной, ни здоровый человек.
Для физического и духовного организма достаточно, чтобы они имели силы исполнять Волю Бога. Вот и всё. А вот нравственным своим очищением надо заниматься очень долго, очень скрупулёзно, по тысячи раз проверяя себя, беспрерывно наблюдая за отношением Бога к тебе,[ii] чтобы по Его Взгляду видеть себя-истинного, а не довольствоваться собою-ложным.
Всё Добротолюбие направлено на очищение нашей Совести и избавление нас от Стыда перед Богом, а телесно и духовно заповедует лишь не объедаться, то есть не пить и не есть лишнего, не смотреть и не слушать лишнего, не делать и не говорить лишнего, а также освобождаться от прежде накопленного лишнего. И тогда при любых силах, при любых способностях человек сможет служить Богу, служить благу. Но при нравственной грязи, с нечистой Совестью, тайной наглостью, замаскированным своеволием и откровенным бесстыдством при любом физическом и духовном здоровье никто не сможет Ему служить, потому что Он просто не подпустит к Себе нравственно грязное и лживое существо. Вóт в чём здесь всё дело.
Телесные и духовные силы потому и отнимаются у человека, что человек нарушает Волю Бога. Человек потому и заболевает телесно и духовно, что нарушает Волю Бога. Поэтому ему никак нельзя лечить и укреплять своё тело и дух раньше, чем он очистит свою нравственную сущность. Пока он Волю Бога не полюбит больше своей воли, пока Отношения с Богом не станут для него дороже жизни, ему вообще не нужно ни о чём думать. А вот когда он полюбит Волю Бога больше своей, отречётся от своей, подчинит её и пойдёт ради Её исполнения на всё или обретёт состояние готовности пойти на всё, — вот тогда ему Бог и подаст и телесные и духовные силы в той мере, в какой они необходимы для нравственного служения Богу. А если заниматься возвращением себе телесных и духовных сил при нравственном запустении, при нарушенной или вообще отсутствующей связи с Богом, то придёшь лишь к тому, что возвратишь себе орудия, с помощью которых будешь продолжать нарушать Волю своего Истинного Отца и губить свою жизнь.
________________________________
[i] Ср. Иер. 20,8: «…Лишь только начну говорить — кричу о насилии, вопию о разорении».
[ii] «Очи мои всегда к Господу...». — Пс.24,15.