Отрывок из 3х томника (2 том, часть 5, глава 4).
Не узнавал Никита, берег. Каким он представлял из книг, рассказов взрослых, сверстников, кто побывал здесь раньше — был тот другим. Он никогда не отдыхал на море и, снилось, что мечта — осуществилась. Хотел увидеть чаек. Ему однажды — показали чайку, в низовье Дона залетевшую с Азова. Она понравилась — запомнилась, подумал:
— Наверно, больше не увижу!
Он испугался — её крика. Вначале думал — рядом с малышом, случилось — что-то, стал озираться, испугавшись — того ища. И не нашёл.
Однажды, он не понял — снилось или внезапно накачали — препаратом, был — в странном одеянии, похож на птицу. Хотя, той быть — мечтал.
Как и сейчас — вновь превратиться в человека…. Ему ведь — это обещали.
Снилось — будто был снова человеком, а одеяние — для маскарада.
И берег этот, будто знал он — раньше. Хотя не узнавал — местами. Всё те же — скалы, лишь казались — выше, с другим оттенком, может быть — другие.
Хотелось — в воздух взмыть и, рассмотреть — с привычной высоты, но нечто — сдерживало, так же. С первых секунд — не понял, что мешает — возможно, внимания не достаёт — сосредоточиться. И озираясь — птицу большую, схожую с ним — незнакомую, неожиданно он увидел. Она — два круга сделала над бухтой, где он стоял, его — выслеживая, будто. Мелькнула мысль — ошеломив:
— Нигде — нет чаек! Не видно — ни одной кричащей птицы, как плачущий ребёнок или смеющийся. И, что за птица — огромная такая? Зачем — кружилась надо мною? Двойник — возможно, мой?! Или мой ангел, прилетел ко мне? — Приснилось — это всё, во сне?
К берегу — ближе подойдя, он, успокоился — частично, видя — птица улетела. Кристально чистая вода морская, словно слеза — прозрачная, звала в себя — манила, успокаивала. Хотя — тревога оставалась.
Всё — то же море, но чужое — мрачное и, не искрилось, не фосфоресцировало в свете лунном — созданной дорожке. Сквозь дымку пробиваясь, по небосводу — рассыпались звёзды. Он — чувствовал — привычный лёгкий ветерок — морской. Обвеивал — как раньше, не единожды. Много — привычного, хотя он понимал — чужое, ведь это — сон, здесь не был — раньше.
Смотря по сторонам, в тревоге и раздумьях — заковылял от берега. Чем дальше — отходил от моря, усиливалась в нём — тревога. Был — беспокойнее, было ему — тревожнее.
— Скоро — появится ручей! — себя пытался — успокаивать, немного удивляясь — откуда знает он, идя по тропке — незнакомой.
Ручей был, как и всё — другим, рекою полноводной с крутыми берегами. Поняв, Никита осмотрелся — вокруг себя, в испуге, не понимая, что здесь происходит. Всё было так же, как и раньше, и, в то же время — видоизменённое.
Заковылял вперёд — быстрее. В такт стуку — бьющегося сердца. Добрался быстро, где любил сидеть и, наслаждаться — прохладой и журчанием ручья — с водой холодной, особенно, когда бывало душно. Он жил не далеко, отсюда это место — видно.
И он увидел — то, что ожидал, боясь — надеясь, этого не будет. — Жилья — не видел, и охранников. Стоял — один. Стало темнее. Закрыли звёзды — облака. Если и было — где-то, то — знакомое. — Не здесь, возможно — в другом месте.
— Быть может, я ошибся? — подумал. — Заблудился. Но тут же, мысли — те, отмёл. Здесь было всё — не так, и заблудиться он, не мог, как и уйти — на лапах, далеко — с когтями.
Может, не снится?
Стоял, в отчаянии — не знал, что делать. Оторопев, облокотился — в беспомощности, на поваленное дерево. По сторонам смотря — надеялся, что это — всё же сон, а не действительность. Что он проснётся и, вернётся — в раннее существовавшую реальность.
Присел на дерево — почувствовал, что тёплое оно. Отметил — автоматически, и не придал — значения. Понурив голову — задумался и, растерялся. Стало — светлее, как — на севере, где ночи белые. Полярные.
Открыв глаза, не мог придти в себя. Он находился — вновь в гнезде (?). По-видимости — наступило утро. И потянувшись — вновь прикрыл глаза и, к удивлению большому, почувствовал себя — песчинкой в урагане, попавшей — в жуткий вихрь, его унёсший — моментально, куда-то — в неизвестном направлении. Вдаль — от планеты.
Он, дышит — в стратосфере?
От неожиданности, удивления — перехватило вмиг, дыхание. — Что, почему с ним — это происходит? Он, второй сутью — был спокоен, словно, с ним было то — не в первый раз.
Такое было — разве, раньше?
Мимо него, с огромной скоростью — планеты, звёзды проносились, мелькали астероиды, андроиды, кометы, и странные тела — о них он не имел понятия и представления. Почувствовал — от скорости сопротивление, словно — в среде воздушной, кто-то рядом — невидимый, пронёсся.
Время исчезло — растянувшись, на срок огромный — неопределённый. Исчез — не только свет, и тьма. Исчезло — всё, кроме души, сознания и нитей разума. — Чего-то большего — чем жизни осознание. Струны, мембраны связывающие.
Во сне, ему — привиделся, мужик огромный с топором, гонявшийся за ним — по полю.
Мужик огромный — с бородою, через всё поле — напрямик несясь, злясь — торопился. Одной рукою — нёс топор. Он зол был, тих. В его улыбке, напряжение — мгновение…, и цель свою — догонит он. И это, вряд ли сон.
Седые волосы — густые, висели — клочьями. Глаза — смотрели вдаль, зрачки — пустые, без дна глубокого. Слеза катилась — медленно и скупо, словно, с осколка — части души расколотой, когда-то, кем-то.
Бежал Никита и, упал. Упал и более — не встал. Лил дождь — ласкаясь, позабыв о громе. И солнце — улыбнулось, прощаясь с жертвою — лежащей.
Один лишь взмах и, тот — Герой! — Доволен — сам собой! И гром — не грянул, солнце — светит, нет осуждения — тому. Никто — за подлость не ответит. Почёт и слава мужику!
— Он — топором по шее! Словно — врагу.
Не полюблю врага. Не полюблю! Я неприемлю эту истину!
Если ты — высунешься, догнать тебя, мужик — сумеет, и честь твою — затмит враньё. Вокруг тебя — сгустятся тучи, «друзья» — не станут замечать, И обвинения — так жгучи, всё для того, чтобы — тебе страдать.
Им обсуждать — в курилке и на кухне.
И все вокруг — как он, танцуют, и поздравляют и ликуют! Победный танец крови — на твоей спине, и взгляд — устало-честный.
— Как жаль, что кажется всё мне! — воскликнул он, прибавив ходу.
Он лишь задел Никите — топором по шее. Вскочив, он побежал, а тот, за ним. Та, не бежал он — сроду.
И вот — догнал почти, но — оступился и, упал. Воткнув топор — в лодыжку, набив на лбу — о камень, шишку. Тропинка — кровью обагрилась, и застонал — от боли он. И, это — также был, не сон?
Догнать Никиту — не получилось. Кто помешал ему? И почему? Быть может, всё же — это снилось?
— Твоя — выходит, воля — мне судьба! — себя виня — воскликнул тот. — Прости, коли сумеешь! — опомнился, моля, — себя кляня.
Тогда, Никита — точно понял, что это — снился страшный сон.
— Теперь осталось мне понять, к чему был он — спросил себя. Ведь понимаю, не бывает просто — ни снов, ни счастья — ничего. Предупреждение? Но, от чего?
Наверно — накопилось, что-то — слилось, сомкнув — боль, душу. Мысли недовысказав — в желании зависнув, всё выразить — желая сразу, увиденное — рассказать.
Ему ведь было — на меня, плевать. Хотел догнать, чтобы, кому-то — боль отдать; устал носить — с собою. Я, просто — подвернулся. Пришлось мне — убегать, хотя, ни в чём я — не был виноват. Лишь только — высунулся.
Почувствовал того — всем организмом. А кроме этого, внезапно понял — попал в среду, в которой не было — не только измерения, и времени, да и вообще понятия — подобного.
Внутри себя слышал я — слова:
— Простить себя? Нелепо! Зачем же — позволять себе идти — путём обратным и, против сил — смотреть, как растворяются мечты? Увидеть то, что и врагу не пожелаешь — познать вновь, что давно сам знаешь, отталкивая правду, словно вновь — в аду, затем, в чистилище….
Не вырваться — из общества негодных душ, преступных. Таким — сам можешь оказаться, ища судьбу — вместо мечты. Народ достоин — своего правителя.
— Что это? — думал он, обеспокоенно. — К чему — эти слова? Что ими — мне сказать желает, кто-то? Как мне — понять те, правильно — им внять? Ведь прозвучали — те во мне, с желания чьего-то…, позволения, и вряд ли — несамостоятельно, лишь так, и только.
И что потом — когда наступит мрак? И почему — вдруг стал, таким большим и, если — я ложился спать — был маленьким….
Когда-то — не был птицей, был я — человеком?
Вокруг, как будто — отвечая на вопрос, мелькание замедлилось — искры исчезли, стало темно — настолько, что он не мог — увидеть тело.
— Может, и нет меня — в обычном смысле? — Никита испугался. — Сплю я, возможно — умер? И, как — давно?
Дотронуться рукой — до ног и живота, пытался…, не получилось — у него.
Ему, вмиг стало — холодно, как в холодильной камере. Он стал дрожать — попав в озноб. Казалось — миг, одна секунда — в ледышку превратится.
— Значит, я умер, всё же — решил Никита и, вздохнул. И тут же — промелькнула в нём догадка: — Раз я дышу, то значит — жив! Ведь смерть — от сна, отличная — дыханием. Какое, классное отличие! Спасибо — мирозданию.
С огромными усилиями — воли, он — приоткрыл глаза. Ударили — лучи, проснувшегося солнца — радости, наглядно подтверждая, что жив он — может чувствовать. — Что происходит и, дышать. Вновь оказался — в гнёздышке уютном, словно — не уходил оттуда. И не было — той, незнакомой местности, как и его полёта — в неизвестности, и «разговора с кем-то» — мужика.
Зажмурившись, он — ничего не испытал и не почувствовал. Лишь темнота — окутала на миг, и продолжалось так — всё время, пока не поднял веки, не открыл глаза. На этот раз он, к радости, себя увидел — в комнате на Циолковского — в своей постели, дома — в посёлке В-Горняцком.
Тревога — постепенно отошла. Вернулся к ней — частично, во время моциона, перебирая в памяти — недавнее пережитое, не самое приятное. Он понимал, что сны и совпадения любые — не случайны, за ними следуют всегда — последствия и факторы, предупреждающие в чём-то.
Понять пытался — сон, к чему приснился он? Но, как не силился, не понял.
Наверное, лишь потому, что жив и дышит, чувствует, что происходит. Словно и не было — той, незнакомой местности, как и полёта — в неизвестности, и разговора — с кем-то.
Бывает так, что, вроде бы — проснулся, но спишь — на самом деле. Хотелось — в детство бы вернуться. Реальность — изменённая. Чем отличаются — фантазия мечты, от настоящего? Воспринимающей реальности и созерцания, без приукрас действительности — к грани понимания.
В стекле мелькала — дальняя дорога, от Краснодара на Кавказ. Тревоги и переживания — всё впереди, и в этот раз.