Продолжение
Важнейшей обязанностью, возложенной государством на казаков Терского левобережья, являлась обязательная военная служба. На первоначальном этапе, когда еще не выработалась четкая регламентация отношений между казачеством и Кавказской администрацией, служащим считалось все мужское население станиц. Зачастую юноши становились в строй, достигнув 15-летнего возраста и выходили в отставку, когда уже просто не в состоянии были исполнять служебные обязанности по здоровью или по возрасту. Но и в этом случае с действительной службы казаки переводились на внутреннюю и круглосуточно охраняли свои станицы. В 1830-х гг. военное командование пришло к выводу, что «число служащих казаков не соответствует уже народонаселению». Поэтому генерал-лейтенант А.А.Вельяминов предложил зачислять всех казаков, достигших 20-летнего возраста на строевую «и продолжать оную двадцать пять лет, по истечению сего срока поступать на внутреннюю службу, а в 60 лет от всякой службы освобождать».
В силу ряда принимаемых мер предполагалось, что «правительство будет иметь на службе казаков, сколько без лишнего отягощения возможно, и наконец, отвратятся многие злоупотребления, проистекающие от недостатков основательного постановления относительно времени поступления казаков на службу». Но, достигнув 60-летнего возраста, на левом берегу Терека, вопреки различным постановлениям, не уходили на заслуженный отдых, а продолжали исполнять «по необходимости… внутреннюю службу». Так, в марте 1840 г. в терско-семейных станицах на внутренней службе состояло стариков, чей возраст превышал 60 лет: в станице Каргалинской - 2 урядника, 11 казаков, в станице Дубовской - 1 обер-офицер, 7 казаков, в станице Бороздинской - 1 урядник, 4 казака. Итого, только в трех низовых станицах 1 обер-офицер, 3 урядника и 22 казака находились на внутренней службе после установленных сроков. В дальнейшем подобная тенденция продолжилась, что видно из документа, составленного в октябре 1842 г., в котором представлены все казачьи офицеры, находившиеся в это время на внутренней службе.
В Моздокском полку зафиксированы следующие военнослужащие, обладавшие правами личного дворянства: 65-летний есаул Василий Тихонович Панченков, из казачьих детей. Старообрядец из станицы Наурской; 58-летний сотник Тит Максимович Назаров, из казачьих детей. Православный из станицы Наурской. Награды: бронзовая медаль “В память Отечественной войны 1812 года”; 52-летний сотник Фёдор Михайлович Панкратов, старообрядец из станицы Наурской. Награды: орден “Святой Анны” 4-й степени с надписью “За храбрость”, знак отличия Военного ордена “Святого Георгия” под №?, серебряная медаль “За взятие штурмом Ахульго 22 августа 1839 г.”; 53-летний хорунжий Константин Севастьянович Янков, из казачьих детей. Православный из станицы Наурской. Награды: орден “Святой Анны” 4-й степени с надписью “За храбрость”, орден “Святого Станислава” 4-й степени, шейная серебряная медаль “За храбрость”; 61-летний хорунжий Иван Наумович Колпиков, из казачьих детей. Старообрядец из станицы Калиновской. Награды: знак отличия Военного ордена “Святого Георгия” под №?; 51-летний хорунжий Пётр Денисович Кречетов, из казачьих детей. Православный из станицы Ищёрской.
В Гребенском полку на внутренней службе находились: 55-летний сотник Максим Иванович Золотов из казачьих детей. Старообрядец из станицы Червлённой. Награды: орден “Святой Анны” 3-й степени с бантом, орден “Святой Анны” 4-й степени с надписью “За храбрость”, орден “Святого Станислава” 3-й степени, знак отличия Военного ордена “Святого Георгия” под №28262 (181? г.), серебряная медаль “За взятие штурмом Ахульго 22 августа 1839 г.”, шейная серебряная медаль “За храбрость”; 54-летний сотник Иван Денисович Андреев из казачьих детей. Старообрядец из станицы Червлённой. Награды: знак отличия Военного ордена “Святого Георгия” под №11120 (181? г.); 53-летний сотник Иван Сергеевич Сергеев из казачьих детей. Старообрядец из станиицы Червлённой; 62-летний зауряд-сотник Иван Васильевич Вилков из обер-офицерских детей. Старообрядец из станицы Новогладовской. Награды: орден “Святой Анны” 4-й степени с надписью “За храбрость”; 53-летний хорунжий Степан Тихонович Евдокимов из казачьих детей. Старообрядец из станицы Щедринской. Награды: знак отличия Военного ордена “Святого Георгия” под №56017 (1828 г.), серебряная медаль “За турецкую войну. 1828, 1829”, серебряная медаль “За взятие штурмом Ахульго 22 августа 1839 г.”; 53-летний хорунжий Кузьма Антонович Кубинёв из казачьих детей. Старообрядец из станицы Старогладовской. Награды: знак отличия Военного ордена “Святого Георгия” под №45420 (с 1826 г.), серебряная медаль “За турецкую войну. 1828, 1829”.
В Кизлярском полку на внутренней службе находились следующие офицеры: 65-летний есаул Пётр Данилович Зубков сын отставного знаменщика. Православный; 47-летний есаул Константин Илларионович Аверьянов сын войскового старшины. Старообрядец; 43-летний сотник Дмитрий Андреевич Попов из казачьих детей. Православный. Награды: орден “Святой Анны” 4-й степени с надписью “За храбрость”; 43-летний зауряд-сотник Емельян Сергеевич Назаров, сын войскового старшины. Старообрядец; 59-летний хорунжий Амбарцум Парсаданович Шергилов. Из дворян григорианского исповедания. Награды: бронзовая медаль “В память отечественной войны 1812 года”; 53-летний хорунжий Эльмурза Сулейманович Максютов из татарских мурз. Магометанин; 48-летний хорунжий Кирьян Леонович Львов из казачьих детей. Православный. Награды: знак отличия Военного ордена “Святого Георгия” под №57260. (1828 г.)
Таким образом, в трех старейших иррегулярных полках Северного Кавказа на внутренней службе находилось 11 офицеров, 4 из которых превысили 60-летний возраст, но продолжали руководить нижними чинами на протяженном Терском кордоне и Астраханском тракте. Еще 2 кизлярских офицеров не достигли 45 лет, но вышли из состава действующих сотен, что возможно свидетельствует о пошатнувшемся здоровье или же об острой нехватке опытных кадров в низовьях левого берега Терека. Вместе с тем, большинство офицеров на внутренней службе получили боевые отличия и имели правительственные награды, включая редкие несмотря на то, что вышли из простых станичных семей. В отличие от кизлярцев, 5 из которых вели происхождение от местной многонациональной знати, чьи родители уже имели соответствующие заслуги перед Российским правительством. Прекрасно видно, что “социальный лифт” на левом берегу Терека действовал и вполне успешно и некоторые из офицеров стали родоначальниками целых военных династий в нескольких дальнейших поколениях.
Продолжение следует. Подписывайтесь на канал, ставьте лайки, будем вместе продвигать честную историю.