31 декабря 2005
Люди по-разному проводят дни своего рождения. Тут уж кто во что горазд. Кто вовсе не отмечает, кто печёт торт и зовёт друзей, кто устраивает что-нибудь незабываемое, сногсшибательное и крышесносное – и так каждый год. Незабываемым мог бы считаться только прошлый мой день рождения, когда я, проснувшись утром с Мишей, с ним же поругалась так, что на этом мы и расстались. До того я отмечала свои праздники традиционно – с мамой, папой, одноклассниками и тортом. Торты мама всегда пекла замечательные.
На этот же день рождения сволочь Васильева гарантировала мне, что мы пойдём в её компанию – весёлых курьеров, развозчиков суши и расклейщиков объявлений. Я, со своим педагогическим институтом и подработкой в виде решения задачек и примерчиков с двумя первоклашками, была среди них практически интеллигенцией. А так хотелось просто и даже тупо, но весело встретить Новый год, накануне которого мама меня и родила. Говорила, что чуть ли не под бой курантов. Немного не дотянула. Вчера же сволочь Васильева сказала, что планы меняются, что её Федечку какие-то крутые знакомые попросили последить за их хатой с цветами, рыбками, морской свинкой и белочкой дегу, пока они отвалят встречать 2006-й где-то на море. Конечно же, Машка рассчитывала на неделю безумной страсти со своим Федечкой в этой пустой квартире, а в перерывах – на просмотр киношек на огромном плазменном телевизоре. Все тридцать три удовольствия, кому тут понадобится Женя.
– Свинку не напугайте стонами, – мрачно сказала я.
– Ну Жень, ну сходи с моими без меня, – заныла Машка. – Ты мне подруга или как?
– Это ты мне не подруга. Знала бы я – к маме бы уехала. И с однокурсницами уже не договоришься, у всех свои планы.
– Жееень…
– Вали-вали к своему Федечке. Помни о свинке, они ранимые…
Сегодня Машка уже ушла, её тётка готовилась к пенсионному сабантуйчику в соседней комнате и пригласила меня помочь, а потом и поучаствовать. Когда она сказала, что у меня чудесный голос и наверняка я неплохо пою, так что вечером за столом смогу их этим порадовать, – я облилась холодным потом. И ответила тётке не то чтобы грубо, но ей так показалось. Она надулась, и я вернулась в нашу с Машкой комнату, понимая, что и Васильева мне не друг, и от её тётки надо бежать, роняя тапки. И ещё – что у меня день рождения, а я без подарка, одинока и несчастна. Включив компьютер, я обнаружила, что Ильи в сети нет. Это меня добило. Он обещал, что будет. Я же спрашивала его – наверное, ты с утра в предновогоднем настроении, родственники, все дела? А он ответил, что будет один, к празднику относится спокойно и мандаринки может жевать, не отходя от экрана. Тем не менее его не было. То сидит, пока не свалится спать на клавиатуру, то обещал быть и ушёл. Вообще он, конечно, странный. Новый год хочет встречать один. И девушки у него нет, несмотря на такую привлекательную внешность и мозги, про которые я однажды сказала: «У него такая голова, Машка», – и растопырила руки на максимум. Таких голов не бывает даже у бегемотов, но я хотела выразить свои ощущения – он умнее, намного умнее меня, а ведь и я далеко не дура. Девушки у него не было. Кроме меня, неосмотрительно влюбившейся в него непосредственно в интернете. Раньше я считала, что сетевая любовь – глупость и что это для неполноценных. Объект такой любви нельзя потрогать, поцеловать, даже голос не услышишь. Но с Ильёй мне это показалось естественным. Я не могла в него не влюбиться, а перейти из сети в реальность мы всегда успеем. Ну как только я соберусь с духом назначить встречу, ведь на ней он наверняка разоблачит меня. Что никакая я не потенциальная самоубийца и вообще много врала. Пока я это думала, ощущая себя всё несчастней, он появился. И вдруг позвал к себе в гости. Конечно, после того как я сообщила, что жизни моей конец – я же со всеми погавкалась. Назвал адрес, мол, приезжай. Пора нам увидеться.
Это было совсем недалеко. Надо же. Он столько месяцев был почти рядом… «Бельишко не по сезону», – напомнила я себе. Да, пошутила… Но… он ждёт увидеть что-то определённое – несчастное измождённое создание. А я почти такая и есть, ведь все бросили меня в мой день рождения. Вот тебе и девятнадцать, Женечка, отмечай одна. И бельё я надела самое красивое, какое имела. Не по сезону. Потом натянула джинсы и свитер с высоким воротником и рукавами длиннее моих рук. В воротник можно прятаться до самого носа, когда не хочешь выдать эмоции, а пряча кисти в рукава, ты всегда выглядишь беспомощней. Правда, мама это называла «лёгким налётом маргинальности». Зашнуровывая кроссовки на весьма тонкой подошве, я старалась сосредоточиться на внешних деталях, чтобы отвлечься от мысли, что вот сейчас впервые увижу человека, которого люблю, с которым мы столько проболтали. И если понравимся друг другу в реальности, он может стать моим парнем. Это будет куда круче, чем встречаться с Мишей из колледжа сервиса.
– Женечка, а ты куда? – Машкина тётка высунулась из кухни.
– К Маше, – соврала я. – Маша же уехала караулить квартиру, ей будет скучно одной. Да и белки дегу, говорят, больно кусаются. Спасу подругу.
Тётка махнула на меня полотенцем. Что, мол, с вами сделаешь, дурь какая-то в голове, нет чтобы чинно сидеть за столом, распевать песни и поедать оливье.
Однако когда я вышла на улицу, энтузиазма во мне убавилось. Подумала – а вдруг мы с Ильёй сейчас друг другу не понравимся? Мало ли что там было в сети. Тогда я в свой день рождения лишусь таких уже привычных отношений и буду сама же виновата – нафига попёрлась. Размышлять об этом на улице было прохладно, и я пошла в ближайший торговый центр. Бродить среди витрин и в глазах очередного картонного Деда Мороза выискивать ответ на вопрос – быть или не быть. «Монетку ещё подбрось, чучело».
Глава 5