Виталий показал хозяйке «ПМ», тускло и зловеще отсвечивающий большими неприятностями – проблемами, который на нее особого впечатления не произвел. Да и его признание в бандитизме, женщину не особо то и взволновало.
- Может вы и правда бандит, но я обычно в оценке людей не ошибаюсь.
- Не бандит, а преступник с точки зрения закона.
- И что вы собираетесь делать? Вас же обязательно найдут и арестуют.
- До этого еще далеко. А если вы мне поможете, то это не случится никогда. Кстати, вы не боитесь находиться в одной квартире с вооруженным человеком?
- Даже не знаю. Я как то об этом не думала.
- Вы меня уже очень и очень сильно выручили. Так выручайте до конца. Клянусь вам, я в долгу не останусь. У вас от мужа одежды не осталось? Мне переодеться надо.
- Осталось кое-что. Самое ценное. Вернее, для меня самое дорогое. Хотела в комиссионку сдать, но не решилась. Эти вещи о моем Борисе напоминают. Вы с ним одной комплекции. Как я понимаю, вы меня из квартиры не выпустите, пока не уйдете?
- Не знаю. А зачем вам выходить?
- В магазин сходить надо. Из еды ничего нет.
- Потерпим. Завтра сходите. Зачем вам преступника хорошей едой кормить. Давайте лучше одежду посмотрим.
Хозяйка не спускает глаз с Сударева. Любопытство так в них и светится. Это лучше, чем страх. А Виталию немного даже стыдно, когда он примеряет чужой костюм. Как будто грабит беззащитную женщину. И этот костюм, почти новый, был, скорее всего, для особо торжественных выходов. Темно-серый, классического покроя.
- По случаю в ГУМе купили. Громадную очередь выстояли. Муж одевал его раза два, не больше. А куда одевать то? Работа тяжелая и нервная. Отъездит смену и спать. - Жаль, но костюм не пойдет. К нему надо рубашку и туфли, которых у Надежды Федоровны не было. Пришлось довольствоваться спортивным костюмом, который на фоне нынешних китайских адидасов смотрелся древним, но зато не броским. Черного цвета, с белыми полосками на рукавах и воротнике. А легкая серая курточка из плащевой ткани с капюшоном смотрелась отлично и современно. Ее они в Чехословакии купили, когда по турпоездке туда съездили. Одевшись во все это, диверсант был готов к немедленному действию. Вот только час его выхода не наступил. Самое подходящее время для исчезновения из этой квартиры, и впрочем, как из города, в утренние часы пик. А еще лучше отсидеться в этой квартире пару суток, пока напряг с его поиском не спадет. И вся операция по его поимке перейдет вяло – текущий процесс, нудный и бесполезный для сотрудников.
На обед хозяйка сварила макароны, заправив их банкой дефицитной тушенки, которую достала с антресоли. Получилось много и вкусно. Не хочется напрягать хорошую женщину своим присутствием. Она и так его очень здорово выручила. И обречена сделать еще раз. Надо попросить у нее денег на тот же общественный транспорт.
- Надежда Федоровна, а вы меня деньгами не выручите? Мне много не надо. На метро, и на тот же общественный транспорт.
- И сколько вам надо?
- Сколько сможете. Но чем больше, тем лучше. Клянусь, я вам верну все до копейки.
- Как вы вернете, если находитесь на нелегальном положении. Вас же в любой момент могут арестовать. И почему вы уверены, что я не сообщу о вас в милицию.
- Кто планирует сообщить, об этом вслух не говорит. И я уверен, что вы это не сделаете. Вы же мне поверили. А будет лучше для той же самой милиции, если я с ней не пересекусь. Меня убьют однозначно. Как не звучит пафосно, но я живым не сдамся. Мне не нужны лишние мучения. Да и на этой земле меня особо уже ничего не держит. Семьи и близких родственников нет. Как и нет обычной цели в жизни. Хотя лукавлю, есть. Хочу просто жить. А там может и смысл жизни появится. Так вот, проблема в другом. У меня в пистолете семь патронов, семь смертельных пуль. А это значит, что со мной на тот свет отбудут семь человек, которые будут меня брать. А может и больше, если удастся захватить оружие противника. И эти семеро окажутся без вины виноватые. Они выполняли приказ. Вот в чем проблема моральная и для меня, и, конечно, для них. Боюсь, но это будет мой неподъемный грех. И я сделаю все возможное, приложу максимум усилий, чтобы исчезнуть без шума и крови.
- Вы страшный человек.
- Но вы-то меня не боитесь. И не я заварил эту кровавую кашу. Я хотел одного, чтобы меня оставили в покое, но видно не судьба. У меня с двенадцати лет, со дня гибели родителей проблемы в жизни. И конца и края этому не видно.
- А куда вы пойдете?
- Не пойду, а уеду из страны. По крайней мере, постараюсь это сделать.
Интересно, а Сударев до этого момента вообще не задумывался о близкой смерти. Сотня вариантов крутится в голове на решение проблемы, а вот печальный исход не возникал до этого самого разговора. Скорее всего, что он не рассматривает плен, как вариант, и есть осознанное решение погибнуть. Его, кстати, и готовили к этому последние годы. На глазах Надежды Федоровны блестят слезы. Она понимает, что сидящий перед ней человек не шутит.
- Надежда Федоровна, продиктуйте мне точный адрес с индексом. При первой возможности я вам верну долг.
- Я запишу. Вот только карандаш найду.
- Диктуйте. Я запомню.
Сударев покинул гостеприимную квартиру на третьи сутки в шесть утра. Он уже не мог бездействовать. Сознание подталкивало тело к активному действию. Его путь лежал на самый большой рынок столицы. Ему нужны были деньги, и немалые. Без них не осуществить план, который, правда, еще не просчитан деталях. Решит задачу с деньгами, перейдет на другой уровень решения проблемы. А добыть он их сможет только одним путем, преступным. И сразу исключил кассы магазинов и обменных пунктов валюты. В этих местах обычно многолюдно, и есть тревожные кнопки. А на подготовленной охране, что нельзя сбрасывать со счетов, можно конкретно споткнуться. В крайнем случае, он «бомбанет» не кассу валютника, а рядом трущихся с ней менял. Но этот вариант, когда на рынке не подвернется случай.
Продолжение следует... -----> Жми сюда
С уважением к читателям и подписчикам,
Виктор Бондарчук