Роман «Звёздочка ещё не звезда» глава 156 часть 13
Ночь Татьяна Ширяева спала беспокойно, она то и дело вскакивала с дивана и смотрела на будильник, стоявший на подоконнике, освещённый светом фонаря за окном.
«Жива не жива она? — размышляла Татьяна о дочке, лежащей в реанимации, — Хоть бы поскорее узнать. До пяти ещё полежу и сразу рвану в хирургию. — она зевнула, голова болела от недосыпа, — Хотя кто меня в неё пустит, придётся на крылечке стоять и мёрзнуть — не месяц май. Зря не спросила тётю Фариду, когда они двери открывают, а надо было. — тужила она, а потом завела будильник на шесть часов убедив себя, — Толку если раньше приду никакого, да и ничего мой приход не изменит: жива так будет жить, а нет, так и я ничем помочь не смогу. — слёзы не заставили себя ждать и она тихо прошептала, — Доченька, ты моя доченька, самая разнесчастная… Как я тебя не хотела рожать, так вот ты и маешься по жизни, и я с тобой вместе маюсь».
Татьяна юркнула под одеяло, прижалась к мужу. Он посапывал во сне беззаботно как маленький ребёнок. «Спит себе спокойно, ну надо же, а я вся издёргалась, конечно, дочь-то не его, а моя. Была бы его, так тоже места себе не находил, как я бы просыпался да на будильник поглядывал», — она закрыла глаза, ещё раз зевнула и вскоре уснула. Во сне она искала дочь и не могла найти, а когда нашла, то дочь её не узнала и спросила, прищурив глаза:
— Ты кто?
— Как это кто?! Мать я твоя…
— Нет, не моя, — ответила дочка, пятясь от неё брезгливо.
— А чья?! Прикидываешься что ли я не пойму? — Татьяна протянула к ней руки, но дочка закричала что есть силы.
— Нет, не трогай меня-а…
Будильник истерично зазвенел, требуя, чтобы его скорее отключили. Татьяна потянулась к нему рукой и уронила на подоконник. Будильник заверещал так как верещит ребёнок, ободрав коленки об асфальт. Иван, проснувшись прикрикнул на жену:
— Да выключишь ты его или нет, спать мешает.
Ей удалось отключить будильник, она потеребила мужа за плечо и сказала:
— Ваня, вставай, хорош спать — уже шесть.
— Как шесть, ты ж на пять заводила? — переспросил он удивлённо.
— Заводила да перезавела́, — Татьяна опять зевнула и посетовала мужу, — в сон клонит, даже и не знаю, как работать буду.
— Уж как-нибудь, — вставая с дивана ответил Иван и напомнил, — Тань, а архаровцы что сегодня есть будут, мы же вчера ничего не сварили?
— Да деньжат им оставлю и записку напишу, в столовую сбегают после школы и поедят.
— Тогда ладно, а то уж я за них запереживал, думал голодом останутся.
— Да уж, — надевая халат посетовала Татьяна, — тяжело без Алёнки нам придётся: избаловали архаровцев до нельзя, Алёнка-то в их годы уже сама варила, а их разве заставишь — им лишь бы рысого́нить весь день.
— Да брось ты, Тань, вечно ты их пилишь не за что. — возразил Иван, заступаясь за сыновей, — Придёт время, сами варить научатся, а нет так и не надо, может, женятся удачно.
— Ага-а, скажешь тоже, таких дур ещё найти где-то надо. — Татьяна застегнула последнюю пуговку на халате и отчиталась мужу, — Всё, зубы чищу и бегу.
— Прям в халате что ли? — засмеялся Иван.
Татьяна ответила, уходя в ванную:
— Да нет, конечно, переоденусь.
Она зашла в ванную, пока чистила зубы и умывалась, смотрела на себя в зеркало и тужила:
— Глаза-то вон чё как припухли, до чего доревела, страсть глядеть: постарела лет на десять, если не больше.
Под зеркалом бесцеремонно прополз таракан, шевеля своими противными длинными усами. Татьяна с омерзением взглянула на него, а потом взяла мыльницу и стукнула ей по таракану, ворча: «Ишь совсем оборзел, ползёт и не боится, срамота такая… Хоть буры купить да посыпать, а то так скоро по головам будут бегать, откуда они только берутся, паразиты такие. — она смыла с мыльницы прилипшего таракана, ополоснула руки и вытираясь полотенцем, с раздумьем произнесла, — Чего стою, бежать в больницу надо, а ноги не идут… Боюсь плохих новостей, Алёнка-то поди неспроста меня во сне не узнала. Ох, чует моё сердце — не к добру сон».
Из ванной она вышла со слезами на глазах. Иван взглянул на жену и жалея спросил:
— Опять глаза на мокром месте?
— Да сами льются, беду чуют… — ответила Татьяна, снимая халат. Иван взял её за плечи и глядя в глаза, с сочувствием в голосе предупредил:
— Ты это мне брось, раскисать раньше времени. Всё будет хорошо, ты же молилась — молилась, всё — теперь можешь не переживать.
— Ох, Ваня, Ваня, если бы… — торопливо натягивая на себя колготки, а поверх них гамаши, поведала она, — Сон мне не хороший приснился: Алёнку я во сне искала, а когда нашла, то она меня не признала.
— Тань, так это же сон, нашла из-за чего переживать.
Прислушавшись к словам мужа, она вкрадчиво произнесла:
— Дай-то Бог… Ладно хоть ты меня поддерживаешь, Ваня, а то, как бы я без тебя.
— Всё переживём, царица моя, — убеждённо ответил он и улыбнулся.
Она кивнула в ответ соглашаясь и застёгивая молнию на юбке распорядилась:
— Прошку в садик отведёшь, а я про Алёнку разузнаю и тебе на работе всё расскажу. — она чмокнула его, — Я побежала, Ваня.
— Беги, беги, только береги себя, Тань. Помни, ты мне нужна…
Ей было приятно это слышать, лицо её сразу преобразилось и глаза засияли. Захотелось остаться с ним и никуда-никуда не уходить. В хирургии её ждала неизвестность и ноги отказывались туда идти, но пересилив себя, она всё же пошла.
Чем ближе она подходила к больнице, тем сердце стучалось быстрее от волнения за дочь. Она сказала сама себе: «Чего ты испугалась, дурёха? Ты справишься, ты сильная…»
И смело вошла в дверь приёмного покоя хирургии. Спёртый больничный воздух напомнил ей что дочь она может потерять в любой момент, и она опять готова была разрыдаться, выглядывая из окошечка для посетителей и выискивая глазами кого-то из медицинского персонала. Но долго ждать не пришлось, знакомая ей санитарка тётя Фарида, вышла из палаты с уткой в руках. Татьяна окликнула её:
— Тётя Фарида-а, здрасте-е!
Она обернулась и в ответ произнесла:
— А, это ты, привет! Сейчас Петровича позову, подожди пока.
Ждать было невыносимо. Она переминалась с ноги на ногу и вытирала слёзы, которые текли и текли.
«Господи, да когда он придёт-то?» — её мутило от больничной вони, голова плыла, и чтобы не упасть, она присела на кушетку, послышались размеренные шаги, напоминающие ритм метронома. Татьяна вскочила с кушетки на встречу врачу и не смогла проронить ни слова, её язык словно одеревенел, она лишь кивнула ему головой, приветствуя.
— Ну что, молились? — задал серьёзным видом вопрос врач, в его глазах была чуть заметна улыбка.
Подбородок у Татьяны нервно затрясся, выдавая волнение и она призналась:
— Да, перед сном и пока сюда шла.
— Ваша дочь вышла из коматозного состояния.
— Ну слава тебе, Господи… — проронила Татьяна, а потом осеклась, вспомнив, что она партийная и в Бога верить не должна, — А взглянуть-то хоть мне на неё можно?
— Пока нет, переведём в палату, тогда.
И Татьяна от радости затараторила, завалив вопросами:
— А что ей принести? Она же, наверное, есть хочет? А я вчера так перепугалась, что даже вас спросить совсем забыла.
— Она просила очки.
— Очки, а где её очки? Она же в очках была.
— Возможно потерялись в суматохе, — предположил врач уходя.
— Так, где я ей очки-то возьму, их же заказывать надо… — растерянно сказала Татьяна.
— Так закажите, мамочка, закажите, — посоветовал врач и тут же ушёл.
— Легко сказать: закажите, как будто мне с небес деньги валятся, — пробурчала Татьяна вслед ему, — она меня на одних очках разорит, прямо напасть какая-то, чуть что, очки ломает, а теперь ещё и потеряла где-то. Ну что за дочь, что за дочь…
© 26.12.2021 Елена Халдина, на фото автор
Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данной статьи.
#литература #елена халдина касли #семейные отношения #рассказы #cccp #мистика
Продолжение 156 часть 14 Вот те и мать
Предыдущая глава 156 часть 12 Бог мой, надеюсь, что ты меня слышишь
Прочесть роман "Мать звезды", "Звёздочка", "Звёздочка, ещё не звезда"
Прочесть рассказ Вот жмотиха!