Четвертая тройка
Она началась в 18.30. В целеполагании я заявил, что четвертая тройка – своеобразная кульминация проекта в его экстремальном разрезе. Содержание упражнений будут распадаться на два типа – физический и психологический экстрим, а иногда это будет их синтез. Продумывая заранее программу, я думал о том, что к этому времени участники, с одной стороны, уже достаточно сблизятся и «созреют» для подобных упражнений, а, с другой, - накопят определенную усталость, которую нужно будет попытаться снять «взрывными» упражнениями. И интересно было проверить, как все это повляет на чувство «родства», - удастся ли сделать качественный рывок в сближении участников.
«Встречный проход по мосту» - первое из упражнений физического экстрима. Без особых проблем после традиционной пересадки участники разделились на две команды простым делением общего круга пополам. То, что это произошло без особых споров, было хорошим признаком. Значит, определенная степень комфортности в любом составе участников уже была достигнута.
Между командами была поставлена простая лавочка, которую нужно будет пройти «на встречных курсах», - то есть, по одному участнику от каждой команды переходят «мост» одновременно. В случае падения любого из участников вся процедура перехода должна была начаться сначала. Тут пригодились заготовленные мной заранее маты, которые были положены по бокам лавочки.
Казалось бы, все просто – нужно только помогать друг другу во время встречи на «мосту».Но одна пара все-таки срывается. Этому, кстати, способствует не очень серьезное отношение к упражнению из-за его видимой легкости. Однако со второй попытки команды справляются с заданием. И тут начинается, собственно, экстрим.
Теперь то же самое упражнение предлагается повторить с завязанными глазами. И тут выясняется, что в таком варианте пройти по «мосту» стало гораздо труднее. Пары раз за разом срываются и начинают сначала. К этому времени мне на помощь пришли еще пара учителей, которые следят за выполнением упражнения, а я могу понаблюдать за психологическими нюансами.
Проходит двадцать минут, а команды продолжают совершать бесконечные и уже изрядно вымотавшие попытки. «Скрытая камера» буквально «кричит» красными чернилами: «Это все из-за недоверия!», «Они не собраны!». Причем, срываются, как правило, одни и те же участники. Им бы подсказать, посочувствовать, настроить, постоять рядом. Но проявляется несколько удивительная для экстрима картина. Многие участники, пройдя сами по «мосту», вместо помощи товарищам отправляются, что называется, на отдых. Вот тебе и командная взаимовыручка! Прежде чем приведу собственные размышления по этому поводу, дадим слово «скрытой камере»:
«… Раздался бешеный крик – последняя пара упала. Юра, Света, Вадим отдыхают на раскладушках. Все мучаются – никак не перейдут. Уже 30 минут. (Я думаю, уже пора прекратить.) Все психуют. Юлия Васильевна (одна из помогающих учительниц и «старая экстремалка») танцует. А что? Неплохо получается. Музыка играет, но ни кого не успокаивает. Все больше людей уходит от лавочки; одни сидят, а другие просто стоят и ловят ворон. Даже мне уже надоело. Вася ломает наши раскладушки. Ура! Победа! Прошли!»
Действительно прошли. Но задание усложняется снова. Теперь нужно пройти по «мосту» одновременно двум человекам от каждой команды, и на «мосту», таким образом, оказываются по четыре человека. Наверно, серьезность этого варианта упражнения все-таки повлияла на мобилизационную готовность команд. На раскладушки больше никто не отправлялся, и с этим, самым сложным вариантом, команды справились удивительно быстро – чуть ли не со второй попытки.
Делаем перерыв на рефлексию. Разворачивается дискуссия о том, почему так долго не могли справиться с не самым сложным заданием. И, разумеется, речь заходит об «ушедших на отдых». Звучат обвинения в отсутствии командного духа, «чувства» команды.… Но я уже по прошествии достаточного времени вот о чем думаю по этому поводу.
Дело тут, мне кажется, глубже, чем просто недостаточная сознательность некоторых участников или их усталость, хотя и этого тоже не следует сбрасывать со счетов. Но больше, все-таки, - некий конфликт формы и содержания. Экстрим в такой его «нагнетающей» форме с педантичным следованием условиям выполнения упражнений не совсем влился в содержание проекта. «Родные» люди, стать которыми, напомню, было задекларировано в целях проекта, так себя не ведут, не терроризируют друг друга условными формальностями. Возможно, подсознательно, это было почувствовано наиболее «сенситивными» участниками.
Но до этого я додумался гораздо позже, а пока вернемся к продолжению экстремальных упражнений.
«Слалом» - следующее экстремальное упражнение, проводимое на этот раз отдельно для каждой команды. На полу в разных местах актового зала были расставлены «фишки» - пустые пластиковые бутылки, - по пять на расстоянии примерно полутора метров друг от друга. В обеих командах всем участникам кроме двоих завязываются глаза. «Зрячими» остаются только первый и последний участник из держащих друг друга за талию членов команд. Задача – пройти «змейкой» между всеми фишками, не потревожив их. Пустая пластиковая бутылка – вещь довольно неустойчивая, падает при небольшом касании; это хороший индикатор правильности выполнения упражнения.
Команды самостоятельно выбрали «смотрящих» и приступили к выполнению задания. Не знаю, что здесь сыграло решающую роль – вошли во вкус, мобилизовались при видимой сложности задания, испугались повторения затяжек в случае продолжения неорганизованной работы – но все были чрезвычайно собраны, и команды практически с первого раза справлялись со всеми «усложнениями» упражнения.
Сначала я сократил расстояние между «фишками» до где-то примерно метра. Затем заставил идти спиной вперед. Проходят с первого раза. Я уже ищу, к чему придраться: то, мол, начали без моей команды, то кто-то опустил руку и разорвал «цепочку»… Возвращаю на исходную. И проходят на этот раз идеально.
Тогда напоследок я объединил обе команды и удвоил соответственно «фишки», расставив их в изогнутой траектории. И опять вся цепочка из пятнадцати человек проходит без помарок, как лицом, так и спинами вперед. Ну что ж, молодцы!
Правда, пришлось посмотреть «сквозь пальцы» на нарушение одного из правил «Школьного дома» - обращения друг к другу только по тренинговым именам. Выяснилось, что до сих пор их не все еще твердо усвоили, а напряженная ситуация требовала оперативных обращений и реакций. Я сначала рычал, грозился, что верну на исходную, но потом смирился с этим. Нужно было выбрать одно из двух: соблюдение формального правила или дружную работу сплоченной команды.
«Ползком по мосту» - это уже получилось не столько экстремальное, сколько заключительное поощрительное задание, поставившее хорошую эмоциональную точку в экстриме. Мальчики обеих команд были уложены на матах «валетами» через одного в виде бревен моста. А девочки обеих команд сначала с открытыми а затем с завязанными глазами должны были проползти по этому «мосту» навстречу друг другу. Чтобы не нанести случайную травму, нужно было именно ползти по спинам, а не идти по ним. Для проформы я упомянул о скорости – мол, какая команда быстрее – но цель, конечно же, была не в этом. Это заключительное «тесное общение» должно было снять эмоциональные зажимы и зажимы усталости. И это действительно удалось. Вот лаконичная пометка «скрытой камеры»:
«Команды наготове: и раз, и два, - пошли! Мальчики в восторге. Кто кричит от боли, а кто от удовольствия…»
Да и засветки чувств по окончанию экстрима в основном «светятся» эмоциональным подъемом:
«Непередаваемые ощущения!!!..». Прикол.
«После переползания через пацанов эмоций море. Мне очень понравилось». Сима.
«Это были захватывающие упражнения. Чуть расслабились». Тошик.
«После этого такой настрой! Заряд энергии». Деггет.
«Супер! На мальчиках ползти – супер!» Даду.
«Прикол утверждает, что ему по голове прошли голубые носки, а голубые носки только у меня. Ну, в общем, было смешно». Бум.
А эта «засветка» Блохи-Нины, с одной стороны, показывает как бы эмоциональный график экстрима, а, с другой, - все-таки его неоднозначность:
«Я была «скрытой камерой», а когда попала в команду, то поняла, что это далеко не команда. Не было сплоченности.… Но затем она откуда-то появилась. После этого переползания у меня болит локоть и подбородок. Больше ничего не скажу…».
На таком эмоциональном подъеме я объявил о постепенном переходе физического экстрима в психологический, и для этого должны быть выбраны так называемые «пары родства».
Смысл их появления в том, что времени до окончания проекта остается все меньше, поэтому нужно постараться оставшееся время максимально использовать для достижения главной цели проекта – «чувства родства» со всеми участниками. И в первую очередь с теми, в отношении к которым меньше всего это чувство ощущается.
Технология определения этих пар следующая. Участники какое-то время присматриваются друг к другу, и по моей команде каждый показывает на того, к которому меньше всего ощущает «чувство родства». Как только какая-то пара совпала во взаимном выборе, она выходит из общего круга, а остальные продолжают по моей команде «определяться» до тех пор, пока все не разобьются на пары с взаимным выбором.
«Марионетки» - первое «парное» упражнение, направленное на сближение созданных пар, на пробуждение чувства взаимопонимания и взаимозависимости, что является одним из главных составлющих «чувства родства».
Пары делятся на «кукловодов» и «марионеток». «Кукловоды» разводят своих марионеток по разным местам зала, завязывают им глаза и подходят ко мне для получения задания. Собрав их в кружок, я, так чтобы не услышали «марионетки», сообщаю «кукловодам», что им нужно поставить марионеток на четвереньки и добиться, чтобы они сделали несколько шагов в этой позе. «Соль» упражнения в том, что добиться этого нужно только через прикосновения – работает единственный тактильный канал общения. Визуальный и аудиальный блокированы и запрещены. «Марионетка» может помогать своему «кукловоду», но ей для этого необходимо понять, чего же от нее хотят. Смысл упражнения в налаживании невербально-чувственного контакта внутри каждой пары.
После выполнения упражнения, пары меняются ролями. Новые «марионетки» с завязанными глазами ожидают «кукловодов», которым я даю новое задание – поставить «марионетку» не на четвереньки, а в обратное положение - «мостик» и тоже пройти несколько шагов.
Сейчас думаю, что зря не разнообразил задание. «Марионетки» уже по знакомому алгоритму легко догадывались, чего от них хотят «кукловоды». Можно было бы их заставить не пройти, а, скажем, повернуться вокруг воображаемой оси, описав окружность.
Ну, ладно, в принципе упражнение еще разминочное, и то, что пары легко с ним справились, тоже неплохо.
«Парная ругань» - это уже задание с глубоким психологическим подтекстом. Здесь мне показалось целесообразным попытаться проиллюстрировать психологический парадокс пословицы «Милые бранятся – только тешатся». Идея такая: сближение и вырабатывание «родства» происходит не только в атмосфере эмоциональных «поглаживаний», но и в атмосфере психологической конфронтации с нанесением эмоциональных «уколов». Хотелось проверить, насколько это верно, хотя и риск несомненный тоже осознавался. Ведь «ругань» тогда только может «тешить» и «сближать», когда у ее субъектов уже налажено крепкое поле эмоциональной близости. В этих условиях, накаляя эмоции на поверхности агрессивного взаимодействия, она укрепляет отношения в их глубине. Ибо на чужого человека долго растрачивать свой эмоциональный потенциал не будешь.
Но в нашей ситуации этого-то нет. Нет «милых» как таковых. Напротив, есть люди, которые не испытывают друг к другу особой эмоциональной близости, и такая форма упражнения может их окончательно развести по разным сторонам эмоциональных баррикад.
Но, как говорится, «попытка - не пытка» и «риск – благородное дело», - почему бы не попробовать? Людей с неустойчивой психикой на проекте нет, а игровая атмосфера задания до минимума снижает возможности каких-либо эмоциональных травм.
Итак, каждая пара, прежде чем разойтись в укромное место и подготовиться, получила задание – как можно сильнее разругаться. Они сами должны были выбрать роли, однако, учитывая, что это роли «родных», а также причину неприязни и предлог для ругани.
Пять минут на подготовку, и пары начинают минутные ругательные скетчи. Интересно, что, несмотря на то, что пары были в основном разнополые, роли среди субъектов ругани были достаточно разнообразны, отнюдь не сводились к «мужу» и «жене». Тут были братья и сестры, теща с зятем, даже папа с «беременной» дочерью, хотя и «классический» вариант тоже был представлен в двух сюжетах. Предлоги ругани тоже большей частью непритязательно-жизненные: что смотреть по телевизору, игра в компьютер, использование чьих-то вещей без разрешения.
Что касается эмоционально-содержательной части, во многих парах это действительно была настоящая ругань, когда от эмоциональных выплесков на секунду замирает сердце и думаешь о том, не пора ли вмешаться. Были и чисто игровые постановки, где за силой крика не чувствовалось ничего личного. Кстати, на последействии, действительно выяснилось, что самые сильные эмоции испытали те, кто играли сами себя, воспроизводя собственный паттерн поведения в ситуации эмоциональной конфронтации.
А теперь главное – насколько это помогло участникам сблизиться. Вот ремарка «скрытой камеры»: «Если честно, мне тоже хотелось поучаствовать, по-моему, это сближает».
А теперь мнения самих участников:
«Конкретно сблизились. Вылила свою негативную энергию в «небытие» С Симой намного сдружились». Блоха.
«Ругались с Бубном из-за шарфика. Такой реальный выброс адреналина! Я так разошлась, что ругалась бы еще и еще». Бум.
«Я прочувствовал ссору, и у меня с братом так и происходит». Бубен.
«Классно – я в паре с Сильваном. Мы сблизились, особенно в подготовке к ссоре». Даду.
«Все дико смешно и классно. Мне понравилось. Ссора – это хорошо, но главное не переборщить». Идол.
«Сблизиться удалось, ссоры были класс!!!». Прикол.
«Как в своей тарелке». Белочка.
И лишь одно «нейтральное» высказывание:
«Ссоры прошли хорошо, но, по крайней мере, нас это не сблизило». Тошик.
Однако здесь особый случай: неприязнь Тошика-Алены и Норберта-Вадима имеет давние корни и уходит еще в лагерную историю.
А в целом следует констатировать, что здесь был несомненный психолого-педагогический успех. Так что можно сближаться «от противного» так сказать – через ругань и ссору. Это один из важных итогов проекта.
«Самый родной и самый чужой человек» - это уже кульминация психологического экстрима, нацеленная на предварительное подведение итогов в попытках сближения и достижения «родства». Каждому предлагалось оценить всех сидящих по степени близости и определить самого «родного» и самого «чужого» человека из участников проекта. Прежде чем каждый узнает результаты своеобразного тестирования на «родство», я попросил все это предположить. Пусть каждый запишет, сколько человек его считают «самым родным» и сколько «самым чужим».
Затем началась сама процедура тестирования. Мне показалось целесообразным провести ее в закрытом режиме. Испытуемый закрывает глаза. Я прошу поднять руки тех, кто его считает самым родным, и затем самым чужим. После того, как все опустят руки, я разрешаю открыть глаза испытуемому и сообщаю ему результаты, которые он может сравнить со своими предположениями.
Сейчас думаю, а что бы было, если бы мы провели это тестирование в открытом режиме, насколько это могло бы взорвать обстановку? Да нет, взорвать – навряд ли, а вот депрессировать некоторых вполне возможно. А это вряд ли было оправданно под конец тройки, когда времени на какую-либо коррекцию уже не оставалось. Так что закрытый режим был вполне оправдан – не в силу незрелости участников, а по логике развития проекта. Однако посмотрим на эмоциональное состояние участников после этого упражнения.
«Мне немного обидно (ни одного голоса на «самый родной»). Я всех считаю родными, кого-то больше, кого-то меньше. А вот это мне приятно (относительно) – меня никто чужой хотя бы не считает». Хомячок.
«Ожидала получить один плюс (получила два на «самого родного»)… Ужасно. Думала, не будет ни одного (на «самого чужого» получила два голоса)». Даду.
«Я самый чужой (один голос). Мне интересно, кто это». Бубен.
«Получается, я самая родная, не верится… (Два голоса на «самую родную» и нет на «чужую».)Обидно даже.… За друзей, не могу выбирать… Я не чужая! Вот это меня радует. Честно говоря, я думала, что один голос будет… Why? I don”t know!» Блоха.
В общем, эмоционально всех затронуло очень глубоко. Это заметно и, наверно, закономерно. Но самая тревожная ситуация оказалась у Бума-Насти. И это несмотря на ее полную адекватность. Она предполагала, что в родных она не окажется ни у кого. Так и оказалась. А чужой определила себя для шести человек, оказалась – для пяти. И, несмотря на ее внешнюю выдержку, такое горькое признание: «Я немножко в шоке. К концу вечера мне уже становится хуже».
Держись, держись, Настька, главное еще впереди! Тебе еще раз придется столкнуться с жестким проявлением «неродства», и ты пройдешь и через новое испытание с честью. Но я забегаю вперед.
Итак, закончилась четвертая «тройка». Прошло двенадцать часов работы проекта. Девять часов вечера. Если бы все на этом закончилось, даже в этом случае можно было бы говорить об успехе проекта. Но, действительно, главное оказалось еще впереди.
(продолжение следует... здесь)
начало - здесь