— Так на чём мы остановились? — спросил директор PR-агентства «Личный бред» своего заместителя.
— Образ Деда Мороза устарел, не пользуется популярностью и может вызвать негативную реакцию граждан.
Рассказ написан в рамках текстового марафона. По заданию надо было разоблачить Деда Мороза. Мне в голову пришла шальная мысль попробовать себя в сатире. Не знаю, насколько получилось.
— Почему? — директор наморщил лоб и посмотрел на зама. Все эти современные тенденции и веяния ему порядком надоели, но решение принять надо срочно.
— По ряду причин. Недобросовестные сотрудники часто наряжаются в шубу Деда Мороза под воздействием горячительных напитков, непристойно себя ведут, пристают к Снегурочкам и другим женщинам-коллегам. Раньше это сходило с рук, теперь чревато жалобами.
— Совсем баб распустили! — возмутился кадровик. На него жаловались чаще всего и он был на волосок от увольнения.
— Я бы Вас попросила не высказываться подобным образом, Семён Семёнович! — секретарша Людочка нервно поправила очки на переносице.
— Простите покорно, Людмила Афанасьевна, — кадровик демонстративно покланялся. — Вы, феминистки, поди скажете, что вместо Деда Бабка должна быть? Как самая смышлёная и заботливая?
— А вот и скажу! Почему столько лет мужчины доставляют подарки и принимают благодарности, когда всем давно известно, что презенты покупают женщины!
Кадровик еле сдержался, а зам восторженно воскликнул:
— Отличная идея! Давайте сделаем ребрендинг! Переименуем, усовершенствуем. Пойдем в ногу со временем и создадим новую русскую героиню. Ведь ещё Некрасов писал, что есть женщины в русских селеньях. Традиции поддержим. Как вам?
— Ты ещё Родину-Мать вспомни.
— Нет, не мать. У нас часто ругаются этим словом. Матерятся. Не стоит это слово употреблять. Если раньше был Дед, то теперь может Бабка?
— Пенсионеров трогать нельзя, — хмыкнул кадровик, — им сидеть дома положено и не высовываться.
— Тогда Баба.
— Ага. Морозица.
— Почему морозится? Замораживает что ли? Плохих ребятишек? Это не пойдет. Нас борцы за права детей со свету сживут.
— Не морозится, а Морозица. Баб распустили, так теперь им видите ли феминитивы подавай, — кадровик вызывающе посмотрел на Людочку.
Та поджала губки и снова поправила очёчки на своём зазнайском носике.
— Да уж извольте! И не только на -Ца они есть. Могут и на -Ка заканчиваться. Морозка, например.
— Отморозка, — кадровик не выдержал и прыснул в кулак.
— Семён Семёныч! — устало сделал замечание директор. Сам он тоже считал, что все эти новшества лишь сбивают с толку и не понимал, почему секретаршу Людочку должен величать помощницей директора Людмилой Афанасьевной. Не доросла она ещё до отчества. — Так как назовём? Баба Морозка?
— Точно-точно! — заместитель аж подскочил на месте — И отсылка к сказке «Морозко» есть! Игра слов, понимаете? Можно подумать, что жена его. Морозко. И мужчинам не так обидно будет.
— С именем определились. Характер сильный, волевой. Может спортсменку возьмем?
— Только не спортсменку. Фитоняшки уже не в тренде. Бодипозитив рулит.
— Дородную значит. Во что оденем? Почему стилист молчит?
— Стилист не молчит, — обиделся Игорёк, — ему слова не давали. Я предлагаю одеть Бабу Морозка в цвета нашего флага.
— Во все цвета радуги, что ли? — подколол кадровик.
— Нет. Флага России. Красная широкая юбка-миди, белый свитер-оверсайз, синяя жилетка. Чтобы подчеркнуть то, что женщина работящая можно взять рабочую. А нежность и одухотворенность будет символизировать оренбургский пуховый платок. На ногах, понятное дело, валенки.
Людочка опять поджала губы. Она жутко не любила валенки и угги. Свою страсть к каблучкам скрывала и понимала, что навряд ли феминистки будут возражать против тёплой, удобной обуви.
— И от себя лично хотел бы добавить, что Снегурочку стоит заменить представителем угнетённого меньшинства.
Слова Игорька ввели всех в замешательство. В зале повисла гробовая тишина.
Первым в себя пришёл Семён Семёныч. Он начал хохотать и приговаривать:
— Вот ведь шельмец! И тут лазейку нашёл для своих. — И как назовем? Снегугей?
— Что вы. Это не толерантно. Снегурок. Оденем в пальто-халат, расшитый стразами Сваровски. Pantone этой зимой рекомендует цвет барвинок…
Барвинок стал для директора последней каплей. Он хрястнул по столу и рявкнул, что каждый год цвет халата утверждать не намерен и ему чихать на всякие понты и пантоны.
Игорёк побледнел и проблеял:
— Тогда белый. Голубой слишком оскорбителен. Джинсы и белые кроссовки.
Тут уж не выдержала Людмила Афанасьевна:
— Значит, баба в валенках, а мужик в кроссачах? И здесь ущемляют!
— Ну что вы, Людочка! Какой он мужик? — подколол кадровик.
— Мне всё равно какой! Требую Бабе белоснежные кроссовки!
— Договорились, — сказал директор. Весь этот цирк ему порядком надоел. Он ужасно хотел домой. К своей любимой жене Софушке и уютным домашним тапочкам. — Подытожим. В этом году подарки развозят Баба Морозка и Снегурок. Людмила Афанасьевна, напишите протокол собрания и подготовьте приказ. Остальные свободны.
Семён Семёныч встал, размышляя: «Ох, и накостыляют мужики в русских селеньях Снегурку после литра водки…»
Он догнал стилиста в коридоре, похлопал его по плечу и спросил:
— Игорёк, Снегурком будешь?
Как думаете, согласится?