О том, как мы плавали и ныряли, я немного написала раньше. Что ещё…
Как брызгаться на мелководье. Дело, требующее кое-какого умения. Например, сделать «утюжок»: согнуть руку ладонью вперед и резко провести по водной поверхности, выбивая фонтан в сторону соперника. Если утюжить воду быстро и резко, стоящего напротив окатывало с ног до головы, вернее, от пояса до макушки, не давая толком дышать и смотреть. А ещё можно, сцепив руки в замок, с силой вести чуть ниже поверхности, одновременно поворачиваясь, и тогда вокруг тебя образуется хрустальная стена-корона, через которую и мира не разглядеть. Позже я так снимала играющих и картинки получаются что надо, полупрозрачная стена – выше мокрой головы.
Пацаны, конечно, «подныривали» и топили. Подплывали под водой, чтобы схватить за ноги и повалить в воду. Как вариант, один играющий становится по плечи или «по шейку», расставляя ноги пошире, а ныряльщики подныривают, проплывая между ног.
Еще можно лечь на спину, и глядя в небо, выдохнуть весь-весь воздух, и когда кто-нибудь, положив руки на живот, легонько надавит, то опускаешься вниз, касаясь лопатками песка. И - не поднимаешься, лежишь, глядя через серебряную водяную плёнку. А потом вскакиваешь на ноги, когда уже сил нет не дышать и становится страшно.
Прыгать с плеч. Этого я и потом не любила, я вообще не командный игрок всю жизнь и во всем, но забава была (да и есть) очень популярной. Девчонку или мелкого пацана водружали на плечи двоих и те подпрыгивали, помогая выпрыгнуть сперва вверх, а потом уже с шумом и брызгами обрушиться в воду. Так же, тройками или двойками, нападали друг на друга, и тот, кто сидел наверху, старался скинуть такого же всадника в воду.
А рядом был причал. И с него мальчишки прыгали. Ласточкой, бомбочкой и солдатиком. Кстати, не помню, чтоб у нас говорили «ласточкой», ныряли «головкой». Бомбочкой это было весело, фонтан брызг как от взрыва, даже странно, что всего-навсего тощий, свернувшийся клубком и крепко обхвативший коленки руками, пацанчик. Нырять ласточкой я так и не научилась, а тогда, шестилетняя, прыгала «солдатиком», так, кстати, и трусы не терялись, правда, задираясь до самых подмышек…
Но причал это, конечно, была вотчина пацанов и рыболовов, а мы – малышня, в основном толклись на пляжном мелководье. Там у нас была, кстати, еще интересная забава. Мы ногами ловили мелких, с мизинчик, бычков. Для этого надо было усесться в воде на песок, не по шею, а ближе, где мельче. И развести ноги циркулем. Дальше кто-нибудь толкает тебя в плечи, а ты медленно ползёшь к берегу, стараясь не отрывать от песка задницу и главное – не сгибать ноги в коленках. Удивительно, но всякий раз в треугольник живой ловушки попадались глупенькие малышата-бычки, такие светлые, что просто так в воде и не разглядишь. То парочка, а то и штук пять. Поднимешь коленки – сбегут в образованную согнутой ногой щель. Если же нет, то добыча оставалась между ногами, когда пятки уже выезжали на сухой песок. Насмотревшись, мы их, конечно, отпускали. И бедные наши мамы, можете себе представить, что делалось после таких игр с купальными трусами. И, чтоб не приносить домой килограмм песка в трусах, нас перед уходом с пляжа обязательно загоняли в воду – вытряхиваться.
Девочки собирали ракушки. Пляж у нас был очень универсальным, кроме отличного песка шла вдоль воды полоса мелких камушков и целых ракушек, очень разных, цветных. Собирали маленькие, размером с вишневую косточку «замочки», кругленькие и не хрупкие, как пуговки, расписанные бежевыми и коричневыми пятнышками. Глаз притягивали «чёртовы ногти», длинные, как палочки, полупрозрачные, вогнутые так, что действительно можно было приладить поверх ногтя, как будто на пальце вырос длиннющий ногтище. Удачей было найти оранжевый, розовый или белый рифлёный веерочек, мы их называли гребешками. И во множестве попадались неровные и хрупкие удлинённые раковины, сверкающие нежнейшим пастельным перламутром внутри, но очень грубые и некрасивые снаружи. Как я узнала много позже, это раковинки устриц. А основная масса ракушек – белые и розоватые двустворчатые, кругленькие.
Такие собирали сувенирщики, обклеивая раковинами рамки для фото, и делая из них что угодно – от зайчиков и белочек до парусников с тремя мачтами. К слову, мне эти зверята с самого детства казались кошмаром и ужасом, но вот поди ж ты – их покупали и продолжают покупать.
А рамочки и шкатулочки ассоциируются у меня с плюшевыми скатертями в комнатах всяких бабулек, где на подзеркальном столике рядом с фарфоровыми безделушками обязательно стояли такие ракушечные коробочки.
И конечно, дивные, но такие нам привычные раковины мидий. Атласно-чёрные снаружи, переливчато-перламутровые внутри, они резко выделялись среди прочего богатства оттенками – перламутр синий, голубой, сизовато-серебристый.
Если на берегу насыпана целая горка таких ракушек, значит, рядом в воде «драли» мидий и, разведя костерок, жарили и ели прямо там, не унося домой. Но это целая отдельная история.
(продолжение следует)