Учения... Они всегда начинались неожиданно и по тревоге. Вот орёт сирена в каждой казарме полка. Все срываются с мест, строятся согласно штатному расписанию, схватив каждый свой автомат в открытой и орущей своей сиреной оружейной комнате...
-"Отбой"...
- звучит команда...Вот обед, весь полк в столовой- и тут звучит сирена...Никто не дёрнулся, не двинулся с места, поглощая пищу...Война- войной, а обед по распорядку... Лишь водитель Федя Кирчу, гагауз, которому уже объявили отпуск и он боялся, что за любое нарушение его не отпустят, ринулся бегом в парк, намазав кусок хлеба маслом. Он бежал прямиком в парк, где стояла его машина, доедая на ходу, откусывая . Но был остановлен проверяющими. Это опять была учебная тревога, полк построили на плацу и Федю вывели из строя на общественное порицание...Солдаты его роты, понимая несправедливость, тревожно загудели, выражая недовольство.
Но вот водителям раздали кроки маршрутов, наконец сержанты сели в кабины к водителям за старших- команда-
"Не спать и стёкла у кабин не закрывать".
Колонна при полном боевом снаряжении двигалась вторые сутки подряд без остановки. Передние двигались со скоростью сорок а задние в растянувшейся колонне восемьдесят километров в час и не могли догнать. Ночь, дождь. Чтобы в открытое окно не залетал дождь, сержант закрыл окно. Во сне он что- то отвечал водителю, заставляя того что- то говорить, чтобы тот не заснул. Колонна встала. Подбежавший к автомобилю командир полка вытащил сержанта из машины и стал трясти его "за грудки" и орать про открытое стекло, которое у того закрыто. Бывший до этого командир был обходительным интеллигентом и его уважительно звали"батя". А этот- хам и горлопан большого роста. Не выдержал сержант и заорал в ответ, что у него уже сопли из- за открытого окна, подтверждая свои слова ненормативной лексикой и был тут же отпущен побежавшим дальше. Из- под тента кузова ГАЗ-66 высунулась рука со стеклянной банкой.
-"Товарищ сержант, откройте пожалуйста, мы не можем".
Колонна тронулась дальше. Сержант зажал в ладонях стеклянную банку с притёртой крышкой. В банке хранился эрзац- хлеб. Через несколько усилий с безуспешными попытками крышка наконец- то поддалась и толстое стекло явило из себя застоявшийся аромат ржаного хлеба, хранившегося там неизвестно сколь долго. Отделив половину штык- ножом, чуть прикрыл остальное, высунулся до половины в открытое окно и отдал банку подчинённым, проорав что- то в темноту. Машина неслась по брусчатке, а они с водителем пытались жевать эту серую плотную массу. Масса эта непомерно разбухала во рту, приходилось половину отделять изо рта на раскрытую ладонь и это повторялось дважды. Прежде, чем они поняли и стали откусывать помаленьку...
Вот колонна встала на очередном перекрёстке, пропуская. Уже рассвет, дождь всё льёт, колонна стоит. Удалось урывками поспать. Кто- то стоял, высунувшись из брдээма, закутанный в плащ- палатку. Сержант вылез из кабины по малой нужде, потом прошёл вперёд колонны. Первой стояла машина уаз. Заглянул в окно. Белобрысый молодой лейтенант спал, свесив голову на грудь, у водителя она покоилась на руле. Пнул с остервенением в дверку кабины и заорал перепуганным от неожиданного удара-
"Кому спим, товарищ лейтенант- колонна ушла, где будем догонять?"
Уаз рванул с места, мимо двинулись машины, набирая скорость. Вот снова перекрёсток. Тут стоял регулировщик и отчаянно не пропускал их. Мимо ехали машины другого полка.
-"Гони- гони".
- Заорал сержант водителю, увидев в колонне машины со знакомыми лицами в кабинах. Полетели, обгоняя вставших, обогнув регулировщика, вклинились в колонну. За ними потянулся хвост машин, и теперь тем пришлось остановиться и пропускать. Нашедший потом сержанта высокий регулировщик из первой роты напал на него и он бил кулаками в ответ по чёрной коже мокрой куртки и раздавались громкие шлепки.
Лейтенант тоже не остался в долгу и отчитывал его "за борзость". Лейтенанту другого взвода он отомстил той же ночью, выследив, где тот спит. И насыпал тому, спящему, на подушку сажи , раскрошив брикет угля. Утром лейтенант ходил с чёрной как сапог шеей, не замечая и ему никто не говорил, пока не приехал проверяющий и не расчехвостил его за внешний вид. Утром мимо прошли красивые немочки и солдаты смотрели на них с машин- команды "К машине" не было. На Виштокском полигоне вовсю разворачивалось сражение. Подъехали, залезли посмотреть на взорванный с одного угла высокий ДОТ- долговременную орудийную точку. Жалюзи, прикрывающие высокие щели, были прикрыты железными створками толщиной по пять сантиметров. Обзор закрывали выросшие вокруг берёзки. В низ вела лестница в просторное помещение для отдыха. Стены были больше метра толщиной и бетон в одном месте просто расплавился от залпа "Катюши". В городах и поселениях на углу торчали неприметные , как небольшие купола , дзоты. Были они засыпаны землёй и теперь опасности не представляли.
Бегущая следом детвора кричала-"Абцайхен"
-В другой местности-
"абцайшен"
- местный диалект менялся по мере продвижения по Германии...