Заранее приношу читателям самые искренние извинения за столь пространный (и престраннейший же) заголовок: полагаю, что не всех хватило даже на прочтение его целиком! Собственно, дальше можно было бы ничего и не писать: текст - в наличии, рождественская открытка - имеется... Правда - престранная, грустноватая, с какими-то одинокими не то путниками, не то стариками, в унылых бело-серых тонах, ничего яркого - противу рождественских традиций, и даже с каракулями некоторой Нади, поздравляющей "дорогую Соню", а заодно сообщающей, что "у Коли и Тани дифтерит". Уж поздравила, так поздравила, да... Я - тоже хорош, что всё это вам репродуцирую, но, эксплоатируя (не ошибка, оправдаюсь - именно так некоторое время писалось это слово!) имидж самого унылого и безбашенного канала Дзена, нисколько не тяготящегося даже падением аудитории ниже числа подписчиков, скажу по секрету: именно новогодний зауныв и будет темой сегодняшней статьи!
Как же так? - спросите вы. Зачем вообще это нужно? Понятия не имею - отвечу я, и буду совершенно прав, ибо не могу сказать, отчего рождественские и новогодние лейтмотивы у десятков русских (и советских) поэтов из ожидаемого мажора переходили порою в самый отъявленный минор. Да, нынешний скрипт будет полностью посвящён невесёлой праздничной русской поэзии - как бы абсурдно это ни звучало. Любили, оказывается, мастера ямба, хорея и анапеста (не говорю уж о фалеховом гендекосиллабе - куда ж без него!), вместо того, чтобы "откупорить шампанского бутылку", да и попрыгать грузным зайчиком вокруг ёлочки, предаться сплину и меланхолии. Проверим?
Вот, например, как встречает 31 декабря 1900-го года Александр Блок!
И ты, мой юный, мой печальный,
Уходишь прочь! Привет тебе, привет прощальный
Шлю в эту ночь.
А я всё тот же гость усталый
Земли чужой.
Бреду, как путник запоздалый, За красотой...
Впрочем, давайте сознаемся: едва ли мы ожидали от Блока каких-либо предновогодних восторгов и радости от идиллических омаров и кенгуру, пришедших вместе с волхвами Каспаром, Бальтазаром и Мельхиором засвидетельствовать новорожденному Иисусу своё почтение.
Не радует Новый Год и Николая Алексеевича Некрасова, умудрившегося даже в праздник пустить слезу по народным горестям и даже кое-чему пострашнее.
Что новый год, то новых дум,
Желаний и надежд
Исполнен легковерный ум
И мудрых и невежд.
Лишь тот, кто под землей сокрыт,
Надежды в сердце не таит!..
Давно ли ликовал народ
И радовался мир,
Когда рождался прошлый год
При звуках чаш и лир?
И чье суровое чело
Лучом надежды не цвело?
Но меньше ль видел он могил,
Вражды и нищеты?
В нем каждый день убийцей был
Какой-нибудь мечты...
При всей мой искренней любви к Некрасову - вот и пригласи такого в гости! Звенят бокалы, дети восторженно перебирают подарки, слезится лимбургский сыр, часы уж бьют полночь... Давай, Николай Алексеевич, прочти что-нибудь?.. И тут - "землёй сокрыт", "вражда и нищета", "суровое чело", опять "могила"... Дети - в слёзы, лимбургский сыр буквально рыдает, вестфальская ветчина скукожилась, на лицах мужчин - тяжкие думы! Мерси-с, конечно!
Давайте лучше пойдёмте к Эллис... позовём Иннокентия Анненского!
Светилась колдуньина маска,
Постукивал мерно костыль…
Моя новогодняя сказка,
Последняя сказка, не ты ль?
О счастье уста не молили,
Тенями был полон покой,
И чаши открывшихся лилий
Дышали нездешней тоской...
Ой... Отреагирую фразою чувствительной Людочки из "Покровских ворот" - "... они как сговорились!" Да что же это такое - в самом деле? Будет у нас праздник - в конце-то концов? Безо всякой надежды обратимся за помощью к Анне Ахматовой и её "Новогодней балладе", но и тут нас ждёт разочаровывающее фиаско:
И месяц, скучая в облачной мгле,
Бросил в горницу тусклый взор.
Там шесть приборов стоят на столе,
И один только пуст прибор.
Это муж мой, и я, и друзья мои,
Мы Новый встречаем год,
Отчего мои пальцы словно в крови
И вино, как отрава, жжет?
Хозяин, поднявши первый стакан,
Был важен и недвижим:
«Я пью за землю родных полян,
В которой мы все лежим»...
Сдаётся, господа, русский поэт - не самое жизнерадостное существо на свете! Ежели кого и радует вся эта предновогодняя чехарда, гирлянды и перевязанные лентами красного атласа подарки - то точно уж не его! Впрочем, есть ещё отдельная категория поэтов, впадающих при двенадцатом ударе настенных часов в самый откровенный цинизм. Ярчайший пример - Саша Чёрный.
Накрутить вам образов, почтеннейший?
Нанизать вам слов кисло-сладких,
Изысканно гладких
На нити банальнейших строф?
Вот опять неизменнейший
Тощий младенец родился,
А старый хрен провалился
В эту… как её?… В Лету.
Ну это уже, сударь, откровенный перебор! Глумиться над святынями?.. Где моя палка с серебряным набалдашником в виде львиной головы? Господа, да прогоните же его! К нам опять кто-то пожаловал? О!.. О!.. Апухтин? После циника Чёрного, полагаю, поэзия Апухтина покажется нам пением гурий и щебетом райских птиц. Итак?
Вся зала ожидания полна,
Партер притих, сейчас начнется пьеса.
Передо мной, безмолвна и грозна,
Волнуется грядущего завеса.
Как я, бывало, взор туда вперял,
Как смутный каждый звук ловил оттуда!
Каких-то новых слов я вечно ждал,
Какого-то неслыханного чуда.
О Новый год! Теперь мне всё равно,
Несешь ли ты мне смерть и разрушенье,
Иль прежних лет мне видеть суждено
Бесцветное, тупое повторенье…
Эээ... Сие невыносимо! Даже и не знаю - стоит ли взывать ещё к кому-либо? Того и гляди, обвинят в нарочном сгущении красок и нагнетании деструктивной атмосферы. Нешто на Василия Андреевича Жуковского замахнуться? Вот, например, что он написал, обращаясь к грядущему 1800-му году:
Из недра вечности рожденный,
Парит к нам юный сын веков;
Сотканна из зарей порфира
Струится на плечах его;
Лучи главу его венчают,
Простерт о чреслах Зодиак,
В его деснице зрится чаша,
Где скрыты жребии судьбы,
Из коей вечными струями
Блаженство и беды текут...
Нет, этак, пожалуй, у нас все гости уснут... Или - чего лучше - застынут с такими лицами
А не обратить ли нам взоры к недавней современности? Уж там-то нас наверняка ожидают безмятежно разлетающиеся по паркету конфетти и легкомысленный флёр брежневского ретро? Да вот - хоть у Евгения Рейна спросим?
Уже переломился календарь, видна зимы бессмысленная даль,
К морозу поворот и новый год и множество ещё других забот.
Держаться надо, надо в декабре, когда снега и сумрак во дворе,
И за окном бесчинствует зима, держаться надо — не сойти с ума.
И надо одеваться потеплей и надо возвращаться поскорей
К себе домой, где греется обед и закрывает вас от всяких бед,
Зимы и вьюги, тёплая жена, где все за вас и крик и тишина.
И к двери осторожно подойдя, сказать себе минуту погодя,
«Нет, рано ещё, рано, не пора». Зима, зима — ужасная пора...
Похоже, "не сойти с ума" и "держаться надо" - ключевые фразы (пусть и не у всех озвученные напрямую) для большинства отечественных поэтов, решивших высказаться по новогодней тематике. Начинаю понимать Надю с её титульной невыразительной открыткой, могущей смело претендовать на звание Самой Тоскливой Рождественской Открытки двух столетий.
Родился карлик Новый Год,
Горбатый, сморщенный урод,
Тоскливый шут и скептик,
Мудрец и эпилептик.
«Так вот он — милый божий свет?
А где же солнце? Солнца нет!
А, впрочем, я не первый,
Не стоит портить нервы»...
Это снова Саша Чёрный пытается прорваться в нашу ошалелую гостиную, но мы его, разумеется, не впустим... И без того - довольно!
Впрочем, полагаю, наша поэтическая рождественская экспедиция собрала достаточно любопытнейших тематических артефактов, трактовать которые в предложенном мною ключе совершенно необязательно. Поэты - люди ранимые, тонкокожие, с особою внутренней конституцией, не то, что мы - сугубые матерьялисты и грубые прозаики! И праздник нам портить первые вовсе не собирались. Просто одни видят в пустой бутылке "сосуд, в котором пустота", а иным свыше дано узреть в ней "огонь, мерцающий в сосуде". Только и всего. И, чтобы реабилитировать классиков былого, завершу сегодняшний скрипт парою чудных поздравлений!
Дмитрий Веневитинов. "К друзьям на Новый год"
Друзья! настал и новый год!
Забудьте старые печали,
И скорби дни, и дни забот,
И все, чем радость убивали;
Но не забудьте ясных дней,
Забав, веселий легкокрылых,
Златых часов, для сердца милых,
И старых, искренних друзей.
Живите новым в новый год,
Покиньте старые мечтанья
И все, что счастья не дает,
А лишь одни родит желанья!
По-прежнему в год новый сей
Любите шутки, игры, радость
И старых, искренних друзей...
Владимир Набоков. "Рождество"
Мой календарь полуопалый
пунцовой цифрою зацвел;
на стекла пальмы и опалы
мороз колдующий навел.
Перистым вылился узором,
лучистой выгнулся дугой,
и мандаринами и бором
в гостиной пахнет голубой
Я же, прощаясь, благодарю всех прошлогодних подписчиков - самых верных и самых стойких моих друзей, отдельно - присоединившихся к каналу в этом году; к сожалению, ничего не могу сообщить о планах "Русскаго Резонёра" на следующий год, ибо давно уже пребываю в самых смутных сомнениях по поводу целесообразности его совершенно нерентабельного - применительно к затрачиваемым "трудодням" - существования... Впрочем, будет видно!
С наступающим всех Новым Годом, с признательностью за прочтение, не вздумайте болеть (поверьте - в том нет ничего хорошего) и, как говаривал один бывший юрисконсульт, «держитесь там», искренне Ваш – Русскiй РезонёрЪ
Всё регулярное и цикличное на канале - в иллюстрированном гиде "РУССКiЙ РЕЗОНЕРЪ" LIVE
ЗДЕСЬ - "Русскiй РезонёрЪ" ИЗБРАННОЕ. Сокращённый гид по каналу