Когда у нас говорят о революции и гражданской войне, обычно вспоминают только красных и белых. Иногда еще зеленых - крестьянские движения. Но были там и люди краснее красных и зеленее зеленых - исламисты-национал-социалисты.
Считается, что в начале ХХ века было три основных революционных вопроса - крестьянский вопрос, рабочий вопрос и национальный вопрос. Неравенство народов российской империи вызывало острую неприязнь отнюдь не у всех народов в равной мере, некоторые выделялись особо. Например, по количеству партий лидировали финны и поляки, что неудивительно, так как они имели политическую автономию. А вслед за ними шли украинцы, которые имели целых 9 партий, что показывает их политическую активность. Еще одну особо политически активную группу составляли евреи, которые были довольно крупным национальным меньшинством в то время. Если учесть их проживание преимущественно в западных губерниях, то становится понятно, где шла основная политическая жизнь.
Мирсаид Хайдаргалиевич Султан-Галиев родился в 1892 году в Уфимской губернии. Он вырос в семье учителя и сам окончил татарскую учительскую школу, позже став учителем. Правда в данном случае "татарская" школа означало не то, что эту школу организовали татары, а то что ее организовало для татар правительство с целью их просвещения. Просвещение прошло успешно: Мирсаид познакомился с идеями социализма и включился в революционную деятельность. Сначала это было довольно обыденные вещи, он придерживался стандартных оппозиционных взглядов разночинцев того времени, жизнь которых была тяжелой. Иногда публиковался в периодических изданиях, подписываясь псевдонимами «Сухой», «Он», «Сын народа» и «Учитель-Татарин». В 1913 году начал заниматься мелким политическим хулиганством, публиковал прокламации против угнетения мусульман русскими империалистами, а также призывал бить русских учителей.
После же Февральской революции в стране начался бум партийного строительства и всяческих съездов, созвали свой съезд и мусульмане - он открылся 1 мая в Москве, куда делегатом приехал Мирсаид. Провозгласили равноправие мусульманок и отмену многоженства, введение тюркского языка в местных школах. А после съезда депутаты разъехались по стране и начали бурно расти местные политически кружки. Мирсаид присоединился к Муллануру Вахитову, депутату Государственной Думы, который основал Мусульманский социалистический комитет в Казани.
В том же 1917 году Султан-Галиев вляпался в неприятную историю. Он узнал, что его жена ему изменяет. Мирсаид решил вопрос по-восточному — задумал убить обидчика и убил, о чем с восточной непосредственностью писал в своей биографии.
Тем временем в Казани состоялся Всероссийский военный мусульманский съезд, который, в соответствии с решениями Всероссийского съезда мусульман, начал работу над созданием национальных мусульманских частей в распадающейся армии. Этим решили воспользоваться Вахитов и Султан-Галиев, намеревавшиеся использовать тактику «подрыва изнутри». То есть занять руководящие позиции в организации, подтянуть своих людей.
Но к тому времени уже обозначились противоречия нацменьшинств и большевиков. После разгона Учредительного собрания состоялся Второй Всероссийский съезд мусульман в Казани, который провозгласил Штат Идель-Урал на территории нынешних Татарстана, Башкирии и частично Самарской, Оренбургской и Ульяновской областей. Осторожный Мирсаид занял сторону большевиков и участвовал в разгоне этого несостоявшегося образования. Почему же? Ведь он был татарским националистом. Как писал он сам: "В Октябрьской революции я лично участвовал не как национальная, а как социальная, как классовая величина, причем до столкновения с этим вопросом вплотную я считал себя унитаристом и был скорее сторонником культурно-национальной, чем территориальной автономии. Но жизнь доказала мне обратное".
Как пишут современные татарские националисты: "Почему Султан-Галиев перешел с классовых позиций на национальные? Потому, что для угнетенной нации смена диктатуры русской монархии на диктатуру русского пролетариата означала всего лишь смену вывески". Это звучит красиво, но лучше все же обращаться к самому Мирсаиду:
Мы видим в истории, что башкиры в культурно-просветительском отношении ассимилируются с татарами. Кто являются учителями? Татары. Литература общая, язык общий. Мы видим, что Башкирское правительство издает газеты для башкир на татарском языке, а меньшевики-националисты и шовинисты говорят, что нет, у башкир есть своя культура, свой язык и должен быть свой язык, должна быть своя литература. В своем стремлении доказать, что башкиры — это действительно отдельная нация, а вовсе не похожа на татар, они доходят до такого абсурда, что начинают говорить о том, что арабский и татарский шрифты не походят друг на друга.
Иными словами, Мирсаид сам был тем еще шовинистом. Только татарским. Нет никаких русских башкир, все давно перемешались. В дальнейшем тренд Мирсаида в местечковый национализм продолжился.
Во-первых, Мирсаид считал, что религию (ислам) совсем необязательно во что бы то ни стало побеждать, поскольку она может быть важным фактором «пробуждения» Востока. К тому же в шариате было много полезного и не противоречащего марксизму (Мирсаид даже составил подборку полезных хадисов). Такая позиция сильно отличалась от марксовского «опиума для народа».
Во-вторых, Султан-Галиев отрицал классовый подход для мусульманского общества и считал, что революцию можно сделать и без пролетариата. В том числе используя национальную буржуазию. Он призывал не бояться пантюркизма и исламизма, считая, что они могут быть страшны только русским националистам и шовинистам. То есть Мирсаид был не только плохим марксистом, но и кафиром, потому что Мухаммад плохо относился к асабии (национализму).
В-третьих, он считал, что заниматься Востоком должны представители «угнетенных национальностей». Он полагал, что русские большевики, какими бы интернационалистами они ни были, являются представителями угнетавшей нации и никогда не смогут по-настоящему понять представителя угнетенной нации.
В итоге он дошел до логичных тезисов о том, что большевики обманули национальные меньшинства. В период дискуссий об устройстве СССР он окончательно разуверился в партии, которая отказывалась предоставлять нацменам (конкретно - татарам) национальную автономию и кренилась в сторону шовинисткого царизма. Он тайно сошелся с Заки Валиди, башкирским нацменом, который воевал против Колчака, но в 1920 уже бежал в Среднюю Азию и влился в басмачество. За это Мирсаида арестовали, но но объяснил свои мотивы:
Мне казалось, что то обстоятельство, что мой поступок был совершен до XII партийного съезда, т. е. до момента фиксации партией роста и усиления так называемых «великодержавничества» и «великорусского шовинизма» и необходимости решительной борьбы с ними, как с крайне опасными для данного момента революции отрицательными факторами, также до некоторой степени должно было ослабить мою вину, так как все мое преступление происходило именно как реакция (быть может, и болезненная) на рост и усиление этого самого «великодержавнического шовинизма.
Это был первый в истории партии арест видного коммуниста за его оппозиционные взгляды. Например, в то же самое время лидер «рабочей оппозиции» Шляпников не только не был исключен из партии, но и отправлен торгпредом во Францию. Однако времена были еще не кровожадные и расстреляли его не сразу. В 1928 уже Сталин закрыл его на 10 лет за национал-уклонизм, прозванный "султангалиевщиной". Расстрелян в 1940 году.
Автор: Николай Герасимов
📕 Подпишитесь на Лекторий Dостоевский: https://www.youtube.com/channel/UCtsCAuG4sK9had2F-nnUfyA
📚 Наш сайт: https://dostoverno.ru/
📚 Instagram: https://www.instagram.com/dostoevsky....
📚 VK: https://vk.com/lectorydostoevsky