«Вселенная никому себя не навязывает, а уж тем более не ожидает к себе непрошеных гостей.Европа-шестой спутник Юпитера и моя мечта. Я сижу прямо на льду, под многометровой толщей которого - неисследованный девственный океан. Связи с обитателями океана я совсем не ощущаю. А небо здесь нависает гораздо ближе, чем земное.Звезды на Европе во много раз больше, они гораздо ярче и сильно скучены. Я не знаю такого человека, который, оказавшись здесь,на фоне ледяного одинокого величия, переживал бы за свои активы и незавершенные дела на планете Земля. Когда в первые часы проходит шок от бессмысленности всех твоих знаний и мыслей, ты начинаешь цепляться за единственную опору своего разума, пытаясь определить хотя бы примерно направление, на котором лежит Земля. Одиночество вокруг ощущается настолько, что возникает паника. Но и это психологическое состояние проходит, когда ты принимаешь реальность такой, какая она есть. Я - прежде всего ученый, получивший право на невозможное. Погибнуть в первые дни от переохлаждения мне не даст костюм космонавта. В пластиковом ящике, который я держал в руках, когда переместился сюда, имеется небольшой запас еды из герметичного набора космонавта, бутылка шампанского, коробка конфет, подарочная карта в салон красоты, плюшевая игрушка, две подарочных упаковки с кремами и косметикой для Веры. К моей радости - еще и бутылка бренди, оставшаяся недопитой мною на Земле примерно на четверть содержимого. Это способно всего лишь ненадолго отсрочить мою смерть. Хотя мысль о смерти уже не так важна для меня сейчас. Я знал, куда перемещаюсь с билетом в один конец!Бренди больше нет… Как все-таки необыкновенно красиво здесь! Это - даже не северное сияние, а вся известная палитра известных мне цветов сразу. Космос словно вглядывается в меня, недоумевая, как такую хрупкую песчинку,как я, поставило в один ряд с приближенными к Вечности планетами. Я даже,поддавшись временной эйфории, выцарапал на льду ключом от квартиры, оставшейся на безумно далекой от меня родной планете, «А.П. Замятин»и потом несколько минут хохотал и прыгал. Никакой невесомости здесь нет. Жалко только, что некому передать мое восхищение перспективной для будущей жизни людей планетой. Закончилось шампанское. Вокруг только бескрайний ледяной покров с темно-коричневыми вкраплениями сосудов под ним. В необозримом пока еще будущем это будет мир путешественников и рыбаков. Пройдут тысячелетия, прежде чем радиационное тепло мириад любопытных звезд вселенной начнет вгрызаться в лед, укрывший под собой океан. И когда-нибудь, может, даже через миллионы лет, мощно захватят воздух жабры огромного чудовища, освобожденного от ледяных оков. Но до тех пор в промерзшем желтом свете, на поверхности недосягаемой для многих поколений ученых планеты, будут белеть останки человека, которому теперь абсолютно наплевать на материализм. Но у меня был выбор, и я его сделал» - скорее по привычке все документировать и фиксировать, оставил свое последнее голосовое сообщение он и выключил диктофон. А сам вернулся мысленно к событиям, с начала которых прошло всего-то несколько часов, но благодаря которым он тут и очутился. -Замятин, - неожиданно услышал он свою фамилию и обернулся. «Людей на улице в это вечернее время не так уж и мало, но почему-то этому сидящему на балконе второго этажа существу понадобился именно я», - подумал Замятин, разглядывая того, кто назвал его по фамилии. Свесив полностью заросшие волосами голые ноги, существо поманило его торчащим из-за спины собственным, похожим на антенну, хвостом. Оно как будто хотело, чтобы Замятин подошел вплотную к пятиэтажному панельному дому, на балконе которого абсолютно неправдоподобно и расположилось это неизвестное существо. Замятин недоуменно обернулся еще раз, чтобы взглянуть на прохожих, закрытых зонтами и воротниками от осеннего, с мелкой моросью, ветра, и понял, что он - единственный свидетель всего этого сюрреализма. Недолго думая, обладатель двух докторских научных степеней,Антон Павлович Замятин,натянул воротник своего пальто до самых полей кожаной шляпы и поспешил раствориться среди идущих, списывая свою галлюцинацию на усталость. -Антон Павлович, ну ей богу, как маленький, - с обиженным видом произнесло находящееся теперь рядом, справа от него, существо. Существо так неожиданно возникло рядом с ученым, что тот, привыкший к четким формулировкам и формулам вместо чудес,закрыл глаза и стал считать мысленно до десяти, но в обратной последовательности и на испанском языке, в надежде, что галлюцинация рассеется. Когда же он открыл глаза, то обнаружил, что его метод не сработал, а незнакомец по-прежнему стоит рядом с ним. - Очень действенный и высоконаучный метод, Антон Павлович, меня из-за ваших мыслей отбросило аж за самый Храм Святого Семейства. Все ноги стоптал, пока возвращался обратно, - расстроенно пожаловалось существо, демонстрируя ученому вместо привычной подошвы копыто. После сказанного незнакомец бесцеремонно взял ученого под руку и буквально потащил вперед за собой. Замятин понял, что существо не только умеет говорить, но и наделено сарказмом, что еще больше укрепило его собственные подозрения об иллюзорности реальности. Идти с неведомым существом под ручку видному и уважаемому в своих кругах ученому было делом неуместным и откровенно постыдным. Тем более, что от незнакомца, закрытого болоньевой курткой только до середины тела, сильно пахло промокшей собачьей шерстью. Лицо у навязчивого незнакомца было скрыто сильно затянутым на голове капюшоном, но, взглянув в отверстие капюшона, Замятин увидел горящие неоновым светом глаза и две чернеющие дыры вместо носа. Еще раз посмотреть на существо после увиденного Замятин не решался. -Хорошо, давайте обсудим, что вам надо, и разойдемся. Тем более - я спешу, - сухо ответил ученый. Он был вполне уверен, что все это происходит в его собственной голове. А все его знания и огромный опыт сейчас внутренне работали на него. «Просто одна из подавленных мною личностей на фоне переутомления не вовремя заявила о себе», - подумал Замятин. -Антон Павлович, мы очень много вложили сил и средств в то, чтобы вы стали тем, кем вы сейчас являетесь. Вмешиваться в пространственно-временной континуум нам приходилось регулярно из-за вас, академик вы наш дорогой, - вещало оказавшееся даже слишком разумным существо. -Что вам надо от меня?- устало спросил Замятин. -Только одно желание, - ответило с ехидной усмешкой существо и уточнило: - Вы отмечаете через час свой день рождения и одновременно с этим успешную защиту докторской, так? -Так!- подтвердил Замятин, нервно взглянув на часы. -Ну, вот и отмечайте на здоровье. А вот что нам надо, так это чтобы ваш друг–Альберт - стал первым, кто скажет вам пожелание на день рождения. Но только именно вы на этом настоите. Вот и все! -А почему именно он?- поинтересовался Замятин. -Да потому, что сегодня исполнится только самое первое пожелание, сказанное вам в поздравлении с вашим праздником. Только и всего!- так запросто объяснил ему незнакомец. -Ерунда какая-то, - сказал,сморщившись,Замятин, но при этом он почувствовал какое-то внешнее влияние на себе, словно вокруг него возникло сильное электромагнитное поле. Он так и не смог перевести, как ему самому казалось, свой внутренний диалог в нужное русло. Значит, все было с ним куда сложней, чем ему казалось на первый взгляд, подумал ученый, не в силах принять все происходящее за реальность. -Ну что - по рукам, Антон Павлович?- спросило существо, вытянув в ожидании мохнатую ладонь. -Да ну вас к черту, - разозлился Замятин, но протянутую руку все же пожал. «Вот чего не стоило было делать», - правильно понял он только сейчас, находясь на другой планете, когда ничего уже было не изменить. –«Столько лет жизни отдать борьбе с чудесами, чтобы потом оказаться в самом их эпицентре». -Это невозможно по весьма объективным причинам,- засмеялось существо и внезапно исчезло. «Если подобный смех услышать на кладбище, то можно подумать, что в преисподней- День открытых дверей», - подумал без доли иронии Замятин. Настроение его было сегодня каким-то неопределенным. Скорее даже, он чувствовал грусть и неудовлетворенность.В день его пятидесятилетия другие оценивают его как успешного, кто-то ему завидует. Но это была только его жизнь, и было уже поздно что-то в ней менять. У него появилась стойкая мысль, что прожил он не свою жизнь, а чью-то чужую. Поэтому Антон Павлович и решил в одиночестве, не спеша,пройтись под сопровождение неприветливой осенней погоды и подумать. Он многого добился в жизни сам. Может, и присутствовала в ней толика того, что называют удачей или везением, но это, скорее всего, никак не повлияло бы на общий результат его жизни. Ну, может быть, он бы стал доктором наук во второй раз на два месяца позже. Или у него было бы на один или два финансовых проекта в жизни меньше. Это бы ничего не изменило. Вот сейчас в арендованном им до утра ресторане его ждут больше полусотни людей, но идти туда ему совсем не хотелось. «И что это за червоточина во мне нарисовалась такая с утра, что я вдруг перестал верить в то, что так усердно и без оглядки творил всю жизнь?» - не понимал он причины своей хандры. Вот тут Замятин и вспомнил про нее. Вера Синицына была женщиной без образования, но все ее «университеты» были при ней с рождения. Любая тема у них становилась предметом спора науки, с одной стороны, которую всегда представлял он, и самой жизнью, с другой, которую всегда Вера пыталась отстаивать и противопоставлять ему, а заодно и науке. Тогда еще, года два назад, можно было говорить о нем с Верой с позиции перспективы их дальнейших отношений. Даже еще год назад это было бы возможным... «Замятин, ты знаешь, что означает твоя фамилия?» - вспомнил он ее слова, сказанные, когда они с Верой виделись последний раз, ровно год назад. –«Она означает, что ты любую научную тему «замять» не сможешь, а вот тему нашей свадьбы снова «замнешь» на неопределенное время». Потом он начал писать уже вторую докторскую диссертацию, не считаясь ни со временем, ни с ее мыслями. Только Вера могла привести его теперь в прежнее нормальное состояние,был уверен Замятин. Он стоял под ее окнами,на которых были все те же простые занавески, и смотрел на теплый уютный свет, отражающийся в них. Он чувствовал себя так, словно вновь он окунулся в детство с забытыми эмоциями и тягой к бесшабашным поступкам. И боясь упустить это мгновение, в котором он остро стал чувствовать дыхание единого с ним мира, Антон Павлович сделал прямо из горла бутылки с бренди два больших глотка. Раздобыть настоящий костюм космонавта и космическое питание(для конспирации) для его связей было делом несложным. Полностью облаченный в шлем и костюм космонавта, Замятин в одной руке держал солидный букет из роз, а другой выжал кнопку звонка двери ее квартиры.Целая вечность прошла, как он не заходил к ней и не звонил, подумал в очередной раз он. От этих мыслей Замятин даже стал сильно волноваться, как в их первое с Верой свидание.Она открыла дверь сразу. Халат на Вере всегда был легким и воздушным, а прическа выглядела так, словно она всегда заглядывает в парикмахерскую за полчаса до его прихода - промелькнуло в его голове. Замятин снял шлем и молча, с улыбкой протянул ей букет из желтых роз. Верить в приметы - это не удел ученых, был уверен Антон Павлович. - Вот, Веруня, вернулся и, не переодеваясь, - сразу к тебе,- произнес Замятин, не имея возможности в огромных перчатках даже вытереть пот с лица. Вера,не выказавшая радости при его появлении, была грустной и казалась ему совсем чужой.Откуда Замятину было знать, что она столько времени строила стену внутри себя из громоздких камней, цемента и собственных слез, что сломать ее тому, от кого она ею отгородилась, было уже не под силу. -Антон, эти желтые цветы в твоих руках - они сами все сказали за меня, - холодно сказала Вера. -Веруня, ну если желтые цветы нам мешают, то я зайду без них. Ты, я вижу, совсем забыла, кто из нас - именинник сегодня, но в нарушение традиций подарки сегодня буду дарить я,- безудержно болтал Замятин,подогретый выпитым бренди, при этом еще на что-то надеясь. Он даже попытался пройти в квартиру, подняв на руки стоящий рядом с ним тяжелый пластиковый ящик. Но Вера резко и бесцеремонно захлопнула перед ним дверь. Замятин хотел снова нажать на кнопку звонка, пока не услышал: -Я желаю тебе в твой день рождения оказаться как можно дальше от меня! Он слышал, как она плакала, не отходя от двери. -И где же это место?- сам не зная зачем, уточнил Замятин. -Сам решай, мне все равно!- ответила Вера уже без слез, голосом человека, окончательно принявшего важное для себя решение. И за ее дверью воцарилась полная тишина. Вот он и решил...