Генна Сосонко
«День 19 ноября – ужасный по невезению. Возможно, число 19 – мой wrack!»
Это короткая запись, сделанная рукой Виктора Корчного, обнаружена совсем недавно его сыном Игорем в отцовском архиве. В какой момент она была сделана и какого именно года 19 ноября оказалось для Корчного столь невезучим? И отчего это число он вообще считал для себя таким ужасным?
Ответить на эти вопросы непросто. Можно было бы, конечно, предположить, что 19-ые были связаны у него с какими-то личными коллизиями. Но не думаю: ничего важнее шахмат у Корчного в жизни не было.
19 октября на следующий день после закрытия матча на звание чемпиона мира с Анатолием Карповым (Багио 1978) секундант принес ему конверт с чеком. На чеке была многозначительная надпись – «подлежит покрытию лишь в том случае, если Корчной признает матч закончившимся» (он отказался подписать бланк последней партии и не явился на закрытие). Сумма – призовая доля проигравшего – была с пятью нулями, и можно себе представить, какие чувства переполняли Корчного, когда он в конце концов вынужден был предъявить чек к оплате.
Что еще? 19-го августа в том же Багио он проиграл партию. Явился ли и этот факт основанием для столь неприязненного отношения к ни в чем не повинному числу?
Даже если запись нуждается в дополнительной расшифровке, она совсем не противоречит жизненным концепциям выдающегося гроссмейстера. Корчной верил в приметы и случайные совпадения, которые были для него вовсе не случайны. Случайностей для него не существовало, а если они хоть в малой степени совпадали с реальностью, он еще больше укреплялся в собственном видении мира.
Он не только время от времени прибегал к различным диетам, порой экстравагантным, но и к всевозможным курсам оздоровления, похудения. Верил в чудодейственные таблетки, всевозможные настои, отвары, вытяжки. Еще в бытность мою в Питере он завел скобу из мягкой жести и прикреплял ее на ночь к щиколотке. Закреплял на батарее центрального отопления, заземлял. Пока спал, полагал, из него выходит отрицательная энергия…
Был период, когда для успокоения нервов он медленно перебирал четки, делая это и во время игры. Был и другой - увлечения астрологией. По расположению звезд пытался определить, как будет играться, когда пойдет благоприятная полоса.
Его психика обращала мысли к заговорам, плетущимся против него, и этот конспирологический червь получал могучих союзников в лице мнительности и подозрительности.
На матче с Талем (Москва, 1968), где я секундировал его сопернику, он требовал, чтобы доктор, приехавший с Мишей, не сидел в первых рядах. Он чувствует: доктор – гипнотизер. А когда его стали увещевать, только огрызнулся: «Почему я должен молчать, если это правда?»
А в один из самых первых дней в Голландии в 1976 году отправился в Гаагу к прорицательнице. Да и потом входил в контакт с различного рода работниками кассандровского фронта, рассказывал о посещении какой-то известной гадалки в Италии, ее предсказаниях.
А уже в глубоко послеперестроечное время, регулярно наезжая в Россию, однажды провел неделю в клинике какого-то шарлатана кашпировского разлива, пытаясь лечиться от болей в спине «криовоздействием».
Ходы растянувшейся на восемь лет его партии с Мароци передавались ему из потустороннего мира через членов общества парапсихологов. Они же, не выезжая из Швейцарии, «помогли» ему в трудный момент матча со Спасским (Белград 1977-1978).
Сыграло ли роль в этих комплексах трудное детство, когда маленький Витя, передаваемый от матери к отцу, постоянно жил с бабушкой? Или не прошли бесследно жуткие годы ленинградской блокады, когда он после гибели на фронте отца остался на попечении мачехи? Либо мы имеем дело с какими-то врожденными особенностями?
В нем удивительным образом сочеталась вера в сверхъестественное, крайняя, почти маниакальная подозрительность и абсолютно детская, доходящая до наивности доверчивость. Его легко можно было обвести вокруг пальца откровенной лестью, а из фамилий людей, отношения с которыми начинались с абсолютного доверия и в ком он впоследствии горько разочаровался (когда и судился), можно составить длинный список.
Среди прочих, в него попал бы немец, шеф команды из Порца, с которым он подписал смехотворный, закабаливший его контракт, представители русской мафии в Нью-Йорке, обещавшие вызволить семью из Советского Союза и просто выманившие у него деньги, мошенник-миллионер с судимостями, репутация которого была общеизвестна. Ссылаясь на свои связи в КГБ, тот тоже сулил Виктору помощь с выездной визой для родных. Корчной колесил по Израилю, давая сеансы одновременной игры с целью, создав рекламу, протащить обманщика в Кнессет, а потом признавался, что тот даже пальцем не пошевельнул в этом направлении.
В телепатию, парапсихологию, гипноз, внушение он верил абсолютно. Переписка с подобного рода публикой составляет немалую часть его архива. Читать эти письма тягостно.
Его адресаты жили в разных странах: в Швейцарии, Англии, Индонезии, Соединенных Штатах, Бельгии… Очень может быть, что они сами верили в предлагаемое: имеется ведь международное сообщество (и немалое!), с пеной у рта доказывающее и сегодня, что Земля плоская. Но неважно, верили ли доброжелатели Корчного в сверхъестественные явления или просто были шарлатанами: их предложения падали в благодатную почву. Корчной серьезно рассматривал каждый совет, а какими-то воспользовался во время матча на Филиппинах.
На протяжении всего поединка в Багио жизнь ему отравлял Владимир Зухарь, заявленный в делегации чемпиона под номером 9. Корчной дал ему такую характеристику: «Личный психиатр и психолог Карпова, известный в СССР специалист в поддержании парапсихологической связи с космонавтами, находящимися вдали от Земли».
Президент «Международного общества бессловной психотерапии и психосинтеза» (!) из Швейцарии утверждал, что воздействие Зухаря нельзя недооценивать. «Подобным личностям не следует позволять находиться в одном помещении, - предупреждал он. - Даже стены комнаты не представляют собой барьера, который предохранил бы мозг от их влияния».
А парапсихолог из Англии советовал посадить кого-нибудь позади Зухаря, чтобы он всё время смотрел на него, в то время как другие не отрывали бы взгляда от Карпова, нейтрализуя влияние советского специалиста.
Третьи рекомендовали ознакомиться с различными книгами о гипнозе и телепатии. Недостатка в такого рода литературе не было никогда, но знатоки, желавшие ему победы, рекомендовали самые лучшие.
Кто-то другой, тщательно проанализировав исходные данные чемпиона и претендента и обнаружив, что фамилии их начинаются на одну букву и что оба родились 23-го, утверждал, что всё указывает тем не менее на то, что победы добьется именно Корчной. Недаром сочетание его данных означает «Львиная Королевская Звезда» (?!).
Перед 11-ой партией матча в Багио из Израиля прибыл некто Бергинер, которого сам Корчной называл своим личным психологом. Правда, пробыл он очень недолго и после нескольких неудач Виктора был отправлен обратно. Столь короткое пребывание Корчной объяснял тем, что советские быстро распознали психолога, и его присутствие стало бесполезным.
Некоторое время находился на матче и бельгиец, живший тогда в Багио. Он не только консультировался с каким-то знаменитым гуру, «чемпионом мира по факиризму», но и сам помогал Корчному во время игры интенсивной медитацией в зале. И гуру, и бельгиец отрицательно отнеслись к системе упражнений, проводимых так полюбившимися гроссмейстеру йогами, горячо рекомендуя что-то свое.
Уже после матча в длиннющих письмах из Лёвена бельгиец не забывал напоминать Корчному о номере своего банковского счета и настоятельно просил о переводе кругленькой суммы, компенсировавшей хотя бы перелет из Европы на Филиппины...
* * *
Когда Корчной попросил политического убежища в Нидерландах, ему было сорок пять. В таком возрасте жизненные представления и характер менять трудно. Речь, понятно, не о манерах и привычках, приходящих в соответствие с окружающей средой, а о его фобиях, его вере в невероятное и потустороннее.
Более того: его недоверчивость и болезненная подозрительность на Западе только усилились, хотя и следует признать: объективные предпосылки для этого имелись. В Советском Союзе он стал не только «ренегатом» и «изменником», но и откровенным врагом, победу которого в матче на мировое первенство нельзя было допустить, чего бы это ни стоило. Поэтому степень опасности для него была несравненно выше, чем у звезд балета, музыки, кино и литературы: тоже выбравшие свободу, те не входили в непосредственное соприкосновение с могущественнейшим государством. Если имена Ростроповича, Барышникова, Тарковского, Солженицына, Бродского, Любимова, Войновича можно было не упоминать, не издавать книг, замалчивать концерты и спектакли, не показывать фильмы, с Корчным было иначе. Регулярно сражаясь с представителями Советского Союза в претендентских матчах и в матчах за мировое первенство, он постоянно напоминал о себе миллионам своих недавних соотечественников. Квинтэссенцией тех сражений стал его матч с Анатолием Карповым в Багио (1978).
Все фобии и отклонения Корчного, его комплексы и завихрения были тщательнейшим образом проанализированы «разрабатывавшими» его в Москве перед тем эпохальным поединком. Высококлассные специалисты разобрали претендента по косточкам; его мнительность, легкая возбудимость, внушаемость и неуравновешенность умело разогревались советской стороной на протяжении длившегося три месяца матча. К тому же у государства в заложниках оставалась его семья, и многим казалось невероятным, что Корчной вообще был способен в таком состоянии играть в шахматы.
В маленьком городке на Филиппинах он противостоял супердержаве, с которой вынужден был считаться весь мир, в то время как рядом с «предателем» и «отщепенцем» была только горстка по существу случайных людей.
Фактически в одиночку он вышел на борьбу с гигантским исполином, мобилизовавшим против него целое войско. Мало того, что в подготовку чемпиона мира включились советские и зарубежные шахматисты, были задействованы медики, диетологи и психологи. Деньги не считались: речь шла о престиже государства. В Багио отправилась целая бригада тренеров, консультантов, советников, журналистов, явных и тайных агентов КГБ, функционеров всех мастей, доктор и психолог. Не был забыт ни массажист, ни персональный повар, а очевидная поддержка чемпиона мира организаторами дополняла картину.
* * *
Событиям того матча, за которым следили миллионы даже далеких от шахмат людей, посвящен фильм, который в декабре выходит на экраны. Называется он «Чемпион мира», и трейлер его вы уже видели.
Автору удалось познакомиться со сценарием этого фильма, когда съемки его еще не начались (главный консультант - Анатолий Евгеньевич Карпов). Не стану уподобляться экскаваторщику, гордо заявившему, что Пастернака не читал, но книгу его осуждает. Фильма «Чемпион мира» я не смотрел, но не думаю, что сценарий претерпел большие изменения. А то, что концепция его осталась прежней, сомнений не вызывает.
Позвольте провести параллели. В 1949 году на экраны всех кинотеатров Советского Союза вышла многосерийная лента «Падение Берлина». Картина и сейчас доступна для просмотра: она легко находится в Сети. Все сцены фильма восхитительны, но особенно запоминается концовка: сразу после подписания капитуляции Сталин в белом парадном кителе прилетает в Берлин, и у стен поверженного Рейхстага множество людей разных национальностей песнями и здравицами восторженно приветствуют любимого вождя.
Эта заключительная сцена является квинтэссенцией всего фильма, показанные события в котором не только никогда не происходили, но и происходить не могли.
Выходящий на экраны «Чемпион мира» в этом смысле мало уступает блокбастеру советского периода. Достаточно сказать, что одно из основных действующих лиц в Багио, по поводу которого было сломано немало копий и заключены официальные и джентльменские соглашения между сторонами, напрочь отсутствует в фильме. А ведь с фамилии Зухаря начинался тогда едва ли не каждый журналистский репортаж. Но даже если события в фильме о шахматах так же соответствуют историческим фактам, как и в классическом творении советского периода о Второй мировой войне, что с того? Как вы знаете, правда тоже ведь бывает альтернативной, а история - это то, что учит любви к родине, несгибаемости перед угрозами врагов, всегда строивших и продолжающих строить козни против России. Впрочем, сегодняшнюю историю страны по товарищу Мединскому вы тоже должны знать лучше меня.
Посягая на наслаждение, которое вам еще предстоит испытать от просмотра фильма, попробую, если разговеюсь, подробнее рассказать о его содержании как-нибудь в другой раз. До премьеры 30 декабря ведь еще есть время.
P.S. Нет, не могу удержаться, перескажу только, как происходит в фильме подготовка к последней, решающей партии. Напомню: счет в матче сравнялся, и на кону стоит всё. Чемпион мира звонит (!) своему постоянно строящему козни сопернику и предлагает сыграть завтра настоящую, чистую партию. Корчной выслушивает предложение и никак не реагирует на него.
Начинается подготовка к партии. Что играть? Помощники чемпиона мира растеряны и ничего не могут придумать. Батуринский глотает валидол. Полковник КГБ в растерянности. Но решение находится: Карпов звонит в Москву девушке, с которой познакомился незадолго до вылета на Филиппины. Анатолий Евгеньевич женат, но законная жена не способна понять его творческую душу и постоянно устраивает сцены по поводу длительного отсутствия мужа на сборах и соревнованиях, не забывая попенять ему за то, что ей никогда не позволяется выехать за границу на международный турнир. Этот брак фактически закончен.
Оля – так зовут девушку – отвечает на звонок в спящей Москве и, смотря на фотографию Карпова в «Советском спорте», в волнении говорит, что, разумеется, не забыла ту встречу и, как и все, переживает за него. Чемпион мира вспоминает, что видел как-то в библиотеке старинную книгу и там нужно найти один вариант… Девушка растеряна: она признается, что ничего не понимает в шахматах, но всё же обещает постараться… Позывные «Маяка». Утро. Чудесный осенний бульвар столицы. Оля мчится в библиотеку, находит нужную книгу и диктует ходы Анатолию, а он в далеком Багио воспроизводит их на шахматной доске... Вопрос с дебютом решен.
«По вашему, это защита Пирца-Уфимцева», - усмехается советский журналист, обращаясь на следующий день в пресс-центре к своему американскому коллеге. И, ставя на место глупого пиндоса, с пафосом восклицает: «А для нас это просто защита Уфимцева!»
* * *
* * *
Мы в соцсетях:
ВКонтакте: https://vk.com/chess_news
Твиттер: https://twitter.com/Chess__News
Instagram: https://www.instagram.com/chess__news/
Telegram: https://t.me/chessnewslive
Facebook: https://www.facebook.com/ChessNewsReal/
Twitch: https://www.twitch.tv/chessnewslive
Сайт, где вы можете найти все материалы за много лет: http://chess-news.ru/