Родители её были алкоголиками, ворами, грубиянами и теми людьми, которые дошли до самого отчаянья. Но она внутри себя решила, что это не про неё. Надо сделать всё возможное, чтобы вырасти максимально непохожей на вот это вот всё. И это в восемь-то лет.
Пошла в местный подростковый клуб. Вела себя прилично. Здоровалась, прощалась, улыбалась, выступала на сцене, пела, лепила, рисовала– делала всё, чтобы «выбиться в люди» и хотя бы несколько часов пожить в шкуре нормального ребёнка.
Такой побег от реальности не удался. И вот почему.
Выступая с выдуманным танцем под «Итальянскую польку» в костюме кота, который достался ей от брата, она не могла быть не замеченной педагогом театрального кружка. После праздника её разыскали, вручили сценарий спектакля, сказали учить слова цыплёнка и прийти на ближайшую репетицию.
— А костюм? — робко спросила она.
— Нужна жёлтая водолазка и чёрная юбка. Если у тебя нет, поспрашивай у подруг или скажи маме, пусть купит, — ответил преподаватель.
Так. У её одноклассницы есть яркая, красивая водолазка подходящего цвета. Но она с классом не дружила. Умела только конфликтовать. «Чёрт бы побрал эту дурацкую водолазку!» — пронеслось в голове.
Внутри росла злоба. Злоба от несправедливости этого мира. Она не могла признаться никому, что она не обычный ребёнок, что дома не всё хорошо, что никто ей не купит даже трусов. Какая тут водолазка? Дома хлеба-то не бывает.
Есть только один выход – «залечь на дно и не высовываться». Что-то из тех законов, по которым живут мать с отчимом.
Так она и поступила. Было противно это делать. Но какое-то время (месяц, два) в клубе её не видели. В то время не было телефонов, не просили согласия родителей, не заполняли анкеты с данными. Поэтому её даже не пытались искать.
