У меня к "Нескольким дням" Никиты Михалкова неоднозначное отношение: с одной стороны, великолепная операторская работа и саундтрек, с другой - странно сдвинутые акценты (книга лучше). В свою очередь Олег Табаков то слишком вальяжен, то истерически вопит (к счастью, не всегда - есть и вполне удачные сцены), что для Ильи Обломова как-то нествойственно. Тем интереснее узнать, как в своё время подобную трактовку воприняли американские критики, обычно благослонно относившиеся к советским экранизациям русской классики (в том числе, как способу уйти от реальности). Предлагаю вашему вниманию рецензию киножурналистки Джанет Мэслин, опубликованную в марте 1981 года. Кстати, автор регулярно упоминает "Рабу любви", но почему-то в "Нью-Йорк Таймс" отдельный отзыв на этот фильм не появлялся.
МЕЧТАТЕЛЬНЫЙ СОВЕТСКИЙ "ОБЛОМОВ"
Российская киноверсия романа Ивана Гончарова «Обломов» (1859) начинается и заканчивается тем, что мы видим ребенка, восторженно бегущего в поисках матери, тогда как самым известным в книге образом всё же является взрослый мужчина, который никак не может встать с постели. Но это смещение вполне уместно, так как в фильме Никиты Михалкова основной акцент сделан на невинно-мечтательных аспектах сюжета.
Отрывки из романа Гончарова могут восприниматься и как социальная сатира: главный герой — богатый помещик, а лень его вошла в легенду. Но всё ж наиболее красноречиво звучат те хаотично фантазийные пассажи книги, где трогательно неповоротливый Обломов представляет себе возможности, которые могла бы открыть ему жизнь, если бы он когда-нибудь смог стряхнуть оцепенение. В то время как Гончаров и сам не оставлял сомнений в подлинной добросердечности этого умиротворённого персонажа, Михалков подчеркивает это ещё сильнее - его Обломов мягок и бесхитростен как ребенок.
В предыдущем михалковском фильме «Раба любви» присутствовали элегантность и романтика, что придавало ему аромат «Великого Гэтсби» советского образца. Подобным блеском порой обладает будоражащий, изобретательный, а иногда и загадочный «Обломов», показ которого открывается сегодня в кинотеатре "Эмбасси" на 72-й улице.
В самом начале истории пенсонаж, которого играет застенчивый актер с детским лицом Олег Табаков, лежит в тёмной комнате и комично ругается на Захара (Андрей Попов), своего сварливого и неумелого слугу. Здесь Михалков предлагает сжатую версию большого вступительного эпизода, в течение которого отмечаются гигиенические привычки обломовского логова, а веренице посетителей (каждому в свою очередь) так не удаётся уговорить прикованного к постели героя переодеться в повседневную одежду. Картинка здесь тёмная и по западным меркам чуть грубовата по краям. И всё же режиссёр передает отчетливое ощущение широкомасштабности. Камера беспокойно бродит по апартаментам, почти осязаемо выискивая путь наружу, к свету. Лишь позднее, когда прибывает Штольц (Юрий Богатырев), напористый друг Обломова - чтобы распахнуть окна и вытащить того обратно в основное русло жизни, - фильм обретает тот яркий дневной свет, которого искал.
Когда же в нём периодически вспыхивавют сновидения Обломова о своём детстве, фильм превращает открытый воздух в мерцающее, волшебное место. Во взрослом возрасте этот свет для Ильи Ильича потерян - пока он не влюбляется в прекрасную, изумительную Ольгу, героиню Елены Соловей (которая сыграла главную роль и в «Рабе любви»). Когда начинается ухаживание, фильм перемещается в ту же пасторальную обстановку, которая у персонажа ассоциируется с грёзами о давно утраченной матери:
обстановку, что режиссёр использует в самые многообещающие моменты жизни Обломова с оптимизмом, а живописно и с печалью, когда его уже нет в живых.
«Я ни разу не натянул себе чулок на ноги, как живу, слава богу!» — восклицает герой со страниц романа, раз и навсегда заявляя о своей пассивности. И все же Штольц втягивает ему в высшее общество царской России, которое Михалков лаконично воссоздает, сфотографировав несколько дворцов, в основном снаружи. Некоторые из ключевых сцен сюжета происходят вне поля зрения кинокамеры, как будто с целью подчеркнуть, до какой степени Обломов остается посторонним, а отблески царской архитектуры в фильме производят тот же эффект. По представлению режиссёра жизнь главного героя имеет солнечную, по-детски натуральную сторону и неприступную социализированную. Эти мотивы представлены прямо - без схемы или порядка, привычных для западной публики. Но их действенность настолько проста, что является бесспорной.
«Обломов» нетороплив и временами почти что расслаблен. В наличии эпизоды - особенно связанные с любовными отношениями с Ольгой, - в которых, кажется, вообще ничего не происходит. И все же у фильма есть освежающая, неожиданная манера и свечение, которое после него и «Рабы любви» уже стали визитной карточкой Михалкова. Ум и изобретательность, с которой он выполняет задачу по экранизации этого романа, настолько впечатляют, что практически не замечаешь, как плавно фильм движется впёред.
Janet Maslin, New York Times (6/03/1981)
(с) Перевод с английского и пролог — Albert Magnus, специально для kin0guru
Если понравилась статья, ставьте лайка и делитесь мнениями в комментариями
ОБНОВЛЁННАЯ ФОРМА ОПРОСА