Я священник, только служу не в обычном храме, а в небольшой церкви на территории колонии. Много я выслушал историй, много повидал трагических судеб. Но один парнишка с его рассказом не выходит у меня из головы уже много лет.
Мои прихожане - контингент специфический. Со своей иерархией, законами и устоями. Но когда закоренелый зек сидит уже 25 лет, куда-то уходят спесь и напускная крутизна. Многие приходят лично ко мне, каются в грехах. Я свято храню тайну исповеди. Не рассказываю подробностей даже следователям, хотя многим за их откровения накинули бы еще десяток лет. Однако историю парнишки за исповедь я бы не счел, это скорее крик души.
За долгие годы службы мне ни разу не повстречался человек, который бы сидел незаслуженно. Кроме его одного. Но Фемида посчитала, что он виновен. Я же с этим не согласен. Не все в Божем мире можно объяснить рационально и логически, уж поверьте мне.
Арестанты мне помогают. Крышу подлатают, территорию подметут. Все лучше, чем сидеть в душной камере. Я всех знаю в лицо и по именам. Потому, когда ко мне пришел мальчонка лет 20, я его сразу приметил. Он очень отличался от всех. Маленький , щупленький, с еще не "укоренившейся" щетиной, с испуганным детским лицом. Вот только за что его посадили, я не спрашивал. Я никогда этого не делаю. Но в мире под названием "тюрьма" ничего не скроешь. Один из прихожан сказал, что сидит юнец за жестокое убийство. "Да че,- смачно затягиваясь, хрипло сказал арестант. - Какую-то телку в заброшке порешил, причем с фантазией. Потом сам к легавым прибежал, затер им, что это его рукой какие-то психи руководили. Менты все обнюхали - ну виноват фраер. Ну, поцика к лепилам,ну, которые голову лечат, те сказали- здоров. Вот и почивает теперь на нарах с нами".
Я, конечно, многое повидал. Но вот именно в этом случае никак у меня не клеился образ жестокого убийцы и парнишки. Это звучало так же глупо, как если бы мне сказали, что младенец на город атомную бомбу сбросил. Я решил выждать время. Рано или поздно парень откроется.
Постепенно мы с ним сдружились. Звали юнца Сережей. Ему здесь было очень трудно. Парень постоянно терпел издевательства и побои. Заступиться за него было некому даже на воле. Мама родила его поздно, а когда сына посадили за убийство, не выдержала и умерла. Я проникся к Сереже какой-то отцовской симпатией. Как-то мы с Сережей были заняты хозяйственными делами. Перебирали картофель, сортировали морковь. Сережу накануне кто-то опять обидел, он еле сдерживал слезы. "Отец Павел,- обратился он ко мне,- я больше не могу. Если я вам расскажу свою историю, вы мне поверите? Мне никто не верит. Все считают меня убийцей и маньяком,еще и посадили с такими же. А я ведь правда никого не убивал. Я в своей жизни мухи-то не прихлопнул. К тому же как я мог лишить жизни девушку, в которую по уши влюбился?" Дальше я приведу рассказ Сережи так. как я услышал, слово в слово, от его лица.
Таню сложно было не заметить. Красивая, высокая, фигуристая, с очаровательной улыбкой. Она была звездой в нашей группе, к тому же единственной девушкой. Естественно, все парни были в нее влюблены. А я даже и не мечтал, что она на меня, тихоню и ботаника, посмотрит. Таня была очень доброй, всегда всех жалела. Постоянно моталась то в хосписы, то в пункты сдачи крови, то собирала деньги на корм бездомным животным.
Однажды на переменке Таня всей группе заявила, что хочет поехать в одну из психиатрических клиник в области. Ее бабушка навязала кучу носков, шалей, шапок. Хотела все это продать,но таня в новостях увидела сюжет,что один из "желтых домов" отключили от системы отопления за неуплату, пациенты замерзают. Поэтому Таня упросила бабушку отдать вещи на благотворительность. Вот только добираться до больницы было далеко и неудобно, автобусы туда ходили непонятно как. Таня спросила, есть ли у кого-нибудь машина и права. А я недавно отучился. Авто у меня было,еще от отца досталось. Старая "девятка", но на ходу. Многие покрутили пальцем у виска и сказали, что Таня поехала на почве благотворительности. Я же подумал, что это мой шанс, вот и вызвался помочь. Таня очень обрадовалась и даже поцеловала меня в щеку. Я поплыл!
Куда точно ехать, Таня не знала, только примерное направление. У нее в руках была карта дорог СССР, что меня очень развеселело. Мы решили, что доедем до населенного пункта, а там местные покажут нам дорогу. Ехали мы часа три. Это была бы не Таня, если бы выбрала легкий путь или ближайшую больницу! Трасса была разворочена,пустынна, по обе стороны - лесок. Начало смеркаться,но ни больницу, ни населенный пункт мы все никак не могли отыскать. Вдруг в свете фар мелькнула табличка:"Психиатрический диспансер №..." и стрелка вправо. Таня воскликнула: "Ура!Приехали!" Вот только никакой дороги к больнице не вело. Пришлось припарковать машину у обочины, а самим пробираться через лесопосадку. Вдалеке мы заметили старое 2-х этажное здание с колоннами, балкончиком и покатой крышей. Выглядело оно как барская усадьба. "Хм,- Таня оттопырила подбородок,- в новостях другое здание было, без колонн. Хотя вроде бы мы правильно ехали". Мы спокойно зашли в ворота, в саму больницу. По тускло освещенному коридору ходили человек пять безучастных людей в длинных полосатых халатах. Таня увидела вывеску на двери "главврач" и постучала.
За столом сидел очень грузный мужчина с остроконечной бородой.Он резко поднял свои темные цепкие глаза и вопросительно на нас уставился, разглядывая тюки с вещами в руках. Таня быстро выложила суть визита. Главврач откинулся на кресле и довольно оскалился - именно оскалился, а не улыбнулся. Зубы у него были слегка заостренные, будто их специально подпилили. От этого выражение лица стало каким-то зловещим, ия невольно поежился. Место жуткое, психи вокруг, еще и их главный явно с придурью... Мужик представился Фаландом какойтовичем, отчества я не запомнил, потому что "завис" над именем, я таких еще ни разу не слышал. Он, несмотря на полноту, резво встал с кресла, подошел к нам, обнял за плечи:" Вы ж мои хорошие! Какое у вас доброе сердце! Пациенты будут очень довольны! Вы еще так вовремя приехали, у нас сегодня спектакль! Приглашаем вас принять участие!" Я ткнул Таню в бок и выразительно на нее посмотрел. Видно было, что она тоже не в восторге, но отказать не могла из-за своей сердобольной натуры. "Вот и славненько!- пропел главврач.- Идите на второй этаж!"
Острожно мы поднялись по скрипучей лестнице. Стало не по себе. В актовом зале было полно народу. Все взоры вдруг уставились на нас,психи, все в одинаковых длинных халатах, тыкали в нас пальцами и улыбались,одобрительно чему-то кивая. На сцене я увидел странные декорации. Крест, как православный, только с перекладиной не сверху, а внизу, то есть перевернутый. Рядом стояли какие-то серебрянные кубки разных размеров, валялось тряпье. Стульев не было, все зрители стояли около сцены.
Нас протолкнули в центр толпы. Не успели мы ничего сообразить, как резко заиграла музыка. Она орала так громко, что мы с Таней зажали уши. На сцену вышел главврач,взмахнул рукой, и тут все психи как по команде сбросили халаты, оказались нагишом и начали кружиться в каком-то диком, адском вальсе. Их тела были одинаковые - худые, с торчащими ребрами, кожа синюшного, даже сизого цвета. Ни у кого из них не было видно ни половых органов, ни грудей, ни пупков, они все были как манекены! Только лица разные, по ним можно было различить, кто мужчина, кто женщина! Я с трудом перевел взгляд на сцену - глвврач довольно всех оглядывал, а потом уставился на нас, опять взмахнул рукой.
У нас не было времени опомниться. Психи - или кто они? - подхватили Таню, она извивалась и кричала. Я кинулся за ней, но меня держали несколько цепких рук, не давая даже пошевелиться. Я плакал и орал дурнем, когда увидел, как Таню вверх ногами цепляют к кресту на сцене, прибивают ноги и руки к дереву. Одежду с нее сорвали, оставив полностью голой. Она так страшно кричала! Главный пробасил: "Нам невероятно повезло, мои поданные! Наш бал состоится! Вообще, у нас были запланированы другие люди. Но наш враг их сохранил, но не успел спасти других своих рабов. Поэтому главным угощением сегодня будет кровь девственницы,пущенная девственником!" Все вокруг завизжали от радости, кто-то забился в неистовом припадке. Главный сделал жест рукой, меня потащили к сцене. Я не видел тех, кто меня держал, по ощущениям, их было человек пять,не меньше. Их руки держали меня так крепко, словно это были щупальца осьминога. Эти же руки вставили мне в ладонь длинный изогнутый нож, зажали пальцы и провели лезвием от пупка до горла Тани...
Я не мог ничего сделать! Я отвернулся, захлебываясь в собственных слезах... Психи подхватили кубки и начали наполнять их Таниной кровью. Возле ее тела началась возня и куча-мала, все хотели поживиться... Меня наконец отпустили, я упал, меня вырвало. Ужас руководил мной, я побежал прочь из этого адского места. Со скоростью кометы я добрался до машины, завел мотор м ехал,ехал. Я не знаю, сколько прошло времени,но в итоге я оказался в каком-то селе. Увидел здание полиции и бросился туда. Только там я заметил, что весь в крови. Слушать мои объяснения никто не стал. В наручниках меня привезли на указанное место. Я зарыдал от отчаяния и испуга, когда понял, что эта больница давно заброшена. Но ведь когда мы туда пришли, ничего об этом не говорило! Да, здание было старое,но не заброшенное! В актовом зале всех ждала ужасающая картина. Исполосованное и развороченное тело Тани, подвешенное вверх ногами, на полу- лужа крови. Не было никаких оснований считать, что здесь недавно были люди, кроме меня и Тани. На меня повесили убийство с отягчающими. В полиции меня били, называли маньяком,психом, чуть ли не черным колдуном. Родители Тани меня прокляли, моя мама мне не поверила. Она все шептала: "Как ты мог?!" Одногруппники вообще заявили, что это, несомненно,сделал я, ведь я тихушник, а в тихом омуте... Ну а отпечатки пальцев на ноже все "подтвердили". В итоге мне дали 20 с лишним лет. Я здесь всего ничего,но больше уже не могу. Но и умереть нормально не смогу, если хоть одна живая душа мне не поверит. Отец Павел, у меня было много времени, чтобы подумать, как это произошло и что это было.
Этот их главврач представился Фаландом. Я же не дурак, я много читал. Вспомнил, что Фаланд упоминался в немецкой литературе. Это одно из имен сатаны. Булгаков потом переиначил это имя в Воланда. Кроме того, как выяснилось , мы попали не в ту психушку. До нужной мы не доехали буквально километров 40. А эта действительно была давным-давно заброшена. Я тоже где-то читал, что сатана любит устраивать сборища в таких местах,где жили душевнобольные люди, якобы там соответствующая энергетика. Но получается, что дьявол существует? Черт с ним, что я его сам видел. Вот что главное: кто-то же сделал этот крест, кто-то же прибил Таню к нему? Я этого сделать при всем желании бы не смог. Я худой, совсем не сильный. Экспертиза показала, что девушка была жива во время пыток,значит должна была сопротивляться. Было бы проще ее прибить, если бы крест лежал, но ведь он стоял!Кстати, в экспертизе было указано, что я вряд ли бы справился в одиночку. Плюс на кресте моих отпечатков не было. Но на это все закрыли глаза...
Сережа покончил с собой. Он не справился с обрушившемся на него. Я молюсь за упокой его души и, хоть грешно так говорить, радуюсь, что он умер с уверенностью, что кто-то знает о его невиновности.
Отец Павел.