Зима – это снег, горные лыжи, подарки, путешествия, Рождество, Новый год, опять Рождество, старый Новый год, новые и давно знакомые города и страны. И всегда, во все времена – любовь и исполнение самых главных желаний. Проложенные маршруты и испытанные развлечения рекомендует кинокритик Денис Горелов.
ГДЕ-ТО В БРИТАНИИ
«Реальная любовь». 2003. Режиссер: Ричард Кертис. В ролях: Хью Грант, Мартина Маккатчен, Лиам Нисон, Алан Рикман, Эмма Томпсон, Кира Найтли, Билли Боб Торнтон, Колин Ферт и вся остальная Великобритания.
Премьер Британии любит секретаршу, романист любит домработницу, школьник любит одноклассницу, веб-дизайнер любит жену друга, вдовец любит Клаудию Шиффер. Дублеры сексуальных сцен проникаются робким чувством друг к другу во время служебного трепыхания в неодетом виде. Секретарша, домработница, одноклассница и Клаудия отвечают на искреннее чувство, невзирая на классовые, расовые и социальные барьеры, а также именитых соперников в лице непрошеных мужей и столь же непрошеных президентов США.
Развернутая экранизация русской баллады «И хочется верить, пути их сойдутся, / Как часто бывает на этой земле, / Возможно, в Одессе, возможно, в Иркутске, / Возможно, в Казани, возможно, в Орле» (с незначительным сдвигом топонимики) давно уже изучается в киношколах как образец идеального ромкома. Отвечающий всем правилам сюжетосложения вообще и лирической комедии в частности.
Герой всегда один. В «Трех мушкетерах» – Д’Артаньян, в «Ромео и Джульетте» – либо Ромео (ди Каприо), либо Джульетта (фильм-балет с Улановой). В хитросплетенной картине на семь дуэтов и два любовных треугольника герой – премьер-лейборист, а прочие – шлейф и вспомогательная мишура. У него одного закадровый голос.
Обязателен соперник – циничный, умелый, хлыщеватый, сочно отталкивающий. Ну кто может быть соперником сексапильному британскому премьеру? Или Бог, или его наместник на земле – американский президент. Обязателен наперсник, которому герой поверяет сердечные тайны, а тот усиливает его сомнения. В этой роли – ученая сестра героя Эмма Томпсон.
Героев должны играть нечеловеческие красавцы. Паре Блэр & Буш немилосердно польстили, выбрав на роль одного меланхоличного лентяя Хью Гранта, а другого – романтического хищника Билли Боба Торнтона.
Не далее как на седьмой минуте ромкома герой должен впервые остановить взгляд на своем предмете и озадачиться. Грант исполняет номер будто впервые, а не в пятитысячный раз в истории кино.
Через час после начала он должен проявить малодушие, спасовать, сморозить пошлость, а после понять, как дороги ему отношения, и мобилизовать дремлющие силы организма. Купить щенка. Заучить язык ее дальней родины. Дать в глаз американскому гринго. Прилюдно признаться. Сказано. Сделано. В пяти различных вариациях в самую дивную рождественскую ночь года.
Колокола.
Клаудия Шиффер herself.
Занавес.
ГДЕ-ТО В АМЕРИКЕ
«День сурка». 1993. Режиссер: Гарольд Рэмис. В ролях: Билл Мюррей, Энди Макдауэлл.
Злой синоптик Фил Коннор застревает в общеамериканском дне сурка 2 февраля, который в США считается первым днем весны, но только если сурок Фил поутру испугается своей тени и убежит в норку. Каждое утро его будит бодрая музычка, созывающая Америку к норке. Каждый день сурок с весною в сени к нему летит. Каждый час знакомые до восьмого колена люди встречают его дежурными улыбками театра абсурда. Фил бесится, бузит, меланхолит, но выход из заколдованного круга требует перемены характера в общеамериканскую сторону. На выходе его ждет призовая сослуживица в пижаме, с которой он сто вечеров кряду лепил одну и ту же снежную бабу без всякой надежды на взаимность.
Это, конечно, не сай-фай, а лучшая метафора кризиса среднего возраста зажиточного эгоиста. Достаток достигнут, репутация есть, хуже не будет и лучше не будет никогда. Вокруг край восторженных идиотов, ежегодно съезжающихся смотреть, убежит сурок в норку или нет. Единственный способ соскочить с колеи – изменить себя в максимально бессмысленную сторону. Выучить суахили. Освоить пианино. Безнадежно до одури влюбиться в девушку с рекламы L’Oreal. Прослушать недослушанное, прочитать непрочитанное, выпить невыпитое. Стать собой, артистом Биллом Мюрреем – человеком, которому пусть и не слишком нравится наша Солнечная система, но он не ворчит, не дребезжит, а напротив, держится молодцом, кофе с сигаретой пьет и рокабилли на рояле жарит. Прекрасно понимая вместе с авторами, что избранница его дура (ходит в розовой кофте и пьет за мир во всем мире), что ледяная скульптура чудовищна («Патокой покрыть – самое оно», – ворчит Фил), что осчастливливание дураков граничит с безумием (у одноклассника он скупает все виды страховок, в том числе от расчлененки).
Но это уже законы Совершенного Мира: мизантроп обязан исправиться, то есть попросту капитулировать перед обществом хомячьих улыбок. В конце концов, капля лицемерия не повредит. А лучшего клавишного рок-н-ролла, чем у перевоспитанного Фила, и от Джерри Ли Льюиса не услышишь – а ведь он знал в этом толк.
ГДЕ-ТО В РОССИИ
«Любовь». 1990. Режиссер: Валерий Тодоровский. В ролях: Евгений Миронов, Наталья Петрова.
Телефончик в гостях. Поцелуйчик в подъезде. Советы друга-секс-инструктора. Неудача в сексе. Удача в сексе. Груши из Херсона. Свечи в прихожей. Стандарты подросткового романа, убитого геополитикой: Маша черненькая и едет с родней в Израиль, а Саша беленький, и нечего ему делать в Израиле. А ей нечего делать в России. Зима.
Режиссер Тодоровский любит экстремальные чувства. Любовь цивила с хипстершей с примесью случайного негра. Любовь глухого и слышащей. Любовь ботанички с плебеем. «Стиляги», «Страна глухих», «Подмосковные вечера». Здесь вот – любовь отверженной евреечки и русопятого бычка, которым вместе, может, и сойтись, но очень ненадолго. «Мазел тов», – невпопад бурчит Саша, упаковывая в ящики чужое семейное добро. Так поздравляют новобрачных на еврейской свадьбе. Которой не будет, несмотря на удачу в сексе, груши из Херсона, свечи в прихожей и непротивление родни.
«Наденьте кипу», – говорит пухлый мальчик. «Я не хочу», – бодается Саша. «Тогда покиньте синагогу».
ГДЕ-ТО В ГЕРМАНИИ
«Девушка моей мечты». 1944. Режиссер: Георг Якоби. В ролях: Марика Рекк, Вольфганг Люкши.
Зима-44. Кабаретная дива Юлия Кестер отстает от поезда на альпийском полустанке в шубе и нижнем белье. К ее услугам зимовье горных инженеров, один из которых приставайка, а второй – скала и лед. Гостья, как Машенька у медведей, дважды съест их завтрак, дважды воспользуется пижамой, упадет в сугроб и сядет попой в аквариум – но растопит лед, чего все и ждали с самого начала. Ни одна снежинка, хвоинка или белочка не выдадут контекста: к моменту премьеры войска Второго Украинского выходят к границе с Польшей.
Отчего Штирлиц ненавидел фильм, ясно: веселая сарделька Марика Рекк была девушкой не его мечты. Гораздо парадоксальнее успех картины у него на родине. Фильм на чисто немецком языке с русской титровкой шел в стране, где носителей этого языка четыре года сажали на штык в прямом и переносном смысле. Меж тем на слова Meine liber frau зал не отвечал пальбой и улюлюканьем, а тихо таял, как вечная мерзлота под парниковым эффектом.
Тому немало способствовала фрау Рекк – воплощенный идеал офицерской супруги: могучий торс, голубые глаза, легкомысленный шиньон и образцовый шпагат. Русская женская мода послевоенных лет – стоячие шляпки, капризные губки, прическа с вихрем на лбу и локонами до плеч и стиль курящей дамы с аккордеоном – вся вышла из этой шубейки. Тем более что сюжетные перипетии подчинялись единой задаче почаще оставлять фрау в неглиже, несмотря на мороз. Канкан, комбинашку и купание в бочке лицемерный русский прокат то отрезал, то вставлял обратно, породив легенду, будто кое-где актриса является публике и вовсе голой.
Насчет фильма – чепуха, а в жизни так и было: ягодка почти сразу угодила в гарем одного из наших маршалов, что избавило ее от незавидной участи, обозначенной в фильме «Петр I» оборотом «под телегами ее валять». Остальным девяти миллионам немок советской зоны повезло меньше. In der nacht ist der mench nicht gern alleine*.
* «По ночам одиноких не бывает» – титульная Юлькина песня.
Текст: Денис Горелов
Журнал "Баку"